Виталий Полупуднев - У Понта Эвксинского (Том 2)
- Веялка душа твоя и велик ум твой! - произнес он в раздумье. - Ты настоящая княгиня, достойная своего покойного мужа! И я завидую Бораку, хотя он мертв, а я возвышен богами. Он имел сокровище, какого мне, как видно, не иметь.
Ресницы больших темных глаз дрогнули, вдова бросила вопрошающий взгляд, но сдержалась.
- Твое сокровище, - ответила она,- это твоя царственность, любовь к тебе народа! Что перед этим значит чувство женщины, вдовы?.. Ничто!.. А тех, кто с великой радостью разделит с тобою ложе, найдется много... Поэтому не говори мне о любви, хотя, как царь, ты волен в своих поступках. Но не наноси обиды памяти Борака, что любил тебя, не обижай бедную вдову из чужого племени. Лучше отпусти ее с миром.
Строгость и достоинство знатной женщины, знающей себе цену, Табана умело сочетала со смирением и скромностью, чем подкупила не искушенного в любовных хитростях Фарзоя.
- Никто не может задержать тебя, достойная княгиня,- поспешил заверить он,- но наша былая дружба и мое сердечное влечение к тебе дали мне право так просто говорить с тобою... Видно, царям любовь заказана...
5
В Неаполь прибыли послы из далекого Танаиса. Они привезли подарки, привели хороших коней, передали новому царю Скифии братский привет от грозного аланского царя Харадзда. Главой посольства оказался небезызвестный Форгабак, который счастливо избегнул руки разъяренных рабов в восставшем Пантикапее. Теперь он выглядел богатым греком-колонистом и вел речи не хуже заправского оратора.
Он говорил, что сильный царь Харадзд желает царю Скифии здоровья и успеха.
- Царь аланов,- говорил он с поклонами,- рад, что скифский народ нашел достойного вождя и повелителя! Ибо слава о храбрости и учености мудрого князя Фарзоя, ныне царя Скифии, давно дошла до Танаиса и катится дальше, как степная трава перекати-поле, к восходу солнца, к берегам Оара, величайшей из рек!..
После угощения, и отдыха опять состоялась встреча, в более узком кругу, где Форгабак прямо намекнул, что Харадзд противник союза Скифии с рабским царей Савмаком и, если Фарзой пойдет на подмогу Савмаку, аланы начнут планомерное истребление агарскнх племен и вторгнутся в роксоланские степи. А с другой стороны, заключат военный союз с Диофантом и Карзоазом.
Это был удар, направленный прямо в сердце замыслов скифского царя. Дальновидному Харадзду и хитрым грекам из Танаиса было хорошо известно, что могут означать длительное пребывание Табаны в Неаполе и ее дружеские отношения с Фарзоем.
На совете князья и друзья Фарзоя в один голос заявили, что ссориться с аланским царем не следует.
- Но союз с Савмаком и разгром наших общих врагов - долг наш! возразил царь.- Если мы будем в крепком союзе с Савмаком, страшны ли нам аланы?!
- Страшны, государь! - хором ответили князья.- Ибо ослабла Скифия, а Савмак еще не укрепился на троне Сдартокидов. Разобьют враги его и нас. Союз Харадзда с Митридатом - большая сила, и нам ее не перебороть!
- А если мы одну руку протянем Савмаку, а другую Тасию?.. Страшны ли будут нам аланы и Митридат, когда вся Таврида и роксоланы объединятся?
Тройственный союз, о котором говорил разгоряченный царь, был возможен, так как Тасий и Палак были дружны и вместе выступали против Диофанта. Но роксоланы после поражения тоже нуждаются в передышке. Пойдет ли хитрый Тасий на возобновление войны в союзе с ослабевшей Скифией и рабским Боспором?
Князья и советники попросили времени подумать. Фарзой отпустил их, но кровь кипела в нем, он уже видел себя во главе большого войска, вооруженного Боспором и поддержанного ратями роксоланских катафрактариев. Он метался по высоким залам неуютного дворца скифских царей, обдумывая планы решительного разгрома понтийцев и захвата в плен Диофанта.
Словно в ответ на его замыслы, донеслась весть, что с севера едет еще одно посольство - от Тасия и агаров.
- В добрый час, в добрый час! - возликовал нетерпеливый царь.Видно, пока мои князья-тугодумы будут сидеть и терять время, мы совершим великое дело!
Фарзой выехал на прогулку в степь в сопровождении Таная, Пифодора и кучки вооруженных всадников - телохранителей. Они натешились лихой скачкой на резвых скакунах и выехали на высокий бугор, откуда открывался вид на дымчатые степи. Воинов оставили внизу, в балке.
- Слыхал? - спросил царь Таная.- Роксоланы в гости едут. Спешат приветствовать меня и, думаю, не откажутся от крепкого союза. Понтийцы им тоже немало насолили, да и против аланов друзья нужны. Савмак будет рад нашему единению с Тасием.
Танай задумчиво смотрел в синюю даль степи, словно котел увидеть в ней будущее Скифии. Его тоже подкупала мысль о союзе с роксоланами. Но этот союз означал новую, небывалую войну. Выдержит ли ее скифский народ? Интересы кочевого и оседлого населения, голодного и ограбленного, настоятельно требовали мира. И этот мир уже заключен. Понтийцы с поразительной легкостью признали нового царя, обещали ему мир и дружбу. Они напуганы восстанием Савмака, они боятся новой войны в Тавриде. Но они могут ее возобновить, после того как справятся с рабским восстанием. Сначала разгромят Савмака, а потом опять двинутся на Неаполь.
- Да, государь, - твердо ответил он, поворачивая свое открытое и острое лицо к Фарзою,- ты прав - союз с роксоланами нам нужен, он укрепит нас, заставят Митридата считаться с нами! Но мы еще не знаем, что везут нам послы, с чем едут.
- Если они первые не предложат союза, мы сами заговорим о нем.
- Нас поддержат агары,- осторожно вставил Пифодор.
- Почему ты думаешь так? - спросил царь, не смотря на грека.
- Потому что они верят в твой брак с княгиней Табаной.
- Что ты говоришь, болтливый эллин? - удивленно раскрыл глаза Фарзой.
Пифодор звенел серьгой и скалил зубы с обычной развязностью.
- Я сказал, великий государь,- ответил он уверенно,- что если ты еще не решил своего дела с женитьбой на прекрасной княгине, то решай до приезда послов. Ибо все знают, что ты с Табаной дружен, и считают вас почти мужем и женой. И если ты не объявишь этого послам, то оскорбишь их, унизишь имя великой княгини, и никакого союза не получится. Агары обидятся, а роксоланы всегда агаров поддержат. Оскорбишь Табану - оскорбишь и Тасия. А лучшей царицы для своего народа тебе не найти. И красива и умна, и союз с роксоланской ордой в приданое тебе принесет!
- Царицы? - словно растерялся Фарзой.- Разве я должен жениться на Табане, на вдове?.. Слышишь, Танай, что говорит Пифодор?
Танай крякнул. Пифодор смело и кстати высказал их общую мысль.
- Слышу, государь. Табана прекрасна собою и любит тебя. За нею сильное агарское племя, а за агарами - роксоланы. Если Табана станет царицей, то сильный союз обеспечен! Тебе же это необходимо для долгого и счастливого царствования! К тому же люба она тебе, мы видим это.
- Но надо, чтобы роксоланы признали Савмака царем!
- Э, великий государь, не глотай сразу несколько кусков. Делай одно дело, а за ним другое. Пифодор же хотя и зубоскал, а голова у него ясная.
Послы прибыли на другой день. Они привезли подарки и заверения в дружбе, после чего решительно посоветовали Фарзою не вмешиваться в боспорские дела и не развязывать новой войны. Было очевидно, что Тасий уже предупрежден аланами и учел, что союз с рабским царством не пойдет на пользу его царствованию.
- Ну что? - раздраженно спросил Фарзой вчерашних советчиков.Выходит, что я должен отказаться от своего слова, что давал Савмаку? Порвать с ним ради дружбы с роксоланами?
- Когда ты давал слово Савмаку, ты был маленьким человеком, а сегодня - ты царь! - смело возразил Пифодор.- Разве царь должен исполнять обеты, которые он дал, будучи князем?.. Мудр ты, Фарзой, но душа у тебя проста... Тогда ты отвечал лишь за жизнь свою, а теперь держишь в руках судьбу народа! Тут надо решать не сразу. Ты не давай прямых ответов, затяни переговоры. Начни лучше сватовство, закинь им словечко о браке с Табаной, скажи, что без их согласия этому браку не быть... Этим ты расположишь к себе послов, а сам тем временем подумаешь... И все будет хорошо, ибо боги служат твоему счастью! А на днях Табана вернется с могилы мужа, поговори с нею, она плохого не посоветует.
6
Фарзой пригласил послов в зал для пиров и после угощения обратился к агарским старикам, одетым в алые кафтаны:
- Вдова вашего князя, а моего друга Борака достойно и верно служит памяти мужа, отдавая все свои помыслы и время молениям и поминаниям. Скоро она прибудет сюда из-под Херсонеса, где приносит жертвы на могиле мужа...
- Так...- подтвердили агарские старики, разглаживая бороды.
- После этого она вольна или вернуться на родину, к своему племени, или найти себе мужа и выйти замуж.
- Так...
- Табана и я любим друг друга. Ибо для меня Табана - тень моей дружбы с агарами и князем Бораком. А я для Табаны - друг покойного мужа и доброжелатель всего вашего племени...
- Так! - с некоторым оживлением отозвались старики.
