Павел Рейфман - Из истории русской, советской и постсоветской цензуры
Правительство боролось с ними, преследовало, запрещало, редакторы их подвергались репрессиям, вплоть до заключения в крепость. Особенно это относилось к сатирическим изданиям. И всё же справится с ними власти оказались не в силах. Им не удалось обуздать периодическую печать, отражающую нарастающее недовольство общества существующим государственным устройством России.
Мы остановились на справочнике «Русская периодическая печать. 1895 — октябрь 1917 гг.», может быть, слишком подробно, но его содержание, принципы отбора материала и комментирования дают довольно отчетливое общее представление, как в более позднее время формировался миф о главной, решающей роли большевиков в подготовке и проведении русской революции, ставший предысторией более общего мифа о советской прекрасной действительности.
При доработке глава сильно разрослась, стало одной из самых длинных. Строить ее пришлось по другому принципу, чем остальные. В ней есть пласт, освещающий цензурные и другие события конца XIX — начала XX. Но более обширная часть ее связана с выяснением искажений, замалчиваний, фальсификации, которые происходят уже в советское время в изображении первых первых двух десятилетий истории России. Уже на этом материале начинает создаваться советский миф. Так как раскрытие несостоятельности таких мифов входит в нашу задачу, мы считаем вполне правомерным включение приводимого далее материала в итоговую главу, заканчивающую обзор русской досоветской цензуры. В какой-то степени это может иногда привести к повторению упоминаемого прежде материала, но под иным углом зрения. В 1903 г. (2 января) отмечалось 200-летие русской печати. В связи с этим опубликован ряд материалов по ее истории. Они затрагивают и вопросы цензуры. (отчасти они указаны в библиографии; см. также Жирков «История цензуры в России», с.185). Обострился вопрос о правовом положении прессы. Почти все газеты поместили статьи, оценивающие роль печати в жизни общества. Своеобразно отметили эту дату и власти: 8 мая в 7 крупных городах (кроме столиц) введены должности отдельных цензоров: произвол губернаторов и чиновников заменен профессиональной цензурой.
Но вернемся к началу периода. 20 октября 1894 г. на престол вступил последний император российский, Николай II. Его царствование, в основном, приходится на первые два десятилетия XX-го века. Ходынка. Во время коронации Николая, где раздавалось продовольствие и мелкие деньги, подломились подмостки. Оказалось много жертв. Это сочли дурным предзнаменованием нового царствования. Предзнаменование оправдалось.
В первые годы рассматриваемого периода Россия довольно активно развивается, проводя политику модернизации экономики, в частности индустриализации, вступив на путь, которым шли страны буржуазной Европы. Появляется ряд изобретений, относящихся к техническому оснащению средств информации, новые её виды. В первую очередь — радио. Изобретение линотипа, фонографа, других нововведений, коренным образом менявших работу типографий, оснащение журналистов. Все большую роль в периодике начинает играть фотография. Зарождение кинематографа, который постепенно становится важным средством информации. Создание масштабных книгоиздательств: А. С. Суворина, А. Ф. Маркса, И. Д. Сытина. В издательское дело приходит крупный капитал. Издание книг и периодики становится прибыльным делом. Капитал способствует развитию средств массовой информации, устанавливает контроль над ними. Россия выпускает в этот период книг больше, чем любая страна мира, в том числе книг для народного чтения (85 млн. экземпляров). К 1905 году она занимает первое место в мире по объему печатной продукции на душу населения (Жир181).
Происходит становление провинциальной печати (в 1900 г. — 50 %, в 1913 г. –65 % от общего количества). Резкое увеличение периодики. Быстро растет количество газет и журналов. В 1905–1907 гг. издавалось 3310 газет и журналов, среди них — вновь возникших общественно- политических 1143. И всё требовало контроля.
Цензура явно отставала. До 1905 г. она руководствовалась «Временными правилами» 1865 г., обросшими ворохом законодательных актов, циркуляров, инструкций. Цензурный устав с дополнениями составлял целую брошюру в 60 страниц, включал 302 статьи, в которых было трудно разобраться. Произвол и сумбур, особенно в провинции. В столицах издания выходили без предварительной цензуры, в провинции — под полным контролем её. В столицах после трех предостережений издание приостанавливалось на срок до 6 месяцев, в провинции практиковалась без всяких предостережений приостановка на 8 месяцев, что обычно вело к потере подписчиков и прекращению издания (183).
После убийства эсерами в 1904 г. министра внутренних дел В. К. Плеве на короткое время (до начала 1905 г.) на его место назначен П. Д. Святополк-Мирский, провозгласивший «эпоху доверия». Он сразу обратился к журналистам с призывом о помощи правительству в трудном деле управления: «Я понимаю большое значение печати, особенно провинциальной» (186). Начались регулярные встречи Святополка-Мирского с редакторами и журналистами, на которых министр подчеркивал свое личное стремление дать бо’льшую свободу печати.
Критика в печати действий властей ощущалась всё сильнее. Святополк-Мирский получил упрек от Николая, за то, что он «распустил печать». В ответе министр отметил неопределенность правового положения журналистики, высказал мнение о необходимости пересмотра закона о печати, так как все средства, сдерживающие её, в новых условиях малоэффективны, а «предупреждения действуют как реклама для газет» (получившие их издания становятся более популярны). Министр добился появления высочайшего указа на имя Сената («Правительственный вестник». 14 декабря 1904 г.). В нем шла речь о необходимости «устранить из ныне действующих о печати постановлений излишние стеснения и поставить печатное слово в точно определенные законом пределы, предоставив тем отечественной печати, соответственно успехам просвещения и принадлежащему ей вследствие сего значению, возможность достойно выполнять высокое призвание быть правдивою выразительницею разумных стремлений на пользу России» (Жир186). В соответствии с указом царя Комитет Министров на заседаниях 28 и 31 декабря 1904 г. решил отменить некоторые постановления, признанные стеснительными (запрещение розничной продажи, требование сообщать имена авторов и пр.). Министру внутренних дел предоставлено право войти с этими вопросами в Государственный Совет и «образовать Особое совещание для пересмотра действующего цензурного законодательства и для составления нового устава о печати». 21 января 1905 г. Николай утвердил намеченные меры, назначив председателем Особого совещания директора императорской публичной библиотеки Д. Ф. Кобеко.
Начало революции 1905 г. Кровавое воскресение 9 января. Печать выходит из-под контроля властей. В Петербурге, в помещении редакции газеты «Новое время», проходит совещание редакций газет всех направлений в защиту свободы слова. В Особом совещании разнобой. В его составе оказались и оппозиционные, и проправительственные лица. Среди них известные общественные деятели, разного толка: А. Ф. Кони, К. К. Арсеньев — А. С. Суворин, М. М. Стасюлевич и др. Особое совещание приступило к работе 10 февраля 1905 г. До 18 декабря проведено 36 заседаний, на которых в острой полемике обсуждались поставленные вопросы о положении печати. Все же к маю месяцу Особое совещание выработало проекты нового цензурного устава и «вызываемых изданием нового устава о печати изменений и дополнений уголовного уложения и устава уголовного судопроизводства» (Жир187). Цензурное ведомство в панике, а власти не могут найти устраивающего их решения. Между тем Святополк-Мирский отставлен. 25 мая 1905 г. Николай пишет новому министру внутренних дел А. Г. Булыгину: «Печать за последнее время ведет себя все хуже и хуже. В столичных газетах появляются статьи, равноценные прокламациям, с осуждением действий высшего Правительства» (187). Царь рекомендует Булыгину давать директивы печати, воздействовать на редакторов, напомнив некоторым из них о верноподданническом долге, а другим о получаемых ими от правительства крупных денежных поддержках, «которыми они с такой неблагодарностью пользуются».
Между тем правительство С. Ю. Витте, тайком от комиссии Кобеко, готовит реальный законодательный документ о цензуре. Сам Кобеко участвовал в его подготовке и сообщил о нем членам Особого совещания 15 октября. Возмущение их. Некоторые отказываются от дальнейшей работы в Особом совещании, которое не принесло никаких реальных результатов, послужило ширмой для прикрытия действий властей.
16-го октября новое собрание журналистов в помещении редакции «Наша Жизнь». Там идет речь о необходимости профессиональной организации журналистов. Принято решение не соблюдать цензурных запретов. На следующей встрече обсуждали, как поступать, если на одно из изданий обрушатся цензурные кары. А события развивались. Забастовка рабочих-печатников вообще прекратила издание всей периодики до 17 октября. В этой обстановке состоялось новое общее собрание журналистов, на котором был создан Союз в защиту свободы печати.
