Анатолий Тарас - Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Переговоры, как обычно, начались с взаимных упреков. Послы Речи П»сполитой утверждали, что их король имеет законное право на московский престол, и что Москва нарушила Де-улинское перемирие, начав боевые действия до истечения срока перемирия, что было чистой правдой. Они, между прочим, сказали вот что:

«Знаем мы подлинно, что война началась от патриарха Филарета Никитича, он ее начал и вас всех благословил».

Царские же послы говорили совсем о другом. Они требовали, чтобы Владислав отказался от титула московского государя, дескать, в противном случае придется прервать переговоры:

«У нас, у всех людей великих российских государств начальное и главное дело государе кое честь оберегать, и за государя все мы до одного человека умереть готовы».

Тогда литвины и поляки, уступив в этом требовании московитам, предложили заключить «вечный мир» на тех же условиях, на каких король Казимир IV в 1449 году заключил мир с великим князем московским Василием II «Темным». А королю Владиславу, в связи с отказом от московского престола и от титула, царь Михаил должен оплатить убытки, понесенные Республикой и лично королем в эту войну, начатую Москвой вопреки перемирию. Московские послы поначалу и слышать о том не хотели:

«Мы вам отказываем, чтоб нам о таких запросах с вами вперед не говорить. Несбыточное то дело, что нам такие запросы вам давать, чего никогда не бывало и вперед не будет, за то нам, всем людям Московского государства, стоять и головы свои положить».

В ответ комиссары резонно заметили, что царь Михаил (точнее, его отец Филарет) по Столбовскому договору 1617 года дал шведскому королю Густаву II Адольфу города и деньги неизвестно за что, тогда как королю Владиславу он заплатит за отречение от московского престола. Наконец, после долгих споров они смягчили свою позицию:

«Когда учиним мирное постановление на вечное докончанье, то королю будем бить челом, чтоб он крестное целованье с вас снял и титул свой

государю вашему уступил, а вы объявите, чем вы за то государя нашего станете дарить».

После этого «консенсус» был достигнут. Комиссары согласились называть Михаила Федоровича Романова царем (а не великим князем) на том основании, что сейм Речи Посполитой признал этот титул, назвав Владислава царем. Впрочем, слова «государь всея Руси» в титуле московского царя их категорически не устраивали, так как понятие «всей Руси» в Москве традиционно распространяли и на земли Литвы. Закончив споры, послы подписали согласованный текст. Это произошло 17 (27) мая 1634 года.

Договор, получивший название Поляновского, включал 11 статей. В целом, он повторял условия Деулинского перемирия 1618 года:

1. Устанавливались «вечный мир» и забвение сторонами всего происшедшего между ними в период с 1604 по 1634 годы.

2. Король Речи Посполитой отрекся отирав на московский престол и обещал вернуть присланный ему в 1610 году избирательный акт московских бояр (помимо прочих, подписанный и патриархом Филаретом,*отцом царя Михаила).

3. Владислав IV отказался от титула «царь Московский».

4. Царь Михаил Федорович исключил из своего титула слова «князь Смоленский и Черниговский», а также обязался не подписываться «государь всея Руси», чтобы не намекать тем самым на свои претензии в отношении некоторых земель Литвы.

5. Царь отказался от всяких прав и покушений на возвращение Лифляндии, Эстляндии и Курляндии.

6. Царь подтвердил права Речи Посполитой на Смоленск и Чернигов с их областями, а также на города Белая, Дорогобуж, Красный, Невель, Новгород Северский, Рославль, Себеж, Стародуб, Трубчевск. Их жителям запрещалось уходить в Московскую Русь, кроме лиц духовного и купеческого звания.

7. Московитам, в том числе купцам, запрещалось приезжать в Краков и Вильно, а литвинам и полякам в Москву, в остальных городах купечество обеих стран могло торговать свободно.

8. Обе стороны возвращали друг другу всех пленных без всякого выкупа.

9. Царь платил Речи Посполитой 20 тысяч рублей за город Сер-пейск, который остался за ним.

Статьи 10 и 11 касались ратификации условий договора и демаркации границ.

Кроме того, стороны составили секретный протокол к договору, который подписали король Владислав и царь Михаил. Согласно ему, царская казна обязалась выплатить лично Владиславу 20 тысяч рублей венецианскими дукатами или голландскими гульденами. Это обстоятельство стороны ловко скрыли в тексте договора, где сумма 20 тысяч рублей (без уточнения, в какой валюте) была отнесена на другой счет, якобы в уплату за возвращение Серпейска. Видимо, в 9-й статье"договора 20 тысяч рублей за Серпейск фигурировали только в русском тексте; в польско-литовском варианте Серпейск возвращался Москве без уплаты выкупа.

Боярскую грамоту об избрании Владислава царем так и не вернули. В марте 1636 года сейм Речи Посполитой принял акт об утрате этого документа. Куда он подевался — неизвестно.

* * *

Вскоре после заключения мира с Москвой, король Владислав IV использовал в своих интересах то обстоятельство, что Швеция увязла в Тридцатилетней войне (1618—1648 гг.), что самый выдающийся шведский полководец, король Густав II Адольф погиб, что без него шведские войска потерпели жестокое поражение от австрийцев в битве у Нёрдлингена (в 1634 г.).

, Владислав собрал в нижнем течении Вислы 24-тысячную армию и, угрожая шведским портам в Пруссии, начал переговоры относительно восточного побережья Балтики. Это привело к заключению в 1636 году (12 сентября) вселении Штумсдорф (возле Данцига) мирного договора сроком на 26 лет.

В обмен на отказ Владислава IV от притязаний на шведскую корону и от прав на ливонские земли севернее Двины, правительство Швеции отказалось от всех своих завоеваний в приморской Пруссии, а также вернуло Речи Посполитой земли Ливонии южнее Двины.

Итак, если Стефан Баторий сумел вернуть Полоцк, а Сигизмунд III — Смоленск и часть Северских земель, то Владиславу IV удалось отстоять территориальную целостность Речи Посполитой. Но это были последние успехи Республикой Обоих Народов в ее противостоянии Москве.

Мятежи казаков, будоражившие и опустошавшие Украину в течение более чем пятидесяти лет подряд, конечно же, не были войнами Московской Руси с Речью Посполитой. Но, не зная этих конфликтов, трудно понять подоплеку войн между двумя государствами в период 1654—1667 гг. Дело в том, что 13-летняя жестокая война Москвы с Республикой, обернувшаяся национальной трагедией и для украинцев, и для литвинов, стала следствием так называемой «хмельничины».

В предыдущих главах уже сказано, что по Люблинской унии 1569 года три южных воеводства ВКЛ с левой стороны Днепра — Киевское, Волынскоеи Подольское — перешли в состав Польского королевства («Короны»).183 При заключении унии представители правящей верхушки названных воеводств поддержали данное решение, оговорив сохранение за собой всех своих прав и привилегий.

После присоединения к Польше этихукраинных воевод ствЛит-вы туда переселилось довольно много безземельных и малоземельных польских шляхтичей.184 Одни получали во владение пустующие земли, где заводили хозяйства, другие поступали на службу к крупным магнатам. Среди последних преобладали коренные «фамилии». Например, такие, как Вишневецкие, Заславские, Збараж-ские, Ивановичи, Корецкие, Острожские идругие.

Князья и другие магнаты постоянно расширяли свои владения, не только осваивая пустующие земли пограничья, но также скупая по дешевке соседние имения мелкой и даже средней шляхты. Кроме того, очень часто они были одновременно и представителями государственной власти на местах. Выступая в этой роли, они принуждали шляхту, горожан и крестьян к выполнению различных повинностей в пользу «замков», т.е. местной администрации.

Вплоть до середины XVII века, посты воевод, старост и каште-ляновв Киевском, Волынском и Подольском воеводствах занимали, за редкими исключениями, местные аристократы. Независимые как от королевской власти, так и от шляхетских судов, магнаты чувствовали себя удельными владыками и фактически были ими. Кстати, все они имели собственные войска (иногда численностью до нескольких тысяч человек), которые использовали не только для отражения нападений крымских татар, но и в междоусобных столкновениях.

Магнатов и шляхтичей этих воеводств по этническому происхождению можно с равными основаниями назвать и «литвинами», и «украинцами». Но следует учесть, что после 1569 года в новых землях Короны быстрыми темпами происходила добровольная полонизация местной знати. Так, почти все здешние магнаты и большинство шляхтичей перешли в католичество либо в униатство, переняли польский язык и польские обычаи.