История религий - Митрополит Иларион (Алфеев)
Специфической чертой синтоистского храма, визуально отличающей его от буддийской молельни, являются П-образные арки — тории. Они отделяют сакральное храмовое пространство от профанной территории остального мира.
Через тории (а их может быть множество) молящиеся попадают внутрь святилища. Здесь, как правило, находится специальное помещение хайдэн («зал для почитания») — место присутствия на богослужениях верующих, а также хэйдэн («зал для подношений») — место для проведения церемоний жрецами.
Самым священным местом является синдэн («зал ками»), именуемый также хондэн («главный зал»). Это место присутствия самого объекта поклонения, представленного в виде вмещающего его предмета — «тела ками».
В некоторых случаях, когда это «тело» слишком большое (например, если это священная гора), синдэн может и вовсе отсутствовать.
Во многих домах благочестивых японцев находятся малые домашние алтари — камидана (букв. «полка для ками»), сооруженные в честь особо почитаемых предков либо значимых для человека или для всей его семьи духов.
Общественные обряды совершаются священнослужителями, жрецами- каннуси[250]. В древности предполагалось, что во время совершения храмовых ритуалов в жреца вселяется дух ками. Иначе говоря, каннуси была свойственна роль шамана[251].
Исторически существовало четыре знаменитых жреческих клана: Накатоми, Имбэ, Сарумэ и Урабэ. Все они, за исключением Урабэ, возводили свой род к одному из упоминавшихся в мифах божеств. Каждый клан считался хранителем определенных обрядов.
Литургическая одежда каннуси восходит к облачениям сановников средневекового монаршего двора. Она длиннополая, светлого цвета. Голову венчает специальная шапочка черного цвета.
Количество жрецов различно в зависимости от статуса святилища и его способности содержать духовенство. Многие мелкие сельские храмы вообще не имеют постоянного священнослужителя.
В некоторых храмах, например, в древнем и весьма почитаемом святилище Исэ[252], присутствуют также мико — храмовые девы, исторически выполнявшие роль шаманок-прорицательниц, а ныне ставшие атрибутом спокойных ритуальных танцев в честь божества.
Необходимо выделить ключевые структурные моменты синтоистского общественного богослужения. Первым шагом на пути к храмовому действу служит упоминавшееся выше ритуальное омовение мисоги.
Далее следует обряд очищения (хараэ), состоящий из произнесения каннуси — специальных очищающих заклятий (хараэкотоба) и благословения молящихся ритуальным жезлом с прикрепленными к нему полосками белой бумаги.
После этого участники церемонии рассаживаются на циновках и совершается обряд призывания или спускания ками (камиороси), в результате чего он должен снизойти к своим почитателям. В этот момент часто играет особая музыка. Каннуси совершает подношение (кэнсэн) пищи «снисшедшему» божеству. Затем каннуси читает норито — молитвословие восхваляющего характера. По окончании хвалебного гимна верующие совершают личные подношения богу в виде тамагуси — веточек священного дерева с прикрепленными к ним полосками белой бумаги. Это символ просьб, обращенных к духу.
Следующим действием является снятие жертвенной пищи (тэцусэн): каннуси забирает с жертвенника яства, освятившиеся силой ками. Теперь может быть совершено потребление приношений (наораи), часто с использованием освященного сакэ (мики)[253].
Завершается богослужение символическими проводами духа или «поднятием» ками (камиагари).
Помимо обычных (рядовых) храмовых богослужений существуют также широкие торжества фестивального характера, привлекающие значительное количество народа, обычно именуемые мацури — «праздник». Относительно происхождения данного слова — «мацури» — имеется несколько версий. Самой вероятной считается та, что указывает на происхождение слова от глагола мацу — «ждать». Соответственно, мацури означает буквально «ожидание в данное время в определенном месте чего-то невидимого, что непременно появится и что надлежит приветствовать с большим уважением»[254].
Количество мацури крайне велико. Самыми известными являются празднования, связанные с сельскохозяйственными сезонами[255], а также храмовые празднования (рэйтай).
Внешние формы мацури весьма разнообразны. Богослужения в каждом святилище имеют свои особенности, и потому полное их описание в принципе едва ли возможно. Однако, как правило, они включают в себя широкие народные гулянья с массовыми шествиями и танцами. Суть происходящего заключается в единении с ками, участвующими в празднествах и веселящимися вместе со своими почитателями. Современные народные гуляния, совершающиеся в ходе синтоистских празднований, представляют собой в значительной степени десакрализованный вариант экстатических шаманских танцев древности, посредством которых осуществлялось общение с божествами.
Синто: взгляд сквозь века
Начиная с VI века н. э., когда государственная власть Японии приняла почитание Будды в качестве государственной идеологии, синтоизм отошел на второй план. Он не исчез, однако постоянно находился в жесткой конкурентной борьбе с пришлой верой. Вместе с тем наряду с буддизмом вполне заметным было влияние на жизнь японцев даосизма и конфуцианства.
Государство, поддерживая буддизм административными методами, в то же время стремилось регулировать жизнь синтоизма и использовать его в своих целях.
Так, в VII веке н. э. император принял титул Акицумиками-то амэносита сиросимэсу Яиато-но сумэра-микото («Живой ками, властелин мира и император царства Ямато»)[256].
На рубеже VII–VIII веков было учреждено специальное ведомство — Департамент по делам синто. Главы жреческих кланов вошли в его чиновнический аппарат и таким образом получили сановные привилегии, одновременно оказавшись под контролем государственной власти.
Позволяя синтоизму существовать в пределах страны, власть на протяжении многих веков пыталась по мере сил содействовать утверждению буддизма. Одним из ярких примеров этого можно считать издание в 685 году особого повеления: «…в каждом доме следует соорудить буддийский алтарь и поместить в нем изображение Будды и буддийские тексты. У этих алтарей должно совершаться поклонение с предложением подношений в виде пищи»[257].
Степень давления на синто со стороны сочувствующей буддизму власти была различна. Тем не менее императорский дом не отказывался от услуг национальной религии, возводившей его напрямую к верховному божеству Аматэрасу.
В XII веке происходит фактическое отстранение официального монарха от реального управления. На практике настоящими правителями Японии становятся сёгуны — главы наиболее сильных в политическом и военном отношении кланов. Сёгуны еще с бóльшим энтузиазмом и рвением поддерживали буддизм, видя в нем религиозную традицию, равнодушно относящуюся к претензиям на божественные почести удаленного с политической арены императора.
Подобная ситуация продолжалась вплоть до 1868 года, когда после эпохи конфликтов и смут императору Мэйдзи (1852–1912) удалось вернуть себе настоящую власть. Императором были предприняты широкомасштабные реформы во всех сферах жизни: экономике, военном деле, администрировании и т. д. Япония встала на путь усвоения лучших достижений европейской цивилизации, пытаясь одновременно переосмыслить их применительно к собственной истории и культуре[258].
Необходимое при этом возвышение императора, вернувшего себе реальную власть и ставшего вдохновителем реформ, предполагалось осуществить путем возвращения ему божественного достоинства. Для этого синтоизму вернули статус господствующей религии, отведя ему роль носителя идеологии национального возрождения, преображения государства и общества.
Одновременно происходит рост национального самосознания, что ведет к усилению националистических тенденций.
Во внешней
