Уинстон Черчилль - Вторая мировая война (Том 1-2)
К началу 1941 года мы полностью разгадали аппарат "X", но немцы также усиленно работали и выпустили к тому времени новую аппаратуру -- аппарат "Y". В то время как обе прежние системы использовали скрещение лучей для наведения самолетов на цель, новая система применяла лишь один луч наряду со специальным методом радиопеленгации, с помощью которого самолету давали знать, какой путь он прошел вдоль луча. Пролетев нужное расстояние, летчик сбрасывал бомбы. В результате счастливой случайности, а также способности и самоотверженной работы всех участников этого мероприятия мы разгадали точную методику действия аппарата "Y". За несколько месяцев до того, как немцы смогли пустить его в дело, и к тому времени, когда они подготовились к его применению для указания пути полета, мы уже располагали возможностью обезвредить его действие. В первую же ночь, когда немцы решили ввести в действие аппарат "Y", начали применяться и наши контрмеры. Об успехе наших усилий ясно свидетельствуют ядовитые замечания, которыми обменивались летчики нападающих самолетов с персоналом контрольных наземных станций, перехваченные нашей подслушивающей аппаратурой. В результате доверие летчиков противника к этому новому аппарату было сразу подорвано, и после ряда ошибок и неудач немцы от этого метода отказались. Бомбардировка Дублина в ночь на 31 мая 1941 года, возможно, была непредвиденным и случайным результатом нашего вмешательства в действие аппарата "Y".
Генерал Мартини -- германский руководитель в этой области -признался после войны, что он не очень скоро понял, что началась "война высоких частот", и что он недооценил английскую разведку и организацию контрмер. Использование нами его стратегических ошибок в войне радиолучей привело к тому, что огромное количество бомб не попало на наши города в тот период, когда все другие средства обороны либо оказались недостаточными, либо находились в начале своего развития. Однако перед угрозой смертоносного нападения эти средства быстро совершенствовались. С начала войны мы энергично стали производить один из видов радара для самолетов марки "А. I.", над которым научно-исследовательский комитет воздушной обороны плодотворно работал с 1938 года и при помощи которого, как надеялись, можно будет находить вражеские бомбардировщики и сближаться с ними. Этот аппарат был слишком большим и слишком сложным, чтобы летчик сам мог им пользоваться. Поэтому его устанавливали на двухместных "бленхеймах", а позже на "бофайтерах", на которых наблюдатель управлял радаром и указывал путь летчику до тех пор, пока самолет противника не был замечен и по нему можно было открыть огонь; по ночам это бывало обычно на расстоянии около ста ярдов. Совершенствовался и еще шире применялся метод перехватов, направляемых с земли. Английские летчики со своими наводящими ужас восемью пулеметами, к которым скоро присоединились пушки, начали нападать -- уже не случайно, а систематически -- на почти беззащитные немецкие бомбардировщики.
Применение противником лучей теперь стало явно для нас выгодным. Эти лучи давали нам ясное представление о времени и направлении налетов. Они давали возможность нашим эскадрильям ночных истребителей в подвергавшихся нападению районах применять всю свою аппаратуру, своевременно и всей своей мощью вступать в бой, а все имеющиеся зенитные батареи могли быть полностью обслужены людьми и наведены с помощью сложной техники, о которой я скажу несколько ниже. В течение марта и апреля все возрастающий процент потерь немецких бомбардировщиков начал причинять серьезное беспокойство германскому военному командованию. Попытка "стереть" английские города оказалась не такой легкой, как представлял себе Гитлер. С облегчением германские военно-воздушные силы восприняли в мае приказ прекратить ночные налеты на Англию и готовиться к действиям на другом театре.
Таким образом, три главные попытки завоевать после падения Франции Англию были последовательно отражены и предотвращены. При первой попытке в сражении за Англию в июле, августе и сентябре германским военно-воздушным силам было нанесено решающее поражение. Вместо того чтобы уничтожить английские военно-воздушные силы, а также аэродромы и авиационные заводы, от которых зависела их судьба и будущее, немцы сами, несмотря на численное превосходство, понесли потери, которые не смогли выдержать. Наша вторая победа явилась следствием первой. Неспособность немцев завоевать господство в воздухе помешала вторжению через Ла-Манш. Храбрость наших летчиков-истребителей и прекрасная организация, помогавшая им, по существу сослужили такую же службу -- в совершенно иных условиях, -- как Дрейк и его храбрые маленькие корабли и упорные морские пехотинцы, когда 350 лет назад была разбита и рассеяна испанская Армада и мощная армия герцога Пармского беспомощно ожидала в Нидерландах средств для форсирования Па-де-Кале.
Третьим испытанием были беспорядочные ночные бомбардировки во время массированных налетов на наши города. Все это было преодолено и сломлено благодаря постоянной преданности и мастерству наших летчиков-истребителей, благодаря стойкости и выносливости населения и особенно лондонцев, которые с помощью организаций, поддерживавших их, вынесли главный удар. Однако эти благородные усилия, проявлявшиеся как в воздухе, так и на пылающих улицах, были бы напрасны, если бы английская наука и английский ум не сыграли описанную в данной главе решающую роль, которая запомнится навсегда.
* * *
Есть хорошая немецкая поговорка: "Деревья не растут до небес". Тем не менее мы имели все основания ожидать, что воздушное нападение на Англию будет продолжаться со все увеличивающейся силой. По существу, до тех пор, пока Гитлер не совершил нападения на Россию, мы не имели права полагать, что воздушные налеты могут уменьшиться или прекратиться. Поэтому мы прилагали все усилия к тому, чтобы улучшить меры и средства, помогавшие нам до сих пор оставаться в живых. Самое большое внимание уделялось разработке и применению всех видов радара. Ученые и инженеры занимались этим в больших масштабах. Полностью обеспечивалась рабочая сила и материалы. Неутомимо изыскивались новые методы борьбы против вражеских бомбардировщиков, и в течение многих месяцев эти усилия подстегивались непрекращавшимися и дорого обходившимися кровавыми налетами на наши порты и города. Прежде всего я имею в виду широкое применение ракет в качестве подкрепления для наших зенитных батарей; во-вторых, создание завесы воздушных мин на пути бомбардировщиков противника с помощью спускаемых на парашютах бомб, прикрепленных на длинной проволоке; в-третьих, стремление создать настолько чувствительные запалы, чтобы они не нуждались в попадании в цель и взрывались при прохождении снаряда поблизости от самолета. Об этих трех методах, над которыми мы работали и на которые расходовали большое количество наших ресурсов, я должен коротко рассказать.
Ни один из этих методов не мог быть применен в 1940 году. Нам требовался по крайней мере год для того, чтобы мы получили от них практическую пользу. К тому времени, когда мы были готовы вступить в действие, применяя наши новые аппараты и методы, налеты противника, на предотвращение которых они были рассчитаны, внезапно прекратились, и в течение почти трех лет мы их почти совершенно не испытывали.
* * *
Однако отклонение лучей само по себе было недостаточным. Германские бомбардировщики, когда они уже нанесли удар по нужному объекту, легко могли возвратиться к нему, руководствуясь огнями пожаров, зажженных ими накануне, если их не вводили в заблуждение наши отвлекающие пожары. Тем или иным способом их надо было сбивать. Для этой цели мы работали над двумя новыми приспособлениями -- ракетами и воздушными минами. Снабдив наши зенитные батареи радарами, мы получили возможность предсказывать положение самолета противника с достаточной точностью при условии, если бы его полет продолжался по прямой линии и с одинаковой скоростью. Однако опытные летчики этого-то и не делают. Как правило, они летят зигзагом или волнообразно, а это значит, что за те 20--30 секунд, которые проходят между орудийным выстрелом и разрывом снаряда, они вполне могут оказаться на расстоянии около полумили от намеченной точки.
Ответом на это могла служить широкая и вместе с тем мощная вспышка огня вокруг намеченной цели. Комбинация сотен орудий дала бы великолепные результаты, если бы только удалось произвести эти орудия, укомплектовать батареи нужным персоналом и разместить все это в соответствующих местах в надлежащее время. Но это было свыше человеческих возможностей. Другой очень простой и дешевый выход заключался в ракете, или, как ее называли ради сохранения тайны, "невращающемся снаряде". Еще до войны д-р Крау, когда он работал в научно-исследовательском комитете воздушной обороны, спроектировал двух- и трехдюймовые ракеты, которые достигали почти той же высоты, что и снаряды нашей зенитной артиллерии. Трехдюймовая ракета имела гораздо более мощное зарядное отделение, нежели трехдюймовый снаряд. Правда, она не обладала такой же точностью попадания. С другой стороны, у ракетометов были те неоценимые преимущества, что их можно было изготовлять очень быстро и легко в огромном количестве, не обременяя их производством наши перегруженные орудийные заводы. Были изготовлены тысячи таких ракетометов и несколько миллионов ракет к ним. Генерал сэр Фредерик Пайл -- видный офицер, командовавший на протяжении всей войны нашей наземной противовоздушной обороной, отличался отсутствием того отвращения к нововведениям, которое так часто присуще профессиональным военным. Он приветствовал это усиление находящихся в его распоряжении средств. Он сформировал из этого рода оружия громадные батареи по 96 ракетометов в каждой, обслуживаемых главным образом личным составом отрядов внутренней обороны, которые могли создавать концентрированную завесу огня, значительно превосходящую огонь зенитной артиллерии.
