Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России - Игорь Владимирович Курукин
Но и сами представители Администрации в отдаленных городах открыто занимались частной продажей водки, а кабаки порой превращали в совершенно неприличные увеселительные заведения с немалым для себя доходом; так, енисейский воевода Голохвастов в 1665 г. отдал на откуп «зернь и корчму и безмужних жен на блуд, и от того брал себе откупу рублев по сту и больше». В Ростове развернулся откупщик Пятунька Тимирев: у него «на кабаке была зернь великая и воровство, и блядня и посацким и сторонним людям продажа и поклепы великие». Даже в самой Москве лихие молодцы, «ездя на извозчиках, многих людей грабили и побивали до смерти, и иные всякие воровства чинили, и на продажу вино и табак возили», т. е. под носом у властей занимались нелегальной продажей водки и запрещенного тогда под угрозой отрезания носа курева{104}.
Винная политика в XVI–XVII столетиях. Поэтому, несмотря на то, что вред от кабаков перекрывался в глазах правительства огромными прибылями от питейной продажи, приходилось и принимать определенные меры по борьбе с пьянством. Боролись прежде всего с нелегальным изготовлением и продажей спиртных напитков корчемством. Как правило, этим занимались местные власти, стремившиеся на деле навести порядок в своем городе и уезде. Перейдя от увещеваний уклоняться от «безмерного пития» к действиям, тобольский воевода князь Юрий Сулешев в 1624 г. закрыл в городе кабак, поскольку «служилые люди пропивались и проигрывали свои животы и оружие», происходили самоубийства, кражи и «воровство велико».
Практиковались и такие меры, как закрытие по указу из Москвы кабаков по всей стране по случаю царской болезни или смерти. В XVII в. в России периодически действовал строгий запрет на продажу и курение табака, преследовались азартные игры — зернь и карты. В 1649 г. воевода в Верхотурье наказывал батогами за «безчинные игрища и забавы»; правда, к запрещенным играм, наряду с картами, относились и… шахматы. В Москве уже в XVI в. за общественным порядком следили специальные «объезжие головы». Задержанных пьяниц отправляли в особую «бражную» тюрьму и подвергали порке{105}. При Иване Грозном любителей хмельного ожидали и более суровые наказания: новгородские опричные дьяки в 1571 г. «поймают винщика с вином, или пияного человека, и они велят бити кнутом, да в воду мечут с великого мосту»{106}.
Хотя в то время иные пьяницы под влиянием увещеваний священника составляли специальную запись с обещанием «отстать» от пьянства, но такие порывы проходили быстро; пострадавшие вновь вынуждены были жаловаться, как московский ремесленник, кадашевец Юрка Ипполитов на своего зятя: нарушив обещание, тот вновь стал «пить и бражничать… и к церкви Божией в воскресные дни и в господские праздники не ходит, а жену свою и мою племянницу бьет и мучит».
Соборное уложение 1649 г. (кодекс русского права, действовавший с изменениями и дополнениями до начала XIX в.), защищая казенную монополию питейной продажи, предусматривало наказание за корчемство: «А с пытки будет в винной продаже продавцы повинятся, и тех корчемников после пытки бити кнутом по торгом, да на них же имати заповеди впервые по пяти рублев на человеке.
А буде они в такой питейной продаже объявятся вдругорядь, и их по тому же бити кнутом по торгом, а заповеди имати с них денег по десяти рублев на человеке и давати их на крепкия поруки з записьми в том, чтобы им впредь таким воровством не промышляти. А будет кто в таком воровстве объявится втретьие, и их за ту третьюю вину бити кнутом по торгом и посадити в тюрму на полгода.
А которые люди от такового воровства не уймутся и в таком воровстве объявятся вчетвертые, и им за такое их воровство учинити жестокое наказание, бив кнутом по торгом, ссылати в дальние городы, где государь укажет, а животы их все и дворы и поместья и вотчины имати на государя.
А которые люди у них корчемное питие купят вчетвертые, и тем по тому же чинити жестокое наказание, бити кнутом по торгом, и сажати в тюрму на год.
А которые всякие люди корчемников, и табатчиков, и питухов у голов, и у детей боярских учнут отбивать, и тем отбойщиком, по роспросу и по сыску, чинить наказанье, бить кнутом на козле и по торгом, а иных битъ батоги, чтоб на то смотря, иным не повадно было так делать.
А черных сотен и слобод тяглым людем, для корчемные выимки, выбирати по годом меж себя десяцких, и на тех десяцких в Новую четверть приносить выборы за своими руками в том, что тем их выборным десяцким во всех десятках того смотрити и беречи накрепко, чтоб корчемного продажного никакова питья, вина и пива, и меду, и табаку, и неявленого питья и всякого воровства ни у кого не было. А которым людем даны будет на вино, и на пиво, и на мед явки, и те бы люди, сверх явок, лишнего вина не покупали, и пива не варили, и меду не ставили»{107}.
Как видим, штраф и применение пытки в случае запирательства грозили не только продавцам, но и покупателям-«питухам»: сначала их надлежало наказывать батогами, а в повторных случаях «бити кнутом» и «сажати в тюрму». Виновные в корчемстве помещики лишались вотчин; у помещичьих крестьян предписывалось за то же «сечь руки», а лиц других сословий ссылать в Сибирь{108}.
Впрочем, строгое законодательство имело и определенные лазейки: так, предусматривалось, что люди имеют право получить вино помимо государственных кабаков: в подарок или в оплату за работу от частных лиц, имевших право винокурения «про свой обиход». Кроме того, захваченный с незаконным вином человек мог тут же превратиться в законного откупщика, для чего на месте заплатить «откуп» и объявить о нем в приказе Новой четверти.
Наряду с суровыми наказаниями за корчемство правительство все же пыталось хотя бы частично ограничить опасные для общественного порядка последствия неумеренного пьянства. В августе 1652 г. по инициативе нового патриарха Никона была объявлена реформа питейного дела: ликвидировались все частные питейные заведения; впервые вводилась регламентация времени и размера продажи вина.
Из уставной грамоты 16 августа 1652 г. о продаже питий на кружечном дворе в Угличе: «В городех, где были наперед сего кабаки, в болших и в менших, быти по одному кружечному двору; а продавать вино в ведра и в кружки, а чарками продавать. Сделать чарку в три чарки и продавать по одной чарке человеку, а болши той указной чарки одному человеку продавать не велели; и на кружечном дворе питухом и близко двора сидеть и
