Л. Хват - Героический дрейф "Седова"
Третья полярная ночь во льдах не страшила седовцев. На ледовом поле, окружавшем корабль, бушевали метели, а внутри, в каютах экипажа температура не падала ниже 17–18 градусов тепла (для контроля везде были вывешены термометры). Моряки спали на обычных койках. Каждый застилал свою постель двумя простынями, меняя их раз в десять дней. Три раза в месяц устраивали баню, и любители попариться могли вдоволь получать это удовольствие.
На "Седов" неоднократно приходили запросы из Политуправления Главсевморпути о здоровье экипажа. Ответы прибывали положительные. А специальный корреспондент ТАСС — радист Николай Бекасов — большинство своих радиограмм заканчивал словами: "Все здоровы, бодры".
Старательно и заботливо оберегал здоровье товарищей по дрейфу судовой врач Александр Петрович Соболевский.
Экспедиция на "Седове" была его первым плаванием, да к тому же в высоких широтах Арктики. Но и в трудных условиях дрейфа этот аккуратный, уравновешенный и выдержанный человек сумел образцово организовать медицинское обслуживание экипажа.
До экспедиции в Арктику Александр Петрович был "глубоко сухопутным" человеком. Он восемь лет работал лекпомом в пограничных частях на южной границе, а затем поступил в Ленинградский медицинский институт, чтобы получить высшее образование.
Чуткий и внимательный судовой врач Соболевский пользовался на "Седове" общими симпатиями. Ни одна арктическая экспедиция, в том числе и нансеновская на "Фраме", не знала такого отличного санитарного состояния, которое обеспечил Александр Петрович. Главная заслуга его в том, что за все время дрейфа на "Седове" не было ни одного случая цынги — этого бича полярных экспедиций.
В меню седовцев обязательно входили противоцынготные средства. Каждое утро во время завтрака все моряки получали дозу витаминов "С". Но Соболевский этим не удовлетворялся. Стремясь возместить недостаток свежих овощей, он обогатил питание седовцев новыми "блюдами". Время от времени в кают-компании подавали на стол "зеленые витамины" — проросший горох; Александр Петрович проращивал его у себя в каюте…
Судовой врач участвовал и в научных наблюдениях, регулярно нес метеорологическую вахту.
Весь экипаж активно помогал Буйницкому и Ефремову проводить научные исследования. "В каких бы тяжелых условиях ни приходилось седовцам работать, всегда чувствовались спайка и дружба коллектива, чуткое и внимательное отношение друг к другу и вместе с тем твердая дисциплина, четкое и сознательное выполнение всех распоряжений", — писали герои-моряки.
Седовцы проделали огромную научно-исследовательскую работу. Они выполнили 38 измерений глубины океана и взяли образцы грунта, провели 43 глубоководные гидрологические станции, определили 78 магнитных пунктов, отправили на материк данные более 5 тысяч метеорологических наблюдений, сделали 50 гравитационных наблюдений. Благодаря частым астрономическим определениям (400 пунктов) линия дрейфа с максимальной точностью наносилась на карту.
К третьей полярной ночи седовцы готовились особенно тщательно. Корабль приближался к той области Полярного бассейна, где льды выносятся в Гренландское море. Здесь возможны были всякие случайности, особенно неприятные в темное время.
Во время второй полярной зимы машины "Седова" были на полной консервации. Теперь их привели в состояние суточной готовности.
С начала дрейфа корабль испытал 153 сжатия и подвижки льда. Они уже стали привычными, и экипаж разработал методы "противоледовой обороны": лучшим средством считались взрывы льда аммоналом.
Накануне третьей полярной зимы седовцы поставили поперек судка в наиболее слабых местах корпуса массивные деревянные брусья — айсбимсы. Были подготовлены инструменты — пешни, лопаты, топоры, кирки. Для наружного освещения (во время сжатия льда) сделали большие факелы и установили по бортам два мощных прожектора, работающие от аварийной динамо-машины. Были устроены два склада аварийных запасов: один — на льду, в 200 метрах от судна, другой — на самом корабле. Аварийный запас включал трехмесячный продовольственный фонд на пятнадцать человек, радиостанцию, надувную резиновую лодку, палатки, спальные мешки, меховую одежду, уголь, доски, керосин, бензин, научное оборудование.
На борту корабля находились в полной готовности к спуску на воду два больших бота; каждый из них мог вместить 15 человек и весь аварийный запас.
Наступил день второй годовщины дрейфа — 23 октября. Множество поздравительных телеграмм принесло радио с Большой Земли. Советский народ посылал в далекую Арктику своим сынам пожелания успехов, бодрости, здоровья, благополучного возвращения к родным берегам.
Седовцы перенесли празднование своего "юбилея" на памятный день — 24 октября: годом раньше — 24 октября — они получили приветственную телеграмму от товарищей Сталина и Молотова.
А рано утром 24 октября 1939 г. радиостанция дрейфующего корабля снова приняла телеграмму из Кремля:
"Ледокол "Седов"
КАПИТАНУ БАДИГИНУ ЛОМПОЛИТУ ТРОФИМОВУ
ВО ВТОРУЮ ГОДОВЩИНУ ДРЕЙФА ШЛЕМ ВСЕМУ ЭКИПАЖУ "СЕДОВА" БОЛЬШЕВИСТСКИЙ ПРИВЕТ. ЖЕЛАЕМ ВАМ ЗДОРОВЬЯ, ПОБЕДОНОСНОГО ПРЕОДОЛЕНИЯ ВСЕХ НЕВЗГОД, ВОЗВРАЩЕНИЯ НА РОДИНУ ЗАКАЛЕННЫМИ БОРЬБОЙ С ТРУДНОСТЯМИ АРКТИКИ.
ЖМЕМ ВАШИ РУКИ, ТОВАРИЩИ!
По поручению ЦК ВКП(б) и СНК СССР
И. СТАЛИН. В. МОЛОТОВ".
Вечером седовцы слушали радиопередачу из Москвы. Выступали М. И. Калинин, И. Д. Папанин, отцы, матери, жены и дети моряков дрейфующего корабля. Через тысячи миль доносились к кораблю дорогие голоса. Льды были удивительно спокойны. Любой шорох гулко разносился вокруг…
Капитан Бадигин и помполит Дмитрий Трофимов по поручению экипажа "Седова" отправили телеграмму:
Москва, Кремль —
ТОВАРИЩАМ СТАЛИНУ И МОЛОТОВУ
ДОРОГИЕ ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ И ВЯЧЕСЛАВ МИХАЙЛОВИЧ! НЕТ СЛОВ ВЫРАЗИТЬ БЛАГОДАРНОСТЬ ВЕЛИКОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ, СОВЕТСКОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ ЗА ВНИМАНИЕ, ПОВСЕДНЕВНУЮ ОТЕЧЕСКУЮ ЗАБОТУ, ОКАЗЫВАЕМУЮ НАМ, НАШИМ СЕМЬЯМ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕГО ДРЕЙФА. ТВЕРДО ЗАВЕРЯЕМ ВАС, ЧТО ПРИЛОЖИМ ВСЕ СИЛЫ И С БОЛЬШЕВИСТСКОЙ НАСТОЙЧИВОСТЬЮ СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ ЗАКОНЧИМ НАШ ДРЕЙФ ПО-СТАЛИНСКИ БЕЗУПРЕЧНО. ДРУЖНАЯ СПЛОЧЕННАЯ РАБОТА ЭКИПАЖА, ГОРЯЧЕЕ ЖЕЛАНИЕ ОПРАВДАТЬ ДОВЕРИЕ ЛЮБИМОЙ РОДИНЫ И ВАШЕ ИМЯ, ТОВАРИЩ СТАЛИН, ДЕЛАЮТ НАС НЕПОБЕДИМЫМИ.
По поручению экипажа "Георгий Седов" —
КАПИТАН БАДИГИН ПОМПОЛИТ ТРОФИМОВ".
М. И. Калинину седовцы писали:
"ДОРОГОЙ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ!
НЕСКАЗАННО БЫЛИ РАДЫ И РАСТРОГАНЫ ВАШИМ ВЫСТУПЛЕНИЕМ ПО РАДИО, ВАШИМ ТЕПЛЫМ СЛОВОМ, ПОДНЯВШИМ В НАС НОВУЮ ВОЛНУ ЭНТУЗИАЗМА И ЭНЕРГИИ.
ХОЧЕТСЯ СКАЗАТЬ ВАМ — ТВЕРДОМУ БОЛЬШЕВИКУ, БЛИЖАЙШЕМУ СОРАТНИКУ ВЕЛИКОГО СТАЛИНА, ИЗБРАННИКУ ВСЕГО ВЕЛИКОГО НАРОДА, — БОЛЬШОЕ СПАСИБО И ЗАВЕРИТЬ ВАС, ЧТО МЫ, СОВЕТСКИЕ ЛЮДИ, ЗДЕСЬ, СРЕДИ МРАКА И ДРЕЙФУЮЩИХ ЛЬДОВ СЕВЕРНОГО ЛЕДОВИТОГО ОКЕАНА, ТВЕРДО ДЕРЖИМ В РУКАХ НЕПОБЕДИМОЕ КРАСНОЕ ЗНАМЯ СВОЕЙ ГОРЯЧО ЛЮБИМОЙ РОДИНЫ. ВСЕ ТРУДНОСТИ НА НАШЕМ; ПУТИ МЫ ПРЕОДОЛЕЕМ ТАК, КАК УКАЗАЛ НАМ ТОВАРИЩ СТАЛИН.
ОТ ВСЕЙ ДУШИ ЖЕЛАЕМ ВАМ ЗДОРОВЬЯ, ДОЛГОЙ ЖИЗНИ, ПЛОДОТВОРНОЙ РАБОТЫ НА БЛАГО НАШЕГО МОГУЧЕГО СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ГОСУДАРСТВА.
По поручению экипажа "Георгий Седов"
КАПИТАН БАДИГИН ПОМПОЛИТ ТРОФИМОВ".
Тридцатилетие корабля
Седовцы сроднились со своим кораблем. Каждый уголок его был знаком и напоминал о каком-либо событии дрейфа. Моряки хорошо знали историю своего корабля. 5 декабря 1939 г. они отметили тридцатилетие славного судна — немалый срок существования для ледового корабля. За эти годы ледокольный пароход избороздил много морей, прошел десятки тысяч миль, борясь со штормами и льдами.
Корабль был спущен на воду в 1909 г. в Глазго (Северная Шотландия). Его построили специально для ледовых плаваний у берегов Канады и Нью-Фаундленда. Англичане назвали его "Беотик" — именем индейского племени, жившего некогда на острове Нью-Фаундленд и истребленного пришельцами-"цивилизаторами".
До первой мировой империалистической войны "Беотик" плавал у восточных берегов Канады. Когда потребовалось обеспечить плавание в порты Белого моря, куда Антанта посылала военные грузы для своей союзницы — царской России, ледокольный пароход был куплен российским министерством. Он плавал в Белом море, перевозил всевозможные грузы, помогал транспортным судам проходить во льдах.
Ледокольный пароход получил новое имя — "Г. Седов" — в память об отважном русском полярном исследователе.
Славный лейтенант Георгий Яковлевич Седов в 1912 г. предпринял безумно смелую попытку добраться на моторно-парусной шхуне "Святой Фока" до крайних северных земель Арктики и оттуда пройти к Северному полюсу.
Сын азовского рыбака, Георгий Седов был отважным исследователем. Несмотря на бесчисленные препятствия и издевательства царских чиновников, он организовал первую русскую экспедицию к полюсу. Эта экспедиция была создана на средства, собранные Седовым среди частных лиц и богатых издателей, рассчитывавших разделить вместе с отважным лейтенантом славу завоевателей Северного полюса…
