Л. Хват - Героический дрейф "Седова"

С ИМЕНЕМ СТАЛИНА!

 Весь советский народ с неослабным вниманием следил за дрейфом ледокольного парохода «Георгий Седов», на борту которого почти 27 месяцев несли почетную сталинскую вахту пятнадцать отважных моряков.

Несмотря на огромные трудности, сжатия льдов, ураганные ветры и жестокие морозы, седовцы планомерно и регулярно вели обширные научные исследования. И летом, и зимой, и в полярную ночь, и в туманные дни арктической весны они работали одинаково напряженно и плодотворно. В этом сказалась замечательная особенность советских людей: всегда доводить до конца начатое дело. Седовцы еще раз показали, что советских людей, выполняющих задание родины, задание Сталина, не страшат никакие трудности.

Мужество, самоотверженность, смелость в борьбе с любыми опасностями — все эти высокие моральные качества, которые воспитывает партия в советском народе, прекрасно проявились в будничных делах коллектива «Седова». Никакие преграды не могли сломить их большевистский дух! Крепкий, спаянный сталинской дружбой коллектив полярных моряков все время жил одной жизнью с великой родиной. Седовцы знали, что родина, партия, великий Сталин не оставят их в беде и, когда это потребуется, протянут могучую руку помощи своим сынам.

Героическая эпопея «Седова» — высокий научный подвиг, который займет достойное место в истории нашей страны.

Научные наблюдения седовцев в Центральном полярном бассейне дают науке ценнейшие сведения, которые освещают одну из интереснейших областей нашей планеты. Эти наблюдения имеют не только огромный теоретический интерес. Они помогут северным мореплавателям проводить корабли по трассе Северного морского пути, помогут вести борьбу с арктическими льдами — этим постоянным врагом полярных моряков.

За дрейфом ледокольного парохода «Седов» наблюдал товарищ Сталин. Иосиф Виссарионович всегда интересовался — как протекает жизнь на дрейфующем корабле, расспрашивал о научных работах седовцев, подбадривал их, вдохновлял на самоотверженный труд.

Весной 1938 г. на борту трех ледокольных судов, одновременно дрейфовавших во льдах моря Лаптевых, находилось 217 человек. По предложению товарища Сталина к дрейфовавшему каравану были направлены из Москвы три 4-моторных воздушных корабля. Ими командовали тт. Алексеев, Головин и Орлов. Самолеты вывезли с дрейфующих судов 184 человека и снабдили оставшихся 33 моряков всем необходимым.

Летом 1938 г., также по прямому указанию товарища Сталина, была предпринята попытка вывести дрейфующие корабли из ледового плена. Из-за повреждения руля «Седов» тогда не мог следовать на буксире за «Ермаком» и остался дрейфовать в Северном Ледовитом океане. «Седов» был превращен в подвижную научно-исследовательскую станцию.

Несколько позже, снова по указанию Иосифа Виссарионовича, к «Седову» был направлен флагманский ледокол арктического флота «И. Сталин». Иосиф Виссарионович предупредил, чтобы экипаж ледокола не рисковал безрассудно и в случае опасности зимовки немедленно повернул обратно. Это мудрое сталинское предупреждение помогло Главсевморпути правильно организовать трудную морскую операцию. Экипаж флагманского корабля сделал все, что было в его силах; ледокол был уже в 50 милях от «Седова», но встретил сплошные, непроходимые льды и вернулся в порт.

Седовцы стойко продолжали работать в Северном Ледовитом океане. Они накопили хороший опыт «противоледовой обороны» и выходили с честью из всех опасных положений. Когда экипаж дрейфующего корабля уже провел во льдах больше года, возникло предложение послать к «Седову» воздушную экспедицию, чтобы сменить хотя бы часть команды. Узнав об этом, седовцы горячо поблагодарили товарищей Сталина и Молотова за заботу и обратились к правительству с просьбой оставить весь экипаж на корабле до конца дрейфа.

Правительство удовлетворило просьбу героических моряков. Товарищ Сталин посоветовал все же держать наготове тяжелый самолет. С весны 1939 г. на острове Рудольфа находится 4-моторный моноплан летчика Орлова, который до конца дрейфа нес почетную вахту, готовый в любое время вылететь к полярным морякам «Седова».

Седовцы были спокойны за свою судьбу. Им были чужды страх и опасения, которые всегда сопутствовали полярным исследователям из капиталистического мира…

Вспомню! хотя бы последние дни жизни отважного полярного исследователя, английского капитана Скотта. Возвращаясь в 1912 г. с Южного полюса, он погиб со своими спутниками от голода и истощения. Этого мужественного человека, выдержавшего чудовищные испытания во время экспедиции к Южному полюсу, не раз глядевшего в глаза смерти, до последней минуты не покидало чувство одиночества, боязнь за судьбу своих близких.

Трагизмом отчаяния наполнены его последние записки. Скотт писал:

«…Мы подыхаем в очень безотрадном месте. Пишу вам прощальное письмо в надежде, что это письмо может быть будет найдено и отослано вам.

Собственно говоря, мне хочется, чтобы вы помогли моей вдове и сыну — вашему крестнику…

…Я оставляю свою бедную девочку и вашего крестника. Уилсон оставляет вдову, а Эдгард Эванс тоже вдову в очень бедственном положении. Сделайте все возможное для признания их нрав. Прощайте.

Умирая, прошу вас, дорогой мой друг, быть добрым к моей жене и ребенку. Окажите мальчику помощь в жизни, если государство не захочет этого сделать…»

И вот — последняя запись в дневнике, сделанная рукой умиравшего капитана Скотта: «Ради бога, не оставьте наших близких…»

Капитан Скотт был предоставлен самому себе. Государство, во славу которого он совершал свои подвиги, мало интересовалось своим отважным соотечественником. И так понятна боязнь Скотта, что после его смерти близкие ему люди будут брошены на произвол судьбы…

Это чувство одиночества, чувство отрешенности от общества, от своего государства сопутствовало всем полярным исследователям прошлого.

Советским людям, ученым, исследователям такие чувства не знакомы!

Отважная экспедиция седовцев прекрасно знала, что за каждым их шагом следит весь народ, правительство и товарищ Сталин. Поэтому и спорился их труд! Они были спокойны за свою судьбу, за судьбу своих близких и родных. В этом — великое счастье советских людей.

Когда дрейф «Седова» ускорился, товарищ Сталин предложил вовремя организовать экспедицию для вывода корабля из льдов. Навстречу дрейфующему ледокольному пароходу направился самый мощный советский ледокол «И. Сталин». Он вышел из Мурманска 15 декабря, взяв курс на север — к Гренландскому морю, где за восьмидесятой параллелью встретился с «Седовым».

С именем Сталина героический экипаж «Седова» вел борьбу с суровой природой Арктики, с именем Сталина он победоносно завершил свой исторический дрейф.

В одной из радиограмм, когда «Седов» находился во льдах Центрального полярного бассейна, бесстрашные полярные моряки писали товарищу Сталину:

— Ваше имя, товарищ Сталин, является для нас той путеводной звездой, которая приведет нас на родину победителями.

Свое слово седовцы держали крепко. Они с честью выполнили сталинское задание.

Более восьмисот дней продолжалась самоотверженная героическая работа пятнадцати полярных моряков во льдах Центральной Арктики. Многое из того, что пережито и испытано седовцами за двадцать семь месяцев дрейфа, известно по скупым радиограммам с борта корабля; многое мы узнаем по возвращении героев на родину.

Седовцы привезут свои дневники, журналы научных наблюдений, весь собранный ими обширный материал.

Немало времени потребуется, чтобы обработать ценнейшие итоги научных исследований. Ученые с исключительным интересом ожидают опубликования наблюдений седовцев. Но уже сейчас, правда в общих чертах, можно подвести основные итоги их научной работы.

Многие передовые страны в течение ряда десятилетий пытались проникнуть в центральную часть Северного Ледовитого океана, пытались узнать: что я представляет собой эта неизведанная и трудно доступная область земного шара? Американцу Роберту Пири удалось побывать на Северном полюсе несколько… часов. Над полюсом пролетали Бэрд, Нобиле, Амундсен. Все эти экспедиции не смогли провести сколько-нибудь полноценных работ по изучению центральной части Ледовитого океана.

Только выдающемуся арктическому исследователю Фритьофу Нансену во время его знаменитого дрейфа на корабле „Фрам“ (1893–1896 гг.) удалось собрать чрезвычайно ценный научный материал, положивший начало изучению Северного Ледовитого океана. Долгие годы данные Нансена служили единственным источником наших познаний о центральной части Ледовитого океана. На этих данных основывалась молодая наука о полярных и приполярных областях. Но очень многое оставалось неясным.