Андрей Квакин - Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути
В заключительной части письма Ключников заявил о своем выходе из состава членов парижской группы партии народной свободы «ввиду того, что ныне перестали допускаться в ее среде те коренные расхождения в тактике, которые допускались раньше и которые обеспечивали ей возможность с ложных тактических путей перейти, наконец, на правильные тактические и принципиальные пути.
После этого заявления сам собой отпадает вопрос о моем сотрудничестве в «Пути», который, надеюсь, постепенно выяснится сам собой без каких-либо моих заявлений. Прошу принять уверение в моем искреннем уважении, Ю. Ключников, 18 авг[уста] 1921»[116].
На заседании парижского комитета партии народной свободы 18 августа 1921 г. было «доложено письмо члена парижской группы партии народной свободы Ю. В. КЛЮЧНИКОВА, который в ответе на письмо, посланное ему во исполнение постановления комитета от 15-го августа, сообщает о выходе своем из состава членов парижской группы партии народной свободы. ПОСТАНОВЛЕНО: письмо Ю. В. Ключникова принять к сведению»[117]. Так завершилось юридическое, формальное оформление размежевания кадета Ключникова со своей партией. Эмигрантские либералы отказались даже всесторонне обсудить основные положения идеологии сменовеховства. Было заметно стремление скорейшего размежевания со «Сменой вех» для того, чтобы не допустить распространения ее идей в либеральных кругах эмигрантской общественности.
Кадеты после этого исключения Ключникова резко усиливают пропаганду против «Смены вех». Повсеместно прошло обсуждение отношения кадетской партии к этому общественно-политическому движению. Так, в журнале заседания константинопольской группы партии народной свободы от 10 сентября 1921 г. говорится о том, что Н. А. Цуриков попросил собравшихся «…определить отношение к позициям Устрялова и Ключникова»[118]. В ответ на это из уст А. В. Карташева прозвучала критика не сменовеховцев, а лидера партии – П. Н. Милюкова: «В Париже ходит каламбур, что истинным лидером «новой тактики» является не Милюков, а Ключников. Соглашательство с большевиками предполагает предварительное снятие пафоса с борьбы с большевизмом. Здесь точка соприкосновения обоих течений. Взгляд на большевизм, по-видимому, меняется, намечается переход от моральной непримиримости к фатальному объективизму. По вопросу о голоде Милюков писал, что нужно укреплять большевистскую власть на местах. Милюков давно перестал воевать с большевизмом, он по существу левее с[оциалистов].-р[еволюционер]ов, которые считают себя наследниками большевизма и проявляют к ним «семейную» непримиримость. Милюков, перестроив стрелку сердечного компаса, легко может логически докатиться до коалиции с большевиками. Устрялов и Ключников лишь моложе и дерзновеннее его»[119]. Таким образом, критика «сменовехизма» обернулась для непримиримых в рядах кадетов критикой «новой тактики» Милюкова.
На заседании парижской демократической группы партии народной свободы 27 октября 1921 г. П. П. Гронский делился впечатлениями, вынесенными им из поездки в Прагу на Академический съезд русских ученых-эмигрантов. В частности, он сообщил о присутствии на съезде профессора Ю. В. Ключникова: «Сам Ключников хотя и был в Праге и проявил там большую энергию, но на съезде почти не присутствовал и уехал оттуда до окончания его, предоставив ему свой письменный доклад, составленный в духе его статей в[журнале] «Смена вех». Этот доклад, несмотря на настояние Фармаковского уничтожить его без оглашения, был все-таки, по предложению Струве, заслушан, и ничего страшного в нем не оказалось; но он был признан просто не заслуживающим внимания и возвращен поэтому Ключникову»[120].
Через несколько недель тот же П. П. Гронский, которого правые кадеты считали другом Ю. В. Ключникова, на заседании парижской демократической группы партии народной свободы 14 ноября 1921 г. (протокол № 13) внес предложение «обсудить вопрос о том, как реагировать нам на кампанию, поднятую «Сменой вех», влияние которой, по его словам, начинает распространяться в здешней русской колонии. Благодаря этому настоящий вопрос приобретает теперь… серьезное значение, и поэтому нам надо установить к нему свое определенное отношение, которое, по-видимому, придется выявить в поднятии общественной кампании против «вехистов»[121].
П. Я. Рысс сообщил, что «на ведущуюся «Сменой вех» пропаганду деньги были получены ее авторами от большевиков: часть в Праге, а другая – здесь, в Париже[122]. Часть этих средств они употребляют на то, чтобы печатать свои интервью во французских газетах (в «Журналь», «Эр-Нувель» и в других). Кроме того, в последнее время и отдельные французы стали получать от них «Смену вех» и другую соответствующую литературу. При этом господа эти выдают себя за представителей русской либеральной интеллигенции и усиленно говорят о том, что они занимали ответственные посты при Временном правительстве (В. Н. Львов) или при белых правительствах (Ключников, Устрялов и другие). Я уже дал осведомительную статью о них в «Эр-Нувель», ибо считаю, что надо предостеречь от них французов, вообще плохо разбирающихся в наших политических течениях. Поэтому если бы их пропаганда не велась среди французов, а только в русской среде, то, по-моему, это была бы еще не беда, ибо русские скорее поймут, с кем имеют дело. Правые уже выругали их во французской печати за то, что они от коммунистов получают деньги, но на французов такие обвинения мало действуют»[123].
Следующий выступающий на заседании 14 ноября В. А. Харламов отмечал широкую пропаганду «сменовеховцев», которую уже невозможно замалчивать или игнорировать. А с учетом провозглашаемой большевиками амнистии военнослужащим белых армий вопрос об отпоре этой пропаганде становится «животрепещущим». Поэтому оратор предложил объединить все антибольшевистские силы эмиграции для отпора «Смене вех»[124]. Его поддержал Н. К. Волков, высказывавшийся за развертывание «широкой общественной кампании», ибо, по его мнению, сменовеховский соблазн «к сожалению, довольно широко уже распространился в здешней русской среде и коснулся даже таких лиц, от которых меньше всего, казалось бы, можно было ожидать, что они поддадутся влиянию «Смены вех»[125]. А выступивший следующим А. М. Михельсон даже сообщил о массе соблазненных большевиками из рядов торгово-промышленников. По сути дела, В. А. Харламов, Н. К. Волков и А. М. Михельсон своими выступлениями дезавуировали заявление П. Я. Рысса о том, что русские эмигранты легко поймут истинное лицо сторонников «Смены вех».
Напугав друг друга жуткими историями о коварстве «сменовеховцев» в эмигрантской среде, те же кадетские лидеры стали по очереди предлагать меры для сдерживания влияния «Смены вех». П. П. Гронский считал необходимым «дать в «Последних Новостях» ряд статей, критикующих с разных точек зрения позицию «Смены вех», далее устроить митинг с приглашением представителей всех эмигрантских антисоветских групп. По мнению оратора, такой «организованный отпор необходим, ибо Ключников, как я знаю по опыту Академической группы, опасный человек и бороться с ним не так-то легко»[126]. Его поддержали В. А. Харламов и П. Я. Рысс. В соответствии с характером обсуждения была принята и резолюция. В подборке документов парижской группы партии народной свободы сохранился черновик резолюции. Ввиду того что этот развернутый официальный документ кадетской партии должен был стать основой для критики «Смены вех», он заслуживает полной публикации без изъянов и пересказов:
«Распространяющаяся в среде некоторой части русской эмиграции точка зрения о возможности и даже о необходимости возвращения в Россию, которая, якобы, ныне до крайности нуждается в культурных людях и в специалистах, основана, по мнению парижского комитета партии н[ародной] св[ободы], на глубочайшем заблуждении, способном принести нашей Родине большой вред.
Испытывая, как и все прочие русские эмигранты и беженцы, страстное желание вернуться домой, мы хорошо понимаем, почему появляются вышеупомянутые мысли, нам известны все софизмы на тему о том, что помимо большевиков существует Россия, что служение России не есть еще служение коммунизму и т. д. и т. д.
Мы понимаем причины этих рассуждений и знаем их содержание и поэтому считаем своим долгом сказать, что рассуждения эти неправильны и даже вредны.
Прежде всего, отделение советской власти от России является искусственным приемом и в основе ошибочным, ибо советская власть III Интернационала, хотя и враждебная России, питается ее соками и только ее соками, сильна ее внешним престижем и только ее престижем. Оторванная от России, она бы потеряла всякое содержание и перестала бы существовать. Всякое проявление живой жизни, пробивающейся в стране помимо большевиков и даже против их воли, используется ими на внешнем рынке в качестве образца их собственного положительного творчества.
