Витольд Новодворский - Иван Грозный и Стефан Баторий: схватка за Ливонию
Зарево поджара так ярко освещало небо, что его можно было видеть на очень далеком расстоянии. Ввиду этого король даже начал опасаться, что русский гарнизон крепости Сокол, заметив пожар, явится осажденным на помощь. Чтобы предупредить нападение с этой стороны, он вывел почти все войско из лагеря и построил его в боевой порядок на правом берегу Полоты. Но опасения короля оказались напрасны.
Тем временем из крепости, поверив обращению Батория, вышли десять человек с просьбой о пощаде, но венгерские солдаты тут же, на глазах у всех, перебили несчастных перебежчиков. Остальные осажденные тоже показывали, будто желают сдаться, но, как оказалось вскоре, делали это притворно. Пользуясь тем, что пламя и дым долгое время закрывали их от неприятеля, они в том месте, где стена прогорела вконец, насыпали вал, вырыли, насколько успели, ров и поставили орудия.
Сильный пожар продолжался до самого вечера; поэтому король, не желая вести солдат через огонь, отложил приступ до следующего дня. Но венгерские солдаты, побуждаемые жаждой добычи, попытались все‑таки прорваться в крепость — пройдя, в прямом смысле, сквозь огонь; за ними, не желая упустить свою долю, побежали поляки. Но там же, в огне, их встретил враг; русские сражались мужественно и не только отразили незапланированную атаку, но и пустились преследовать нападавших. На помощь своим бросился отряд польских пехотинцев; завязалась горячая схватка. В конце концов русские, потерпевшие большой урон, были загнаны обратно в крепость. В этом бою погибло, по польскому официальному известию, 27 солдат из войска Батория и 200 защитников крепости[38].
Король, узнав о происходящем, приказал перекрыть дорогу, ведущую из Сокола, — он все еще опасался, что к русским придет подмога. Сам же он выехал на позиции перед крепостью. Русские открыли в это время сильную пальбу, и один из всадников был убит ядром рядом с королем; причем за несколько мгновений до этого на месте убитого находился Замойский.
Неудачный штурм привел к раздору между поляками и венграми: поляки называли атаку, затеянную венграми, безрассудством, а венгры, в свою очередь, обвиняли поляков в том, что они недостаточно им помогали. Из‑за этого Баторий отложил решающий приступ и вместо того, чтобы биться с русскими, вынужден был заниматься установлением мира в своей армии; таким образом, следующий день до полудня прошел в бездействии. В эти часы король снова послал в крепость грамоту с требованием сдачи; было обещано, что опасная грамота будет действительна до трех часов дня. Но осажденные не думали сдаваться. В их планы, похоже, входило восстановление обгоревшей, но устоявшей башни. Однако король не позволил им исполнить это намерение. По его приказанию венгры, предводительствуемые Петром Рачем, совершили вылазку и подожгли башню во второй раз.
Новый пожар продолжался всю ночь, постепенно он перекинулся на другие строения в крепости; тем не менее русские всю ночь стреляли из пушек, не нанося, впрочем, войску Батория серьезного ущерба. Однако наутро стало ясно: пожар произвел в крепости такие опустошения, что защита ее невозможна. Тогда стрельцы и дети боярские[39] вступили с королем в переговоры о сдаче крепости и сдали ее, как этому ни сопротивлялись великолукский архиепископ Киприан и воеводы, которые хотели даже взорвать крепость на воздух, предпочитая геройскую смерть постыдной сдаче[40]. Не сумев склонить гарнизон к этому подвигу, они заперлись в церкви св. Софии, где их и захватили и привели к королю. Оказавшись перед Баторием, воевода Петр Волынский стал жаловаться на своего товарища Василия Микулинского, говоря, что он оклеветал его перед царем, и поэтому царь приказал заключить его, Волынского, в оковы. Но король не пожелал за недостатком времени разбирать вздорные жалобы и поручил надзирать за воеводами и архиепископом литовскому подскарбию Лаврентию Войне. Затем он послал несколько венгров и несколько поляков принимать у русских замок. К ним вздумали было присоединиться и другие поляки — вероятно, мечтающие поживиться имуществом московитов; это сильно рассердило короля: он бросился на одного из них, Доброславского, с саблей, чем обидел гетмана Мелецкого, так как Доброславский был его слугой.
Приняв замок, король приказал московитам выходить из него, предоставляя каждому на выбор — возвратиться на родину или остаться у него на службе. Большая часть, побуждаемая любовью к родине и преданностью царю, предпочла возвращение в отечество и службу своему государю, хотя, как пишет Гейденштейн, «каждый из них мог думать, что идет на верную смерть и страшные мучения». Однако царь пощадил их, «или потому, — замечает польский историк, — что, по мнению его, они были вынуждены сдаться последней крайностью, или потому, что он сам вследствие неудач упал духом и ослабел в своей жестокости». По приказанию царя русских, вышедших из Полоцка, разместили в Великих Луках, Заволочье, Невеле, Усвяте, чтобы они смыли, защищая эти крепости, позор сдачи Полоцка доблестными подвигами.
Король приказал охранять выходивших из крепости от обид и сам наблюдал за этим. Когда один солдат стал грабить их, Баторий бросился на него и ударил булавой. Чтобы защитить московитов от грабителей в пути, им, по приказанию короля, была придана стража из литовских панов и казаков под начальством ротмистра Садовского. «Но когда они пришли на ночлег, — пишет польский историк Бельский, — то всякий сброд, который потянулся за ним от войска, начал их терзать и грабить, чему помогали и посланные охранять их казаки». Увидев это, встревоженные московиты стали разбегаться, кто куда попало, так что Садовский не мог собрать их снова.
Взяв крепость, король хотел совершить благодарственное молебствие в тот же день в самом Полоцке, но множество трупов и сильное от них зловоние не позволили ему войти в город, а потому он приказал отслужить молебен на следующий день в лагере.
В крепости победители нашли 38 орудий, 300 гаковниц[41], около 600 длинных ручниц[42], 2500 центнеров пороха, много пуль и ядер и значительную добычу, хотя москвитяне, уходя, многие ценности унесли. Венгры в течение нескольких дней выносили разного рода веши из замка, многое продали явно в лагере и многое — то, что получше, — спрятали[43]. Кроме того, победителям досталась драгоценная библиотека, состоявшая из летописей и сочинений отцов церкви на славянском языке.
При разделе добычи между венгерскими и польскими солдатами произошли споры; дошло до того, что, выстроившись в боевой порядок, они едва не бросились друг на друга с мечами. Еще до этого польские солдаты, собираясь в кружки, шумели по всему лагерю, говоря, что их храбрость венгры не уважают, что венгры одни только захватывают плоды побед и всю добычу, как будто война предпринята для их славы и выгод. Король вынужден был ради предотвращения столкновений между солдатами раздать тем и другим (но прежде всего полякам) подарки из своей казны. Возникла свара и между начальствующими лицами. Гетман Мелецкий, недовольный умалением своей власти, демонстрировал вражду к виленскому воеводе Радзивиллу, Замойскому и Бекешу, королевским любимцам, которым Баторий предоставлял ничем не ограниченные полномочия.
Чтоб окончательно закрепить за собой Полоцк, Баторий должен был взять окрестные крепости Сокол, Туровлю и Сушу, которые еще находились в руках московитов. Туровля расположена была в четырех милях от Полоцка вверх по Двине, у впадения одноименной речки, так что крепость заключена была между двумя реками; еще с одной стороны к ней примыкало озеро. Находясь на пути к крепостям, принадлежащим Речи Посполитой, Туровля легко могла преграждать и действительно мешала подвозу съестных припасов в Полоцк, от чего в лагере Батория под Полоцком все более и более усиливался недостаток в съестных припасах. Поэтому еще во время осады Полоцка Николай Радзивилл послал отряд под командой Франциска Жука взять Туровлю, но эта экспедиция потерпела неудачу. Русский гарнизон оборонялся мужественно, к тому же Жук самонадеянно отправился воевать почти без артиллерии; русские без труда отразили все его атаки. Взяв Полоцк, Баторий приказал идти к Туровле венграм. Однако Радзивилл, желавший захватить крепость сам, атаковал ее до подхода венгров, отправив на приступ пеших легковооруженных казаков под началом ульского старосты Константина Лукомского при поддержке небольшого числа всадников.
К этому моменту ситуация сильно изменилась. После сдачи Полоцка гарнизон Туровли пал духом. Вообразив, что вслед за казаками идет все войско Батория, московиты покинули крепость через противоположные ворота и обратились в бегство. В крепости остались только воеводы, которые посчитали бегство позором для себя. Они‑то и достались Баторию вместе со всеми припасами и военным снаряжением, находившимися в крепости. Произошло это 4 сентября; спустя несколько дней после этого крепость сгорела дотла из‑за неосторожного обращения солдат с огнем; празднуя взятие крепости, они устроили фейерверк, от которого и произошел пожар.
