Войтех Замаровский - Их величества пирамиды
Вы уже наверняка заметили, что все, кто до сих пор посещал пирамиды, начиная с Геродота, обращали внимание лишь «на три пирамиды Гизе». И хотя некоторые упоминали, что существуют еще и другие, никто, кроме Мельтона и Нордена, не описал ни одну из них. Не напоминают ли эти давние путешественники и ученые современных туристов, из тех, кто осматривают «три государства за два дня», а прилетев в Каир, совершают поездку в Гизе и, сделав пару обязательных фотографий («Я и пирамида»), поспешают далее? Нам не хотелось бы подозревать их в подобном верхоглядстве, тем более что к Саккара и Медуму тогда явно не вела асфальтированная дорога, однако факт остается фактом: пирамиды они не считали объектом, достойным внимания. Покок был исключением из правила — исключением, которое позднее стало правилом.
В своей книге он привел описания восемнадцати пирамид с соответствующими чертежами: трех больших пирамид Гизе, трех в Абусире, одной большой в Лиште и еще девяти малых, кроме того, двух совершенно иного типа в Саккара и Дашуре. Хотя о саккарской пирамиде неплохую статью написал еще Норден, а о дашурской — Мельтон, Покок долго считался их первооткрывателем. Книги обоих его предшественников вышли малым тиражом и были забыты, в то время как его книга, написанная живым, свежим языком и снабженная прекрасными иллюстрациями, пользовалась большой популярностью. До тех пор в Европе считали, что все пирамиды похожи одна на другую как две капли воды, и вдруг оказалось, что есть по крайней мере три типа пирамид. О саккарской пирамиде даже возник спор, пирамида ли это вообще: некоторые ученые еще в конце прошлого столетия не хотели признать ее пирамидой. Раз пирамида не соответствует схеме — это ее вина!
А пирамида в Саккара в самом деле необычная. Например, основание у нее не квадратное, как у других, но с первого взгляда этого даже не увидишь. Главное же, форма у нее не строго пирамидальная, а ступенчатая — она как бы ступенями подымается прямо из земли. Ныне мы знаем, что это первая, древнейшая египетская пирамида и что построена она по приказу первого фараона III династии, Джосера, примерно в начале XXVII века до н. э.; нам известно также, что зодчего, создавшего ее, звали Имхотеп. Покок, правда, этого не знал, однако прочтем, что ему удалось выяснить.
«Неподалеку (от деревни Саккара) есть пирамида, которую арабы называют „ступенчатой“. Я не мог ее измерить иначе, нежели шагами, причем выяснил, что с северной стороны она имеет триста футов и с восточной двести семьдесят пять. По моим подсчетам, ее высота равна ста пятидесяти футам; она имеет шесть ступеней или ярусов, каждая шириной в одиннадцать футов и высотой в двадцать пять футов… Наружный слой — из тесаного камня, и в каждом ярусе по двадцати плит друг над другом». Его измерения не были абсолютно точными, в действительности он недодал пирамиде в высоту 50 футов, более узкой стороне около 75 футов, более широкой стороне чуть ли не 100 футов. Однако попробуй-ка без инструментов измерить точнее, когда около нее груды песка, выступы скал, различные углубления, а в одном месте яма, словно бы ведущая в ад!
Вторая из своеобразных пирамид, описанных Пококом, — «пирамида с ломаными гранями» в Дашуре. Кажется, будто архитектор первоначально задумал ее более высокой, но, когда была возведена первая треть, вдруг принял решение ускорить строительство и потому придал стенам более резкий наклон. Это одна из крупнейших пирамид, у нее квадратное основание с длиной стороны 185,5 метра, высота ее — 92.2 метра (это опять же более точные данные, чем у Покока). Кроме того, это вообще одна из наиболее хорошо сохранившихся пирамид, ее облицовка из турского известняка, восхитившая Покока, большей частью уцелела до наших дней. Построена она но приказанию отца и предшественника Хуфу царя Снофру примерно в начале XXVI века до н. э.
Как мы уже знаем, приоритет открытия двух этих пирамид приписывается Пококу незаслуженно, однако никто не станет отрицать его приоритет в другом значительном открытии. Ведь именно он нашел в Гизе остатки «дороги из полированного камня», ведущей от Великой пирамиды к Нилу, той дороги, о которой некогда упоминал Геродот. Ныне нам известны лишь несколько украшавших ее рельефов, геродотовых «вытесанных в камне картин», остальная часть дороги исчезла. Пококу мы обязаны большинством сведений, которые мы о ней имеем.
В книге Покока «Путешествие по Египту» приведено шестьдесят одно измерение Великой пирамиды и футах, дюймах, градусах и минутах. Видно, в ней было еще что измерять лаже после Гривса и Сикара, данные которых Покок или заимствует и уточняет, или дополняет. Осталось, что измерять, и после Покока, как выяснил Карстен Нибур, который пришел к подножию пирамиды весной 1762 года.
Карстен Нибур (1733–1815) в отличие от всех своих предшественников измерял пирамиды как профессионал, по образованию он был землемер, так что кроме теодолита умел пользоваться и астролябией. В 1761 году Нибур вместе с пятью молодыми учеными был отправлен в путешествие «в Аравию и соседствующие с ней страны» Фредериком V, королем сильного в ту пору датского государства. Это путешествие началось неудачно: поначалу из-за безветрия они не смогли выйти из Копенгагена, потом буря отогнала судно к берегам Исландии. Дальше дело пошло еще хуже: участники экспедиции в Стамбуле перессорились и были близки к тому, чтобы решить спор с помощью мышьяка и пистолетов. Закончилась же экспедиция катастрофически: один за другим погибли все ее участники, кроме Нибура, который в 1767 году, пережив неимоверные мучения, вернулся в Копенгаген из Египта и Йемена один, через Бомбей, Басру, Багдад, Мосул, Стамбул, Бухарест и Варшаву, Зато он преуспел в изучении географии и растительного мира. Но ему не удалось выполнить одно из главных своих намерений, а именно «понять взаимосвязь прилива и отлива в Красном море с исходом евреев из Египта, как о том сказано в Библии».
Нибур начинал путешествие в скромном звании поручика (он не имел ученого звания и был не дворянином, а всего лишь сыном крестьянина) и как землемер должен был уточнять и дополнять карты. Прибыв из Александрии в Каир и выполнив свою непосредственную задачу (составление первого подробного плана Каира со всеми мечетями, базарами, улицами, колодцами, каналами, дворцами и кладбищами), он с ботаником Форскалом в сопровождении арабов-проводников отправился в Гизе. Путь Нибуру преградил местный шейх и после бесцеремонного намека на бакшиш отнял у него астролябию. (Из-за этих инструментов Нибур и прежде имел неприятности: когда любопытные, заглянув в них, увидели перевернутое изображение, они подумали, что перед ними чародей, который явился, чтобы перевернуть их дома вниз крышей.) «Этого я ему, конечно, простить не мог, схватил его за длинную шаль, обмотанную вокруг шеи, а поскольку он некрепко держался за уздечку коня, то тут же слетел наземь. Я оказался в крайне опасном положении, ибо молодой шейх почувствовал себя чрезвычайно уязвленным тем, что кто-то сбросил его с коня в присутствии сбежавшихся на шум жителей деревни, да еще этот „кто-то“ был христианин… Шейх без промедления вытащил пистолет и приставил к моей груди. При всем желании не могу отрицать того, что в эту минуту я подумал о близкой смерти. Но, видимо, оружие вообще не было заряжено. Остальные арабы пытались успокоить шейха, и в конце концов он удовольствовался монетой в полталера». Инструмент был сохранен, а путь к пирамидам свободен.
Впрочем, ни при измерениях пирамид, ни при других работах не обходилось без происшествий. Вокруг Нибура всегда толпились феллахи, один собирались разбить его инструмент, другие осыпали проклятиями. Еще худшим злом были сараджи, полицейские в национальных одеждах, которые беспрестанно его донимали, вымогая бакшиш. Раз один из них просто-напросто запретил Нибуру срисовывать какую-то иероглифическую надпись, пригрозив, что если он тут же не уберется, то будет избит кнутом. Проводник-араб, знавший местные обычаи, советовал не противоречить. По пути домой Нибур никак не мог успокоиться. «Разве ты можешь запретить собаке лаять на тебя? — спросил его проводник. — Если тебя лягнет осел, станешь ли ты лучше, лягнув его в ответ?» Я рассказываю об этом, чтобы проиллюстрировать, в каких условиях работали тогда ученые в Египте. Но вопреки всему — работали!
Изучение пирамид Нибур начал с того, что при помощи астролябии и компаса определил их положение и установил их ориентацию относительно сторон света с необыкновенной точностью; нынешним его коллегам здесь нечего исправлять. Нибур поднялся на пирамиду Хуфу, спустился внутрь, измерил то, что еще не было изморено. Поднялся он и на пирамиду Хафра, несмотря на то, что сохранившаяся на ее вершине облицовка образует выступ, неприступный и для опытного альпиниста. По способу укладки внешних плит он определил, что пирамиды и в самом деле облицовывались сверху вниз, как написано у Геродота, а не наоборот. Взбирался Нибур и на пирамиду Менкаура, и на ее сателлиты — пирамиды фараоновых жен и все точно измерял. Результаты, которые он получил, заслуживают восхищения. Самое большое расхождение между его и нынешними данными — в установлении высоты пирамиды Хафра. Он определил ее в 440 футов (датских), т. е. в 138,1 метра. Мы нарочно не употребляем слова «ошибка»: разница здесь всего в 80 сантиметров, т. е. примерно на полпроцента, а ведь в его время верхняя площадка этой пирамиды могла быть на какой-нибудь обвалившийся за это время камень выше. О том, какой человек был Нибур, можно понять по заключительным словам его книги: «Когда у тебя так мало времени на наблюдение за столь поразительными постройками и при том ты окружен людьми, которых вынужден считать разбойниками, ты предпочтешь избрать кратчайший и наиболее практичный способ, поэтому мои измерения не так точны, как бы мне самому хотелось».
