Дональд Портер - Белый индеец
Собравшимся подали чай с ромом, и вскоре беседа с общих вопросов перешла на положение дел в колонии. Недавно избранный на столь высокий пост, Обадия Дженкинс с удивлением отмечал непринужденную обстановку и отсутствие протокола.
На встречу прибыл также бригадный генерал Уильям Пепперел, и все встали, приветствуя человека, уже более двадцати лет принимавшего самое активное участие в бесконечной войне с французами и индейцами. Как и губернатор, генерал не носил парик и настаивал, чтобы подчиненные говорили только по существу.
- Полагаю, Ваша Честь, вы еще не объяснили собравшимся цель нашей встречи.
- Мы ждали вас, - ответил Ширли, - вы более всех осведомлены в этом вопросе.
- Очень хорошо, сэр.
Генерал повернулся к аудитории.
- Джентльмены, с прискорбием сообщаю вам, что Алан де Грамон вновь вышел на тропу войны. Наш лазутчик в Квебеке несколько дней назад прислал сообщение, что Грамон снял форменный мундир, обрил голову и надел боевую раскраску гуронов.
Командир бостонского отряда нахмурился, полковник из центрального района вздохнул, а Эндрю Вильсон выразил общее мнение, пробормотав:
- Грамон - наше возмездие: странный, непонятный человек. Гениален, словно Александр Македонский, и коварен, словно дикий лев.
- Когда-то, - заговорил генерал, - еще лейтенантом, он принял командование небольшим гарнизоном в Мон Роял, на месте нынешнего поселка Монреаль. Однажды отряд отправился на задание, и пока их не было, кто-то напал на форт. Его жена и дочь погибли. С тех пор Грамон никогда не жил подолгу на одном месте, поклявшись отомстить убийцам.
- Кто это сделал, генерал? - спросил Обадия.
Пепперел вздохнул.
- Наверняка никто не знает. Официально считается, что это дело рук сенека, заклятых врагов гуронов.
- Говорят также, - добавил полковник Вильсон, - что сенека были в сговоре с англичанами, из Нью-Йорка или Массачусетса. Это маловероятно, и до сих пор осталось недоказанным, хотя сам Грамон твердо убежден в этом.
Генерал подался вперед.
- После смерти жены скорбь Грамона была так велика, что он ушел к дикарям и стал жить вместе с гуронами. Неизвестно, чем он занимался все это время, но через пять лет он вернулся в Квебек и получил звание капитана.
- И теперь, - подхватил полковник Вильсон, - он возглавляет то французские войска, то отряды гуронов.
Пепперел развел руками.
- На сегодняшний день он полковник и командует кавалерией короля Людовика в Новом Свете. С другой стороны, именно сейчас он вернулся к гуронам. В любом случае каждое его действие направлено по нашу сторону границы. Гуроны постоянно тревожат английские поселения, оставляя нас в покое, только если им приходится отбиваться от сенека.
- Наибольшей опасности подвергается Нью-Йорк, - вступил в беседу губернатор, -и я связался с командующим гарнизоном в Олбани.
- Есть ли у них контакты с сенека. Ваша Честь?
Ширли пожал плечами.
- Они почти не общаются, хотя живут по соседству. Великий сахем ирокезов, Гонка, очень упрям и решительно отказывается иметь дело с бледнолицыми.
- Французам, как и нам, очень хотелось бы заключить союз с ирокезами, но Грамон никогда не пойдет на это. Мы обязаны воспользоваться этим преимуществом и постараться завоевать доверие Гонки. Правда, до сих пор он отвергал любые наши предложения.
- Но если полковник Грамон атакует сенека, не захочет ли Гонка обратиться к нам за помощью? - спросил Обадия.
Пепперел взглянул на губернатора.
- Маловероятно. Даже если сенека потерпят поражение, они пригласят других ирокезов. Нам остается только надеяться, что рано или поздно Гонка согласится установить дружеские отношения с английскими колонистами.
- В то же время нам не следует забывать о собственных интересах. Необходимо оповестить все отряды милиции на местах. Грамон - хитрый дьявол. Невозможно предсказать, куда будет нанесен первый удар. Наиболее вероятно, что это будет западный район, ближайший к границе. Но я допускаю, что у Грамона хватит наглости явиться и в Бостон, если он будет уверен, что сумеет потом вырваться.
- Оповестить людей необходимо, - заговорил Ширли. - Но если сделать это официально, гуроны и вовсе не придут в Массачусетс. С другой стороны, население должно знать о нависшей угрозе, так что лучше всего информировать людей прямо на местах.
Эндрю Вильсон заложил пальцы за пояс.
- Я удвою караулы в форте Спрингфилд и других гарнизонах, а также оповещу тех, кто живет в опасных районах. Кроме того, необходимо регулярно высылать патрули в лес. Как вы думаете, что еще можно будет сделать?
Пепперел покачал головой.
- Нужно предпринять те же меры в каждом районе. И нам останется только молиться, чтобы Грамон со своими индейцами оставили нас в покое.
Глава 6.
Ранним солнечным утром Ренно притаился в кустах неподалеку от тропы на кукурузное поле. К своему семнадцатому лету он думал уже не только об охоте. Вот и сегодня он еще до рассвета отправился в лес, а теперь со связкой диких индюков ждал, когда женщины пойдут на работу. Если повезет, он подарит их Ановаре.
Ренно не знал, нравятся ли девушкам такие подарки, и очень боялся. Он один из лучших охотников племени, и знает Ановару всю жизнь, сколько себя помнит, так отчего же так волноваться?
Ренно как раз думал об этих сложных вещах, как вдруг услышал звонкий детский смех, и тяжело вздохнул. Конечно, Ба-лин-та снова увязалась следом.
Прошедшей весной гуроны вырезали и сожгли одну из дальних деревень сенека. Немногих оставшихся в живых жителей доставили в главный город. Восьмилетняя круглолицая Ба-лин-та из клана медведя осталась сиротой, и великий сахем, давно мечтавший о дочери, принял ее в свой дом. Теперь девочка стала всеобщей любимицей.
Гонка, Ина и Са-ни-ва откровенно баловали ее, а Эл-и-чи все свободное время проводил только с названой сестренкой. Но больше всех Ба-лин-та любила Ренно, и всегда ходила за ним по пятам. Иногда Ренно начинал сердиться, но так привязался к славной малышке, что прощал все капризы и шалости.
- Ха, Ренно! А ты и не знал, что я иду следом. Если б я была врагом, ты был бы уже мертв, и я сняла бы твой скальп.
И она сделала вид, что затыкает воображаемый скальп за пояс юбки.
Ренно с притворной строгостью посмотрел на девочку.
- А ты не слишком рано убежала из дома? Мама будет тревожиться.
Ба-лин-та замотала головой.
- О, нет. Она ведь знает, что с тобой я в безопасности.
Это верно, мрачно подумал Ренно.
- Но ты же не слушаешь меня, братец. А я знаю, почему.
Ребенок предлагал мир. Не стоило лишний раз дразнить девчонку.
- Почему?
Ба-лин-та хихикнула.
- Ты опять думаешь об Ановаре, а она на тебя и не смотрит.
Са-ни-ва как-то сказала, что в некоторых вещах даже маленькие девочки разбираются лучше, чем молодые воины.
- С чего ты взяла, что я думаю о ней?
- Твои глаза становятся такими нежными, как у оленя. Но тебе не придется долго ждать. Ановара сегодня обязательно выйдет в поле.
Ба-лин-та уселась на землю и приготовилась ждать. Ренно с досадой вздохнул.
- Мама обещала сделать на завтрак кашу с кленовым сиропом, - заявил юноша, хотя не имел и малейшего представления о планах матери.
- Я поела холодного картофеля перед уходом, так что не голодна.
Девочка с трудом удержалась от улыбки. Ренно понял, что сестра дразнит его, и рассмеялся.
- Не бойся, я сейчас уйду. Не пойму только, зачем так мучиться. Не такая уж она красивая, и потом, говорят, когда она была маленькой, т о все время плакала. А я нет Я никогда не плачу. Я настоящая сенека. А знаешь что? Девушки говорят, что ты - лесной маниту. Знаешь, кто это придумал? Йала. И все согласились. Я сама слышала, когда играла с ними в большом доме. Может, лучше отдать этих индюков Иале?
Девочка остановилась, чтобы перевести дыхание.
Ренно покачал головой. Йала была самой красивой девушкой в городе. Многие воины старались добиться ее внимания. Она и не будет смотреть на молодых воинов. И потом, с Ановарой все было проще, хотя он вообще боялся говорить с девушками.
Ренно с упреком посмотрел на сестренку.
- Ты слишком много слушаешь и слишком много говоришь, Ба-лин-та. Если мама узнает, что ты сплетничаешь, она рассердится.
Ба-лин-та опустила голову и надулась.
- Я точно знаю, что я слышала. И ты правда нравишься Йале. Я это не выдумала.
Она резко подняла голову.
- Но ты прав, братец. Ты всегда прав. Нужно быть осторожнее.
Она побежала к городу, а Ренно смотрел ей вслед, раздумывая над тем, что только что услышал. Конечно, приятно, что Йала так говорила о нем. Ее отец был верховным хранителем веры, так что по положению она вполне годилась в жены сыну великого сахема. Но ведь о ней вздыхает так много славных воинов. Разве она будет смотреть на него? Уж лучше пусть будет Ановара.
Надо только привлечь к себе ее внимание, а дальше пусть решает сама. Старинный обычай сенека гласил, что именно женщина выбирает себе мужчину. Те, правда, могли отказаться но первый шаг должна была сделать девушка.
