С. Ярославцева - Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом
Гильзовый промысел (т. е. изготовление папиросных гильз) – в селе Покровском – 36 предприятий; еще в 13 деревнях – от 1 до 11; всего – 90.
Вероятно, все эти предприятия работали по заказу патронных заведений. В 1884 г. три таких заведения отмечались в соседней Царицынской волости. В деревне Ореховой действовало два патронных заведения. Одно содержалось Товариществом табачной фабрики М.И. Бостанджогло в арендуемом доме крестьянина Николая Егорова. Другое – крестьянином Рузского уезда Герасимом Степановым в доме крестьянки Любови Степановой Комизовой.
И еще одно патронное заведение существовало в селе Борисове. Открыл его московский мещанин Александр Андреев в доме крестьянина Егора Михайлова Крысина. Хочу отметить, что в селе Борисове работало еще три канительных фабрики, устроенных в собственных домах крестьянами Никифором Ивановым Гориным, Михаилом Петровым Вороновым и Васильем Андрияновым Рассказовым[106]. На эти фабрики тоже трудились окрестные рукодельницы.
Это были прежде всего женские ремесла. И если гильзовый промысел – результат новых увлечений общества, то ручное вязание имеет давнюю историю. Запас полотен и других льняных изделий в крестьянском доме находился исключительно в женских руках. Кстати, и в государевом дворце эта статья домашнего хозяйства принадлежала исключительно ведомству царицы. Тканье полотен называлось хамовным делом, поэтому и царицына Кадашевская слобода в Москве, где изготавливали и полотно, и разные предметы из него, называлась хамовной. Производством там занимались хамовники (ткачи) и деловицы (мастерицы): ткальи, пряльи, бральи, швеи и т. п. Кстати, государевы сады тоже находились в ведении ведомства царицы, и несомненно, когда Зюзино относилось к дворцовому ведомству, женские рукоделья и рукодельницы в селе всемерно поощрялись.
Интересно проследить развитие именно женских ремесел на примере селений Зюзинской волости. В 1773 г. в одном из описаний Московского уезда[107] отмечалось, что все крестьяне «промышляют хлебопашеством, к чему они радетельны». В некоторых селениях у мужчин были и другие промыслы. В деревне Чертановой, как и во всех селениях ведомства Главной дворцовой канцелярии, они в зимнее время ездили в разные города в извозе, а также занимались продажей огурцов, капусты и других овощей. Извозничали в Москве в зимнее время крестьяне и села Киёва, и сельца Бирюлева, и сельца Красного. Последние, кроме того, держали летом постоялые дворы при Большой Серпуховской дороге. Содержали постоялые дворы на Большой дороге и крестьяне из деревень Качаловой и Абиц (позже Битцы), где продавали для проезжающих калачи и рыбу. А крестьяне села Знаменского Садки тож промышляли и извозом, и продажей сена.
Женщины во всех селениях, кроме полевой работы, рукодельничали, но только «для семейного употребления». В Зюзине – пряли лен и шерсть, ткали холсты и сукна. В Нижних Теплых Станах – пряли посконь и шерсть, ткали холсты, крестьянские сукна. В селах Знаменском и Киёве, в деревнях Изютиной и Чертановой, Качаловой и Абицах, в сельце Бирюлеве и в сельце Красном – пряли лен и шерсть, ткали полотна и сукна.
В описании Московского уезда, проведенном в 1800 г., отмечается, что в некоторых селениях изделия женских рукоделий идут на продажу. В частности выделено, что женщины в селе Зюзине и в соседней деревне Верхних Котлах «упражняются в прядении шерстяных пятинок на продажу»[108]. (Пятина – мера измерения нитяной пряжи, или также – мот, моток.)
Гребень для расчесывания льна. Фото автора, 2006 г.
Ручная прялка, передававшаяся из поколения в поколение в одной из семей села Зюзина. Фото автора, 2000 г.
Интересный промысел отмечен там же, в Верхних Котлах. Крестьяне собирали по полям и по речке Котелке дикий булыжный камень и свозили в Москву на мощение улиц. А о зюзинских крестьянах впервые написано: «Промысел имеют в разведении садов и продаже их плодов». 200 лет, оказывается, официально зафиксированному зюзинскому садовому промыслу.
Многие бытовые потребности крестьянской жизни вызывали к жизни и другие разнообразные промыслы, особенно ремесленные. Как подковать коня, сделать топор или соху? Крестьянину нужны были полушубки и валенки, мебель и посуда. Во второй половине XIX в. в селениях стали появляться кузницы и мастерские – единичные, мелкие заведения, которые имели весьма малые обороты и число работников. Владельцами их нередко были и удачливые, разбогатевшие крестьяне. Они заводили свое дело в селе, частенько совмещая торговое и ремесленное заведения. Так, в «Списке фабрик, торговых и промышленных заведений по раскладке на 1872 г.»[109], а затем и в таком же «Списке» на 1873 г.[110], которые составлялись при подсчете земских сборов, в качестве владельцев заведений соседствуют крестьяне, мещане и дворяне.
Кузницы держали: в селе Сергиевском-Конькове – мещанин Никита Петров; в деревне Чертановой – крестьянин Василий Петров (вместе с трактиром) и крестьянин Порохов Иван Иванов (вместе с питейным заведением); в Покровских выселках – солдатка Прасковья Федорова; в Ясеневе – жена генерал-лейтенанта Марья Сергеевна Бутурлина; в деревне Нижних Теплых Станах – дворяне Калантаровы.
В селе Черемушки крестьянин Лаврентий Степанов держал лаковый завод. А в селе Тропареве мещанин Ефимов Кирилл Ефимов – овчинно-выбелочное заведение. Через десяток лет в Зюзине имелось одно предприятие по производству сапог из шерсти (как видно, валяной обуви).
В деревне Румянцевой крестьянин Андрей Герасимов открыл в собственном доме столярное заведение. А в Ясеневе появилось два медных заведения, обустроенных в собственных домах крестьянами Василием Петровым Талызиным и Иваном Леоновым Ушанкиным[111].
Недалеки от ремесленных мастерских появившиеся в начале XX в. небольшие заводики[112]. При Троицком Черемушках с 1896 г. действовало небольшое (на 7 рабочих) заведение для выделки серебряных вещей Надежды Павловны Кузьминой.
В деревне Аннино (Новые Битцы) крестьянин Владимир Андреев Капустин пустил заведение валяной обуви на 40 рабочих. Кстати сказать, и до сих пор примерно на том же месте работает Битцевская фабрика валяной обуви, продолжившая дело крестьянина Капустина.
А Анна Катуар с сыновьями Львом и Константином в Верхних Котлах собрала окрестных рукодельниц и в 1896 г. пустила шелко-крутильную фабрику; в 1899 г. на ней работало 280 женщин и 13 мужчин[113], а в 1912 г. – 375 работниц, многие из которых делали свою работу на дому. Эта шелкокрутильная фабрика пережила все революции; в 1917 г. она была национализирована, законсервирована и продолжила работать только в 1928 г. В советское время она стала известна как «Красная крутильщица». Сейчас адрес фабрики: Нагорная, 3.
В конце XIX в. крестьянские промыслы разделялись на три группы: местные, отхожие и фабричные. Местные промыслы, как отмечалось в статистических сведениях за 1882 г., преобладали во всех группах крестьян[114]. Но различие было, как правило, небольшое. Вот, например, какова была ситуация в трех самых крупных селах волости: Ясеневе (временнообязанные крестьяне), Покровском (государственные крестьяне) и Зюзине (собственники из помещичьих крестьян). В Ясеневе при 132 надельных домохозяевах 132 семьи занимались местными промыслами и 119 работников – отхожими, и ни одного фабричного, т. е. живущего и работающего на фабрике. В Покровском (119 надельных домохозяев) – 121 семья занята местными промыслами, 33 работника в отходе и 2 фабричных. В Зюзине (78 надельных домохозяев) 79 семей заняты местными промыслами, 51 работник в отходе и ни одного на фабрике. Таким образом, местными промыслами занимались в каждой семье. Фабричных было очень мало. Но большая масса крестьян – почти из каждой семьи – в поисках заработка уходили из деревень. Они шли в города для работы в мелких ремесленных заведениях или в другие деревни на сезонные сельскохозяйственные работы.
Мастера кузнечного дела. Миниатюра из рукописной книги «Лекарство душевное», конец XVII в.
Многие крестьяне работали в Москве практически постоянно, оставаясь приписанными к своему сельскому обществу. При этом они получали полугодовой или годовой паспорт, который регулярно возобновлялся. В статистических ведомостях по каждому селению (за 1883 г.)[115] пофамильно отмечены все отсутствующие. Уходили обычно крестьяне из дальних селений, а особенно безземельные, т. е. приезжие из других мест мужчины, не имеющие надела в сельском обществе, и вдовы. Больше всего таких работников было в селе Ясеневе – 12. В селе Качалове – 5 и 6 безземельных, в дер. Дальней Беляевой – 7, в дер. Котляковой – 4 и 3 безземельных, в дер. Верхних Теплых Станах – 5... Зюзино было на 10-м месте – всего трое в отъезде, причем один – на военной службе.
