Сергей Марков - Летопись Аляски
Шелихов решил оставить вечные свидетельства первенства русских на севере Тихого океана.
И вот в его руках мы видим карту и «Записку о главнейших вновь показываемых компанией Голикова и Шелихова у берега Америки островах, заливах и бухтах и о народах, тут обитающих...». На карте обозначены условные литеры.
«Положена тут одна доска, обозначенная на плане литерой «В», – написано в гавани Константина и Елены.
В землю Аляски – от берега Кенайского залива до бухты Льтуа – по приказу Шелихова зарыто пятнадцать тяжелых досок из железа с медными русскими гербами и надписью «Земля Российского владения». Тойонам – розданы русские гербы.
У себя в Охотске проводит ночи Григорий Шелихов в сочинении разных бумаг, которые отправляет в Иркутск со своими нарочными. Вдумайтесь лучше, что предлагает, о чем мечтает этот рыльский мещанин, учившийся грамоте на медные деньги. «Для узнания берегов американской земли, лежащих к Северному полюсу», Шелихов хочет «крейсировать одним судном из Кадьяка на Северный полюс...». Другой корабль он намерен послать
«из устья Лены, Индигирки или Колымы – прямо на противолежащие американские берега, для измерения тут широты и познания путей в сей части Ледовитого моря...».
Еще один корабль Шелихов предлагает направить из Охотска до северных пределов Берингова пролива – вдоль Алеутской гряды.
Все морские земли севера Тихого океана Шелихов мечтает покрыть сетью, голубыми линиями дорог мореходов. Этими линиями он прилежно украшает карты Тихого океана и Ледовитого моря.
«...Устроить Удинский порт и отправить особую экспедицию из Балтийского моря на Восточный океан... направя курс на острова Курильские, не токмо что утвердить знаки империи Вашей по оным, но и коснуться самой цели Японского государства...»
Так писал Шелихов в 1790 году в своих предложениях. На досуге он читал напечатанный в Петербурге «Перечень путешествия штурмана Зайкова к островам, между Азиею и Америкою находящимся...» или отчет о походе Ивана Кобелева и статью Палласа. Книгопродавец Василий Соников заканчивал печатание книги «Российского купца Григорья Шелихова странствование в 1783 году из Охотска по Восточному океану к американским берегам...». На карте, приложенной к книге, быт нанесен «хутор Верен, где живут русские люди», – на материке Аляски к востоку от реки, что впадает в залив Норто. Сказание о древних поселенцах Аляски не умирало в те годы... Им жил и Шелихов.
Радищев знал книгу Шелихова, которую за восемьдесят копеек можно было купить тогда в Суконной линии или в «Аничковом доме». 14 ноября 1791 года Радищев встретился с Шелиховым в Иркутске, куда Колумб Российский приехал из Охотска. В то время Шелихов мог рассказать Радищеву о первых подвигах Александра Баранова на берегах Нового Света.
За год до встречи с А. Радищевым русский Колумб встретился в Охотске с невысоким, но крепким, как железо, человеком, которому тогда шел уже пятый десяток. Это и был Александр Баранов, выходец из Каргополя, купец, грамотей-самоучка, изобретатель. Любимой книгой его сделались «Путешествия Кука». Немирные чукчи незадолго до этого разграбили товары Баранова в Анадырске, вконец разорили его предприятие.
До торговли в анадырской тундре Баранов занимался делами по питейному откупу, но они тоже не принесли ему ничего, кроме убытка. Шелихову удалось уговорить этого предельно честного и твердого человека ехать управлять делами Компании на Кадьяке и Аляске.
15 августа 1790 года в магистрате города Охотска, стены которого были украшены гербом с изображением двух якорей и морского штандарта, был заверен договор Шелихова с Барановым.
«...Мы, нижеподписавшиеся, рыльский именитый гражданин Григорий Иванов сын Шелихов, каргопольский купец, иркутский гость Александр Андреев сын Баранов постановили сей договор о бытии мне, Баранову, в заселениях американских при распоряжении и управлении Северо-восточной компании, тамо расположенной...» -
читаем мы в этом договоре.
«Зиму я проводил в чувствительной скуке», – писал вскоре Баранов в Охотск. Мне довелось изучать отчет Баранова о его плавании на Кадьяк, найденный в вологодском архиве Шелихова. Корабль «Три Святителя», на котором следовал Баранов, потерпел крушение в бухте Кошигинской на Уналашке. Здесь Баранов пережил жестокие бедствия. Он голодал: разговеться ему удалось куском гнилой китовины. Ранней весной на Уналашке, в Кошигинской бухте, умер Потап Зайков. Вероятно, Баранов одним из первых бросил комок мерзлой земли в могилу знаменитого мореплавателя.
Весной 1791 года Баранов строил байдары на Уналашке. Дмитрия Бочарова – подневольного участника похода Беньовского в прошлом – Баранов послал отсюда для описи берегов Аляски. Удивительный байдарочный поход Бочарова продолжался всю весну и лето. Баранов и Бочаров разделились в Иссанахском проливе, в виду берегов Аляски. Бочаров прошел по северному берегу полуострова Аляска до реки Квийчак. В пути у него изопрели байдары, и Бочаров не смог пойти водой к Аглемютскому берегу. Тогда спутники отважного штурмана взвалили байдары на свои плечи и пошли через горы на другую сторону полуострова.
По свидетельству одною историка этого похода, Бочаров возвратился на Кадьяк
«не прежним путем, а через не исследованный еще до того времени перешеек и таким образом открыл кратчайший путь с северного берега Америки на южный, в одну из бухт этого берега, отстоящую от острова Кадьяка, через Кенайский пролив, не более, как на семь миль...».
Короче говоря, Дмитрий Бочаров со своими удальцами пересек полуостров Аляска, таща на себе байдары и припасы. В Кенаях бочаровцы починили байдары и на них приплыли к Кадьяку. Баранов к тому времени тоже прибыл на Кадьяк.
В первый год жизни на Кадьяке Баранов был занят сбором сведений о появлении испанских кораблей в водах Аляски. Баранов виделся с тем самым офицером «Рагужской республики», который служил переводчиком на судах испанской эскадры. Переводчик – серб – был расположен к русским. Он рассказал, что испанцы собираются занять никем не заселенные места к северу от залива Сан-Франциско, опасаясь того, что кто-либо из европейцев захватит эти области.
Боевое крещение Александр Баранов получил летом 1792 года, когда на материке Аляски на его отряд напали индейцы-колоши, пришедшие с мыса Св. Ильи. Рубаха Баранова была в этой битве проколота индейским копьем.
А Радищев был еще в Иркутске, когда там были получены письма Баранова, извещавшие о событиях первого года его жизни в Новом Свете. В Иркутске великий изгнанник узнавал у мореходов и бывалых людей подробности жизни и быта чукчей, курильцев, алеутов, изучал деятельность русских на севере Тихого океана, собирал сведения о торговле тихоокеанскими мехами в Кяхте. Радищев писал из Сибири, что лучшим пушной товар добывается на Алеутских островах.
Если заглянуть в старые бумаги, то можно узнать, что на Алеутских островах с 1747 по 1791 год было добыто дорогой пушнины на 6310756 рублей. За это время в водах архипелага побывало более семидесяти купеческих кораблей из Камчатки и Охотска. Бобровый промысел, добыча иной морской пушнины расширялась по мере продвижения русских вдоль побережья Нового Света к калифорнийской стороне. Барановские промышленники в поисках морских бобров плавали далеко за Якутатский залив.
...Александр Баранов еще в 1792 году обошел на кожаной байдаре вокруг всего острова Кадьяк, осмотрел русские поселения и стал составлять «топографическое описание» острова. Он решил перебраться из гавани Трех Святителей в другой залив Кадьяка и там заложить столицу Русской Америки.
Баранов возвел Павловскую крепость на высоком и каменистом берегу Чиниакского залива, где росли корабельные леса. Из новой крепости было удобнее управлять Русской Америкой и ее заливами; Аляска была ближе к Павловской крепости, чем к гавани Трех Святителей.
В мае 1793 года Баранов пошел покорять чугачей. С ним был отряд – тридцать русских и сто пятьдесят кадьякских «коняг» на их легких байдарах. После этого русские увидели европейский корабль. Это было судно «Феникс», принадлежавшее Ост-Индской компании. Командовал им капитан Мур. Он торопился в Кантон и Манилу; в Чугачский залив Мур зашел, чтобы сменить мачты. Вот когда встретились флаги Американской компании Шелихова и Ост-Индской компании, и встретились в водах Нового Света. Мур дружески обошелся с Барановым и даже подарил ему индейца Рычага, а когда расставался – проводил русских пушечным салютом. Баранов увез индейца Рычага на Кадьяк, где тот вскоре обучился русскому языку и стал переводчиком при встречах Баранова с английскими мореходами.
Тем же летом по побережью Америки за мысом Св. Ильи было расставлено и зарыто тридцать столбов и досок с русскими гербами и надписями. В корабельных лесах Чугачского залива, как по щучьему веленью, застучали русские топоры. Росли груды золотистой смоляной щепы. Баранов сам помогал ссыльным мастеровым валить лес для построек. В новой Воскресенской гавани вырастала первая русская верфь. Здесь Баранов поселил десять семей сибирских хлебопашцев. И хотя всеми делами на новой верфи ведал корабельный мастер Шильдс, бывший поручик Екатерининского полка и англичанин родом, Баранов следил за рождением корабля. Он сам варил изобретенный им какой-то особый состав из китового жира, охры и еловой серы. Так был выстроен трехмачтовый корабль «Феникс» длиною в 73 фута, грузоподъемностью в 180 тонн...
