Коллектив авторов - История Украины. Научно-популярные очерки
В результате этого процесса сформировался социальный слой, известный в летописных источниках под названием «дружина». Этот институт не был специфическим для какого-либо народа или региона, но представлял собой общеисторическое явление. В состав дружины входили представители обоих полов и всех возрастных групп. В широком понимании дружина включала, прежде всего, обязанных службой княжеских вассалов и имела четыре основные черты — функциональную, экономическую, организационную, идеологическую. Она разделялась на определенные группы, в основном — на «старшую» и «младшую». Первая из них состояла из представителей военно-феодальной аристократии, которые часто именовались «боярами», «лучшими мужами», а вторая — из рядовых профессиональных воинов («отроков», «децких», «пасынков»).
Конкретная сущность древнерусского феодализма состояла в государственной принадлежности земельных владений, которые раздавались в пользование великим князем киевским (а позже — удельными князьями) тем, кто служил ему. Права господина зависели от владения соответственным столом. Такой «государственный феодализм» характеризуется вырастанием землевладения непосредственно из отношений господства. Происхождение определяло и существенные моменты феодальных отношений, среди которых, кроме вышеупомянутого, имелось еще два. Первый из них — доминирование «волости» как формы землевладения, близкой по существу к бенефициальной (бенефиций — земельное владение, которое жаловал король или крупный феодал за службу вассалу в пожизненное пользование), и подчиненное значение «вотчины» как формы землевладения, близкой по своей сути к западноевропейскому аллоду (в раннефеодальных государствах Западной Европы свободно отчуждаемая индивидуально-семейная земельная собственность). Второй — господство централизованной рентной системы эксплуатации «волости» князьями при наличии и «вотчинной» — в домениальных владениях. В отличие от полной, обособленной собственности, характерной для феодальной Западной Европы, в Европе Восточной на первом месте находилась собственность условная, временная, необособленная.
Но это совершенно не говорит об отсталости социально-экономического развития восточноевропейского региона. Ведь существует и мнение, что западноевропейская модель феодализма была очень конкретным (может быть, даже уникальным) политическим вариантом в истории, а не собственно этапом. При этом следует упомянуть еще об одном факторе: географическое расположение средневековых обществ черноморско-средиземноморского бассейна, центром которого в те времена была Византийская империя. Вследствие этого общие древнерусскому феодализму черты следует искать не только на Балканах, но и далее на юг, в частности в средневековом Египте.
Конечно, это не было простое отображение процессов в контактной зоне между цивилизациями Востока и Запада по условной линии «Три К» (Киев — Константинополь — Каир), а конкретные проявления общеисторических закономерностей. В отличие от Египта и Византии, где зафиксирована этническая обособленность господствующих прослоек общества (в первом из этих случаев) или же частая смена династий (во втором), на Руси с самого начала у власти находились лишь Рюриковичи, представители которых достаточно быстро были ассимилированы славянами. По этому поводу можно вспомнить хотя бы имена первых князей: Олег и Игорь— скандинавские (Хельгу и Ингвар), а в третьем поколении уже Святослав — чисто славянское имя.
В то же время, в отличие от западноевропейских феодалов всех рангов, которые в подавляющем своем большинстве, получив свои владения, оставались там навсегда, а затем передавали их своим потомкам (этот процесс происходил из поколения в поколение), древнерусские все время находились в движении. Они не жалели сил и энергии, чтобы получить политически и экономически выгодный стол.
Киев. Памятник св. равноапостольной княгине Ольге, св. равноапостольным Кириллу и Мефодию, св. апостолу Андрею Первозванному. 1911 г. Восстановлен в 1996 г. Скульптор И. Кавалеридзе
Специфика древнерусского феодализма выразилась и в отличиях при формировании поселенческих структур. В этой части Европы становление городских форм жизнедеятельности не происходило по единой социологической схеме — такие процессы были многогранными и разнообразными. Условно возможно выделить три основные пути градообразования: торгово-ремесленный, общинно-феодальный, государственно-феодальный. Первый путь оказался фактически тупиковым, поскольку обусловливался не столько внутренними, сколько внешними причинами. Торгово-ремесленные центры пришли в упадок и прекратили существование в конце X — начале XI в. в связи с прекращением функционирования трансъевропейской торгово-экономической общности. Общинно-феодальный и феодальный (государственный) пути образования городов являлись естественной эволюцией новых социальных форм жизни, возникших из потребностей развития самого восточнославянского общества. Города становились центрами древнерусской государственности, изначальными функциями которых были: административно-политическая, редистрибутивная (концентрация и перераспределение прибавочного продукта), а также культовая. Для земледельческой округи древнерусский город — это естественное средоточие, он был рожден этой округой и без нее не мыслился[11].
Иногда древнерусский город называют коллективным замком, где проживали феодалы определенного микрорегиона или же более обширных территорий. Сам вопрос о том, что собой представлял восточноевропейский замок, сегодня еще до конца не решен. Но следует констатировать, что к характерным чертам планирования таких населенных пунктов, рассчитанных на проживание самого феодала, его челяди, представителей местной администрации, дружинников, населения, которое обрабатывало земли местного хозяина и постоянно находилось на феодальном дворище, обычно относят жилища самого феодала и его окружения, разнообразные производственные и хозяйственные строения. На многих, особенно крупных замковых площадках, не было выявлено постоянных стационарных жилищ самих феодалов. Но этот, на первый взгляд, парадоксальный момент в жизни восточноевропейского феодала, можно объяснить спецификой восточноевропейского города как коллективного замка. Ведь крупные земледельцы именно здесь проводили большую часть своего времени, в городских усадьбах, а на местах хозяйством занимались представители их администраций.
Основная масса населения проживала не в городе или замке, а в селе. Крестьянство в широком понимании охватывало всех мелких производителей, которые вели индивидуальное хозяйство собственными силами. Именно в первую очередь в результате труда самих крестьян развивалось сельское хозяйство — они сделали наибольший взнос в усовершенствование орудий обработки земли (рала, затем плуга и т. д.), вывели новые сорта зерновых и технических культур, новые породы скота. Достаточно успешно развивались разнообразные ремесла, что наложило свой отпечаток на весь социально-экономический потенциал общества. Нынче можно говорить о паритетных отношениях между городом и селом в древнерусское время; об определенной специализации и хозяйственных возможностях жителей отдельных поселений в зависимости от экологической специфики в зонах их размещения; о высоком уровне развития сельского ремесла, которое во многих случаях не уступало городскому; об особенностях идеологических представлений широких народных масс.
Говоря об мировоззрении, следует остановиться и на проблеме так называемой древнерусской народности. Начиная со времен раннефеодальной монархии, о чем уже говорилось выше, наблюдается передвижение отдельных князей с их окружением со стола на стол, между которыми могли быть сотни и тысячи километров. В соперничестве за лучшие города и территории в отдельные коалиции могли вступить князья со своими военными дружинами из разных регионов. Географическое расположение земель не имело никакого значения во время достижения поставленных целей.
В первую очередь интенсивные микромиграционные процессы во времена раннефеодальной монархии (как, впрочем, и позже) проходили в верхних слоях общества, что было связано со становлением и укреплением верховной собственности государства на племенные территории и проникновением туда представителей великокняжеского аппарата.
Это способствовало поддерживанию контактов на высшем уровне между отдельными районами Руси, не позволяло полностью акцентировать внимание князей лишь на внутренних проблемах конкретной подвластной территории в конкретное время. Приведем лишь несколько примеров: Владимир Мономах занимал ростовский, смоленский, владимир-волынский, снова смоленский, черниговский, переяславльский, а после и киевский столы; его сын Мстислав Великий — новгородский, ростовский, смоленский, снова новгородский, белгородский, киевский княжеские столы. Показательной является судьба и другого сына упомянутого Владимира — Юрия Долгорукого, который был князем ростово-суздальским четыре раза, переяславльским — дважды, городецко-остерским — один раз, киевским — трижды. В столице Руси все трое и были похоронены. Поэтому следует констатировать, что для рода Рюриковичей все восточноевропейские земли действительно являлись «полем единения» и они вероятнее всего это реально ощущали.
