Анатолий Тарас - Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв
Сразу после этого кашинский князь Михаил Васильевич отправил посла в Москву, заключил мир с князем Дмитрием и сложил с себя клятву на верность («крестное целование») князю Михаилу Тверскому.
Затем Михаил Александрович соединился с войском Кейстута. Литвины вместе с тверичами осадили также и Дмитров. С обоих городов они взяли откуп, посады и окрестные села сожгли, а многих людей увели в плен. После этого тверская и литовская рати пошли на Кашин, который разделил участь Дмитрова и Переяславля. Кашину пришлось выплатить большую дань, а кашинский князь Михаил Васильевич снова целовал крест на верность Михаилу Александровичу.
От Кашина союзники пошли к Торжку, взяли его, и Михаил Александрович посадил там своих наместников. Но в Петров пост к Торжку подошли его давние союзники — новгородцы. Наместники князя Михаила с небольшой дружиной бежали из города. Тогда новгородцы начисто ограбили тверских купцов.
Узнав об этом, князь Михаил 31 мая 1372 года вернулся к Торжку и потребовал, чтобы его наместников снова приняли, а людей, виновных в ограблении купцов, выдали ему для расправы. Но гордые новгородцы, во главе с Александром Абакумовичем, знаменитым ушкуйником, ответили отказом. Потом они вышли из города, сразились с войском Михаилом и были наголову разбиты. Сложил свою буйную голову и Александр Абакумович.[32]
Несчастный Торжок подвергся жестокому грабежу и вдобавок почти весь сгорел благодаря тому, что поднялся сильный ветер и раздул пожар. Во время пожара одни жители сдавались врагам, другие сгорели. Те, кто заперся в каменной церкви Святого Спаса, задохнулись от дыма. Летописец сообщает, что многие женщины и девушки, с которых грабители сорвали всю одежду, оставшись нагими, от стыда бросились в реку и утопились.
Михаил же двинулся к Любутску (около современной Калуги), где стояла рать самого Альгерда, пошедшего вслед за Кейстутом. Отсюда Альгерд хотел идти на Москву. Но через несколько дней после соединений тверичей с литвинами, к Любутску скрытно подошла рать Дмитрия Ивановича. Москвичи внезапно атаковали и разгромили литовский сторожевой полк. Этой одной неудачи было достаточно для осторожного Альгерда. Он вместе с тверичами отступил за естественную преграду — крутой глубокий овраг. Московиты подошли к оврагу с другой стороны и так стояли несколько дней.
В конце концов, стороны заключили перемирие «от Спожина заговенья до Дмитриева дня» (с 31 июля до 26 октября 1372 года).
Договор (в историю он вошел как Любутский) был заключен от имени Альгерда, Кейстута и великого князя смоленского Святослава Ивановича; в нем были также упомянуты тверской князь Михаил, брянский князь Дмитрий и те князья, «которые будут в имени Ольгерда и Святослава смоленского». Трое князей рязанских (Олег, Роман и Владимир Пронский) находились на стороне Дмитрия Московского.
Альгерд поручился, что Михаил Тверской вернет все награбленное им в московских землях и отзовет оттуда своих наместников. Если же Михаил во время действия перемирия «станет воевать» Московское княжество, то князь Дмитрий имеет право наказать его, и Литва за него не вступится. Дмитрий Иванович добился также права обращения к татарам за помощью против Михаила:
«А что пошли в Орду к царю люди жаловаться на князя Михаила, то мы в божьей воле и в царевой: как повелит, так мы и будем делать, и то от нас не в измену».
Далее по-прежнему происходили мелкие стычки между Москвой и Тверью, но мы их не рассматриваем, поскольку литовские войска в них участия не принимали. Однако союз Твери с Литвой не только не был разорван, но и окреп вследствие бракосочетания Марии, дочери Кейстута, с Иваном, сыном великого князя Михаила Александровича. Венчание состоялось в Твери летом 1375 года.
В следующем 1376 году Дмитрий Иванович послал своего двоюродного брата Владимира Андреевича (того самого, что женился на дочери Альгерда) с войском к Ржеву Рать три дня простояла под стенами, город не взяла и отошла, предварительно разграбив и предав огню посад. Но ответный поход литвинов не состоялся, так как в 1377 году скончался князь Альгерд. Впрочем, если не считать этого набега, мир между сторонами соблюдался до 1406 года.
Ягайло, Витовт и Дмитрий Донской
После смерти Альгерда, в соответствии с его завещанием, престол великого князя в мае 1377 года занял старший сын от брака с Ульяной Тверской — 27-летний Ягайло (1350–1434).
Однако у Альгерда был еще и 52-летний сын Андрей (1325–1399), от первого брака с Марией Витебской, который по феодальному праву должен был наследовать отцу как старший среди всех сыновей. Он княжил в Полоцке и после смерти Альгерда заявил о своем праве на престол, но потерпел поражение в борьбе с Ягайло и вынужден был в 1378 году бежать в Псков, где псковичи посадили его на княжение с согласия великого князя Дмитрия Ивановича, к которому Андрей ездил на поклон в Москву.
Московский князь решил воспользоваться смутой в Литве, и в 1379 году Андрей Альгердович, вместе с серпуховским князем Владимиром Андреевичем и московским воеводой Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским, двинулись на Литву, взяли пограничные города Трубчевск и Стародуб, разграбили села в их окрестностях, захватив много скота.[33]
Позже, в 1381 году, когда великокняжеский престол в Литве некоторое время занимал Кейстут, Андрей вернулся в Полоцк. В 1386 году он снова выступил против Ягайло, снова был разбит, попал в плен и три года находился в тюрьме. Освобожденный в 1390 году Витовтом, стал на его сторону в борьбе со Скиргайло. Князь Андрей Полоцкий погиб в битве с татарами на Ворскле.
Другой сын Альгерда — Дмитрий, князь Трубчевский, не оказал сопротивления московским полкам. Он покинул город вместе с семьей и боярами, поехал в Москву и стал служить великому князю московскому. Дмитрий Иванович дал ему в удел город Переяславль.
Усобица между Ягайло и Андреем почти не сказалась на жизни Литвы. Но через некоторое время началась куда более сильная усобица между Ягайло (сыном Альгерда) и Витовтом (сыном Кейстута).
В Полоцке после Андрея Альгердовича княжил сын Кейстута, тоже Андрей, но по прозвищу «Горбатый». Ягайло и его фаворит боярин Войдыла захотели отнять у него Полоцк, чтобы отдать родному брату Ягайло — Скиргайло (1352–1394). Так они и сделали в 1377 году.
Но после того как Скиргайло прибыл в город, выяснилось одно негативное обстоятельство. Оказалось, что хотя его мать (Ульяна Александровна) была православной, сам он, как и отец, отдает предпочтение язычеству. В жемойтских и литвинских деревнях это прибавляло ему популярности. Однако жители православного Полоцка категорически не желали видеть своим князем столь сомнительную личность. Горожане терпели более трех лет, а в 1381 году схватили князя, привязали задом наперед к старой кляче и под улюлюканье выгнали за городские ворота. В Придвинье вплоть до начала XX века можно было услышать поговорку: «Поехал, как Скиргайла с Полоцка».
Тогда оскорбленный в лучших чувствах Скиргайло собрал своих сторонников, литвинов и жемойтов, позвал на помощь отряд Ливонского ордена и осадил Полоцк. Однако четырехмесячная осада не принесла ему успеха.
Кейстут, узнав о полоцких событиях, решил упредить дальнейшие действия Ягайло в нежелательном для него направлении. В ноябре 1381 года он неожиданно явился с большим отрядом в Вильно, занял город, взял в плен Ягайло с его родней и челядью, повесил Войдылу, захватил все грамоты, в том числе последний договор с немцами. Ягайло пришлось дать клятву никогда больше не воевать против Кейстута, после чего его отпустили, дав в удел Витебск.
Великим князем литовским стал Кейстут. Но в июне 1382 года войско Ягайло внезапно осадило Трокский замок, где в это время находились Кейстут и Витовт. Скиргайло, вызвав Кейстута на переговоры, сумел захватить его в плен и отвез в Кревский замок.[34] Через пять дней дядю Кейстута по приказу любящего племянника задушили в подвале башни золотым шнурком от его собственного кафтана.
Совершив убийство, Ягайло устроил дяде пышные похороны, объявив народу, что тот скончался естественной смертью.
Витовт в это время болел. Больного князя и его жену Ягайло держал под крепкой стражей. Несомненно, он готовил двоюродному брату туже участь, что и его отцу. Однако Витовта спас находчивость жены Анны, княжны Смоленской, и преданность ее служанок. Когда Витовт поправился, он по-прежнему притворялся больным. Жена ежедневно навещала его вместе с двумя служанками. Наконец она получила от Ягайло разрешение (только для одной себя) уехать в Моравию.
В ночь перед отъездом Анна пришла проститься с мужем и задержалась у него дольше обычного: в это время Витовт переодевался в платье одной из служанок, Елены, которая осталась вместо него. Невысокий рост и гладкое свежее лицо молодого Витовта обманули стражников. Он благополучно вышел из тюрьмы вместе с женой и второй служанкой, нашел лошадей, высланных из Волковыска от тамошнего тиуна, и вскоре был уже в Слониме. Оттуда Витовт поехал в Берестье (Брест), а на пятый день приехал в Полоцк.
