Борис Соколов - Иосиф Сталин – беспощадный созидатель
По приказу Верховного Главнокомандующего т. Сталина советские войска преградили врагу пути на север, в тыл Москве. В середине июля 1942 года немцы начали наступление на Сталинград, рассчитывая овладеть городом с ходу, разорвать советский фронт и продолжать продвижение вдоль Волги на север, в обход Москвы. Товарищ Сталин приказал оборонять Сталинград во что бы то ни стало. 5 октября 1942 года т. Сталин отдал приказ командующему Сталинградским фронтом: «Требую, чтобы вы приняли все меры для защиты Сталинграда. Сталинград не должен быть сдан противнику»». А ведь авторам жизнеописания вождя ничего не стоило написать, например, о том, что товарищ Сталин гениально предугадал немецкий план в 1942 году захватить кавказские нефтепромыслы и тем лишить Красную Армию жизненно необходимой нефти. Широкие массы читателей все равно понятия не имели, как обстояло дело на самом деле. Однако Сталин предпочел сохранить в «Краткой биографии» версию об обходе Москвы как главной цели немецкого наступления 1942 года.
Вплоть до разгрома немцев под Сталинградом Сталин уделял повышенное внимание московскому направлению. Параллельно с наступлением под Сталинградом – операцией «Сатурн» проводилась операция «Марс» – наступление на Ржевско-Вяземский плацдарм, причем сил и средств для него было привлечено больше, чем для наступления на юге. Сталин рассчитывал разгромить группу армий «Центр» и окончательно ликвидировать всякую угрозу Москве. Однако «Марс» окончился полной неудачей. Вероятно, если бы Сталин не санкционировал подобное разделение сил по двум стратегическим направлениям, а бездарно перемолотые «Марсом» резервы перебросил бы для развития наступления на юге, немецким войскам, вероятно, не удалось бы благополучно уйти с Кавказа. Тем более, что были все резоны именно на юге сосредоточить основные усилия, поскольку почти половину противостоявших Красной Армии войск здесь составляли венгры, румыны и итальянцы, значительно уступавшие по боеспособности вермахту. Однако Сталин предпочел одновременно атаковать не только под Сталинградом, но и под Ржевом. Между тем, после капитуляции армии Паулюса в Сталинграде немцы все равно эвакуировали Ржевско-Вяземский плацдарм, окончательно отказавшись от надежды одержать военную победу в России. И неслучайно только 6 марта 1943 года, после взятия Ржева и ликвидации последнего немецкого плацдарма, с которого немцы могли еще наступать на Москву, Сталин разрешил присвоить себе звание Маршала Советского Союза. Для него это событие стало одной из важных вех войны.
Также Сталин, судя по всему, переоценивал намерения немцев под Курском летом 1943 года. В «Краткой биографии» утверждается, будто «товарищ Сталин вовремя разгадал план противника, рассчитывавшего ударом с двух сторон – из района Орла и из Белгорода окружить и уничтожить советские войска, сосредоточенные в излучине Курской дуги, чтобы затем повести наступление на Москву». На самом же деле операция «Цитадель» преследовала лишь ограниченные цели – уничтожить большую группировку советских войск, лишив тем самым Красную Армию возможности предпринять генеральное наступление в 1943 году и перебросив высвободившиеся резервы в бассейн Средиземного моря. О наступлении на Москву Гитлер в 1943 году не помышлял даже в случае самого благоприятного развития событий под Курском.
Перед войной и особенно в годы Великой Отечественной войны Сталин нередко лично занимался вопросами производства отдельных видов вооружения и боевой техники. Так произошло, в частности, со знаменитым штурмовиком Ил-2, который немцы прозвали «черная смерть». С самого начала машина проектировалась двухместной. Кроме летчика, был предусмотрен еще воздушный стрелок для защиты самолета от атак неприятельских истребителей сзади. Первый вариант двухместного штурмовика БШ-2 (бронированный штурмовик) (или ЦКБ-55) появился в 1939 году. Однако руководство ВВС сетовало на малую скорость, недостаточную дальность и слабую броню. И для уменьшения веса машины потребовало создать одноместный штурмовик. Зачем, мол, стрелок, раз есть броня.
Опытный образец двухместного Ил-2 завершил государственные испытания в январе 1940 года, но до декабря стоял без движения. Военные считали, что у него недостаточная толщина брони, и не запускали машину в серию. Тогда 7 ноября Ильюшин написал письмо Сталину с жалобой на руководство ВВС. Сталин вызвал конструктора к себе и подробно расспросил его об Ил-2. А в конце беседы резюмировал: «Вот именно такой самолет нам и нужен. Его следует немедленно запустить в серийное производство». И уже в марте 1941 года были выпущенные первые два серийных штурмовика.
Однако военные еще в процессе серийного производства все-таки заставили переделать двухместный штурмовик в одноместный. Одноместная модель (ЦКБ-57) вместо кабины имела дополнительный бензобак. Скорость самолета возросла до 450 км/час по сравнению с 416 км/час у двухместной модели, улучшилась маневренность и увеличилась высота полета. Однако немецкие истребители все равно летали на значительно большей скорости, до 550 км/час, так что принципиального значения этот прирост не имел. До начала Великой Отечественной войны было выпущено 249 машин. Первые же бои показали высокую эффективность «Илов» против пехоты и танков противника даже в условиях господства в воздухе немецкой авиации. Высокая живучесть позволяла «Илам» дотягивать до аэродрома даже после тяжелых повреждений, полученных в схватках с «мессершмиттами».
В начале 1942 года по итогам боевого применения Ил-2 была организована конференция летчиков-фронтовиков, летчиков-испытателей и конструкторов. Фронтовики просили: «Нужно оборонительное вооружение для отражения атак истребителей сзади!» От немецких истребителей штурмовые части понесли в первые месяцы войны большие потери. Ознакомившись с итогами конференции, Сталин вызвал Ильюшина и потребовал: «Делайте, что хотите, но конвейер останавливать не разрешаю. Немедленно дайте фронту двухместные самолеты…» По свидетельству авиаконструктора Александра Яковлева, тогдашнего заместителя наркома авиапромышленности, «Сталин, поставив вопрос о возврате к двухместному варианту штурмовика, подчеркнул, что штурмовику вовсе не нужны большая скорость и большая высота полета. Наоборот, штурмовик наносит тем больший урон противнику, чем ниже он летает.
Ильюшин попросил на размышление три дня. Через три дня его опять вызвал Сталин. Ильюшин принес к нему прямо в кабинет чертеж и доложил о том, что найдено весьма удачное решение – почти без всяких переделок и без потерь для количественного выпуска машин на серийных заводах – можно восстановить вторую кабину стрелка-радиста и поставить пулемет для обстрела назад. Он обещал первую такую машину подготовить к 1 марта, а вторую к 10 марта…
За недооценку и просчеты по самолету Ил-2 Сталин упрекал некоторых авиаторов, критиковал их за отсутствие инициативы, свежих мыслей. Он выговаривал им: «А что с вас взять! Военные всего мира такие – держатся за рутину, боятся нового».
Данный пример хорошо демонстрирует, что в созданной Сталиным системе порой положительное решение по таким сравнительно частным вопросам, как принятие на вооружение того или иного образца военной техники, могло быть принято лишь после вмешательства первого лица в государстве. Только к Сталину могли апеллировать стороны – военные и конструкторы, или военные и представители оборонной промышленности в случае, когда возникал конфликт интересов. И такие конфликты возникали по массе экономических и иных вопросов. Так что Сталину приходилось трудиться не покладая рук. А когда после войны его здоровье ухудшилось и работоспособность снизилась, масса важных и не очень важных государственных вопросов не решались в течение многих месяцев.
Важную роль в сталинской военно-политической тактике, особенно ближе к концу войны, стало играть натравливание одних полководцев на других, разжигание между ними соперничества и недоверия друг к другу. Таким образом диктатор рассчитывал гарантировать себя от возможности бонапартистского заговора со стороны маршалов-победителей, поскольку можно было надеяться, что в случае чего один с легкостью донесет на другого. Так, 26 марта 1944 года на ужине в Большом театре Сталин весьма откровенно поделился с присутствующими следующими соображениями: «Все-таки соревнование имеет в жизни огромное значение. Я сейчас натравил друг на друга двух маршалов. Так они мне теперь покоя не дают. То Жуков звонит: «А Конев что делает?» То Конев интересуется: «Куда ушел Жуков?» Вот поэтому у нас и успехи военные такие заметные».
В целом же в отношении военных, ведущих конструкторов и руководителей промышленности Сталин в годы войны в основном применял политику пряника, щедро раздавая награды, пайки и премии. 26 марта 1944 года на ужине в Большом театре по случаю утверждения мелодии нового советского гимна Сталин признался: «Я не очень верю в совесть. Там, где нет настоящей заинтересованности, там никогда не будет и настоящего успеха». И щедро одаривал благами деятелей науки, культуры, высокопоставленных военных, министров, директоров и партийную номенклатуру. Кнут откладывался на послевоенное время. Однако и маршалы и генералы Красной Армии, и генералы ВПК (в 1943 году им всем действительно присвоили генеральские звания) прекрасно понимали, что машина репрессий против них может быть запущена в любой момент. Пример генерала Д.Г. Павлова и других руководителей Западного фронта, расстрелянных в начале войны, был у всех перед глазами. Кроме того, в годы войны были репрессированы еще несколько десятков генералов рангом поменьше. Материальная заинтересованность должна была подкрепляться осознанием, что провал задания приведет к самым тяжелым последствиям для нерадивых исполнителей. Нередко это вело к завышению показателей по производству вооружения и боевой техники, поставке в войска заведомо бракованных изделий. Сразу после войны за подобные нарушения были посажены в тюрьму главком ВВС А.А. Новиков, нарком авиапромышленности А.И. Шахурин и ряд других руководителей ВВС и авиапромышленности. 9 декабря 1944 года на приеме в честь прибывшего в Москву французского генерала Шарля де Голля Сталин произнес замечательный тост за здоровье Главного маршала авиации А.А. Новикова: «Это очень хороший маршал. Он создал нам прекрасную авиацию. Если же он не будет хорошо делать свое дело, мы его повесим!» Повесить Иосиф Виссарионович Александра Александровича не повесил, а вот посадить в тюрьму в 1946 году на 7 лет посадил. Сущность Сталина хорошо угадал присутствовавший на том приеме член французской делегации Ж. Лалуа: «Сталин – человек с таким количеством обличий, что сущность его было трудно распознать. Он был бестактен».
