Столетняя война. Том IV. Проклятые короли - Джонатан Сампшен
Первым серьезным препятствием на пути королевской армии стал Бапом. Стоявший на скале над дорогой из Фландрии в Париж, по которой доставляли сукно, Бапом защищался гарнизоном из 200 латников и большим отрядом лучников. Но крепость была старой и плохо отремонтированной, недостаточно оснащенной и плохо снабженной для длительной осады. Как только французская армия оказалась под ее стенами, от гарнизона потребовали сдаться и начали готовить штурм. Внутри крепости защитники провели военный Совет. Некоторые из них, очевидно, чувствовали себя неловко, открыто бросая вызов королю. Капитан Бапома, Ферри де Анже, был двоюродным братом магистра королевских арбалетчиков. Вместе защитники решили, что это место невозможно долго оборонять. С французской стороны им предоставили недельное перемирие, чтобы получить разрешение герцога Бургундского на капитуляцию. Примерно 19 июля гарнизон открыл ворота на условиях. На воротах был нарисован королевский герб, и гарнизон вышел со своим оружием, лошадьми и багажом под охраной коннетабля, под крики и насмешки собравшихся снаружи солдат королевской армии. Амнистия не распространялась на тех, кто был изгнан из Парижа после краха восстания кабошьенов или служил в гарнизонах Компьеня или Суассона. И среди гарнизона было немало таких людей. Они пытались замаскироваться под боевых слуг, закрывали забрала свои бацинетов, когда выходили из ворот. Но их узнавали и вытаскивали из рядов. Другие пытались бежать и были пойманы. Большинство из них впоследствии были казнены[485].
Три дня спустя, 22 июля, авангард королевской армии под командованием коннетабля и герцога Бурбонского прибыл к стенам Арраса. Аррас был большим обнесенным стеной городом на левом берегу реки Скарп, который когда-то, в разгар текстильного бума XIII века, был одним из самых богатых во Франции. Как и многие французские города, он был разделен на старый город Сите, в котором главенствовал собор и жили церковники и судьи, и более густонаселенный Бург, выросший вокруг богатого аббатства Сент-Ведаст (Сент-Вааст) на востоке и включавший в себя большинство торговых и промышленных районов. Защитники были готовы к обороне. Женщинам и детям было приказано покинуть город. Все жители мужского пола должны были прослужить в запасе не менее четырех месяцев или уйти со своими семьями. Перед воротами были построены импровизированные укрепления, защищенные траншеями и деревянными срубами, за которыми защитники установили свою артиллерию. Пригороды за стенами, в которых находилось несколько прекрасных церквей, были снесены, чтобы оставить чистую зону для обстрела. Обороной города руководил молодой пикардийский дворянин Жан Люксембург, племянник графа Сен-Поля, который в возрасте двадцати четырех лет только начинал знаменитую военную карьеру на службе Бургундского дома. У него был очень большой гарнизон, около 1.200 человек в самом Аррасе и еще около 300 в замке Бельмот, расположенном в миле к востоку от города по дороге на Дуэ. Король и Дофин вместе с коннетаблем и большинством принцев расположились лагерем вокруг старой резиденции тамплиеров к юго-востоку от города. Герцог Бурбонский занял узкую полосу земли между рекой Скарп и Сите на севере. Основная часть королевской армии, включая гасконские контингенты графа Арманьяка, вассалов Орлеанского дома, лотарингцев герцога Бара и нормандцев графа Алансонского, была размещена к северо-востоку от города, у дороги на Дуэ, по которой, как ожидалось, должна была подойти любая армия помощи.
Осаждающим так и не удалось завершить окружение Арраса. На протяжении всей осады как минимум двое ворот были всегда открыты для движения. Уже на ранней стадии арманьякские капитаны решили, что взять город штурмом не представляется возможным. Они перешли к длительному процессу осады на измор, в котором главную роль играла артиллерия. Они постепенно обстреливали город из бомбард, разрушая многие из его прекрасных патрицианских особняков. Их кулеврины (разновидность примитивных аркебуз) вызывали опустошение среди защитников, размещенных на стенах. Но у осаждающих не было крупнокалиберных бомбард, подобных тем, которые Иоанн Бесстрашный применял в 1411 и 1412 годах. Их артиллерия была практически неэффективна против ворот и крепостных стен. Защитники с большим успехом отбивались собственной артиллерией. На мины они отвечали контрминами, сражаясь с врагом в темных, галереях под землей и совершали весьма эффективные вылазки на линии осаждающих. Эти операции поддерживали бургундские гарнизоны окрестных замков. Гарнизон Бельмота постоянно нападал на осадные линии к востоку от города, где осаждающие были наиболее сосредоточены. Более отдаленные гарнизоны совершали рейды за линиями осаждающих, атакуя их фуражиров и перерезая пути снабжения. Как и в большинстве случаев этой жестокой гражданской войны, представители дворянских семей служили в рядах той и другой стороны. Анонимные сообщения из королевского двора раскрыли Жану Люксембургу подробности военных Советов осаждающих. Артиллерист, отвечавший за La Bourgeoise, самую большую из королевских бомбард, намеренно нацеливал орудие мимо цели. Когда это заметил Артур де Ришмон, артиллерист сбежал в город, доставив осажденным ценную информацию о диспозиции осаждающих войск[486].
Поход короля из Парижа на каждом этапе сопровождался попытками герцога Бургундского договориться об урегулировании. Арманьякские принцы не были заинтересованы в переговорах. В самом начале кампании они решили, что не будут вести никаких переговоров с врагом, подобно Иоанну Бесстрашному и его сторонникам во время Буржской кампании 1412 года. Но, как и Иоанну, им было трудно настаивать на этой бескомпромиссной линии. Все зависело от того, насколько король будет достаточно здоров, чтобы не допустить перехода власти к Дофину, но не настолько, чтобы отдавать собственные приказы. На этом фоне выбор посредников Иоанна Бесстрашного был вполне обоснованным. Его брат Антуан, герцог Брабанта, и сестра Маргарита, графиня Эно, впервые предстали перед королем в Сен-Кантене в середине июня. Они были не только любезными дипломатами, но и ближними кузенами Карла VI. Их статус позволял им настаивать на личной аудиенции у короля. В отсутствие принцев они смогли убедить короля принять эмиссаров от Иоанна Бесстрашного. "Если он ищет милости, то я могу предложить ее в изобилии", — сказал им Карл VI.
