Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

Джонатан Сампшен

Столетняя война

Том V

Триумф и иллюзия

Беатрис, Рубену, Робину, Иви, Сэди и Наоми

Предисловие

Колесо фортуны — один из древнейших символов человечества, образ капризной судьбы и быстротечности дел человеческих. В эпоху позднего средневековья оно было повсюду: в иллюминированных рукописях, на настенных росписях и витражах, в проповедях и гомилиях, в поэзии и прозе. "Колесо фортуны вертится как шар, внезапное восхождение приводит к внезапному падению", — писал Джон Лидгейт в книге The Fall of Princes (Падение принцев), написанной по заказу одной из главных фигур в этой истории, кардинала Генри Бофорта[1]. В настоящем томе прослеживается удивительное возрождение Франции, за два десятилетия, из самого плачевного состояния до главенствующего положения в Европе, которое она занимала до начала войн с Англией. Внезапный взлет влечет за собой внезапное падение. В эти годы рухнула мечта англичан о завоеваниях во Франции, начиная с первых лет правления Генриха VI, когда в битвах при Краване и Вернёе они закрепили за собой контроль над большей частью северной Франции, и заканчивая потерей всех своих континентальных владений, кроме Кале. Этот неожиданный поворот судьбы, необъяснимый для многих современных англичан, стал важнейшим событием в истории двух главных национальных государств Западной Европы. Он положил конец четырех вековому присутствию английской династии во Франции, разделив две страны, судьбы которых когда-то были тесно переплетены и породил новое чувство идентичности в обеих странах. В значительной степени эти события стали причиной разных судеб французского и английского государств в последующие века.

Страсти, порожденные древними войнами, со временем утихают, но страсти, вызванные войнами англичан во Франции XV в., оказались удивительно живучими. Основы науки об этом периоде были заложены патриотически настроенными французскими историками XIX века, писавшими под впечатлением от Ватерлоо и Седана. Прошедшие века ничуть не смягчили их негодования по поводу судьбы своей страны во времена Генриха VI и герцога Бедфорда. Необыкновенная жизнь и смерть Жанны д'Арк до недавнего времени не поддавалась объективному историческому исследованию. История Жанны оказалась в центре разрозненных, но сильных политических страстей: национализма, католицизма, роялизма и периодически возникающей англофобии. Многое из того, что написано, фальсифицирует историю, приписывая средневековым мужчинам и женщинам представления характерные для другой эпохи. Но мифы являются мощными проводниками национальной идентичности. Великий французский историк Марк Блох однажды написал, что ни один француз не может по-настоящему понять историю своей страны, если он не проникнется восторгом перед историей коронации Карла VII в Реймсе. Писавший летом 1940 г. после страшного поражения, Блох обратился к более раннему возрождению страны находящейся на краю катастрофы, чтобы обрести уверенность в выживании Франции[2].

Если и существует аналогичный английский миф, то он присутствует в исторических пьесах Шекспира. Страстные речи, произнесенные им в честь Джона Гонта и Генриха V, принадлежат к классическому канону английского патриотизма. Три его пьесы о Генрихе VI, представляющие собой усеченную историю раздоров внутри страны и поражений за рубежом, не смогли достичь тех же высот. Тем не менее они служат напоминанием о том, что за столкновением армий и принципов стояли мужчины и женщины из плоти и крови. На каждой странице данного тома я старался помнить, что они не были картонными фигурками. Они терпели голод и болезни, испытывали страх и восторг, радость и разочарование, стыд и гордость, амбиции и усталость. Люди входившие в правительства оказались в ловушке логики войны, не имея ресурсов для дальнейших завоеваний или хотя-бы для защиты того, что у них уже было, и не имея возможности заключить мир. Трагедия англичан заключалась в том, что после первоначального всплеска оптимизма в 1420-х годах они поняли, что войну не выиграть, но их заставляла воевать память о триумфах Генриха V и неспособность его сына, пока они окончательно не скатились в катастрофу.

* * *

Публикация этого тома знаменует собой завершение проекта, к которому я приступил в 1979 году. Это первая полномасштабная история великой череды войн между Англией и Францией, в которую были последовательно втянуты все их соседи: Шотландия, княжества Нидерландов и Рейнской области, кантоны Швейцарской конфедерации, государства Италии и Пиренейского полуострова. Книга основана на широком круге источников, многие из которых хранятся в архивах Англии, Франции, Испании и Бельгии. Но я не смог бы написать ее без кропотливого труда многих предшествующих ученых, осветивших отдельные темы, регионы, кампании или персоналии. Библиография — это мера моего долга перед ними. Я не решаюсь выделить отдельных людей, но два современных историка, Филипп Контамин во Франции и Энн Карри в Англии, сделали огромный вклад в историю Столетней войны.

За сорок три года, в течение которых я писал эту историю, у меня появилось много обязательств более личного характера, из которых я должен упомянуть три. Важной частью своего образования я обязан сэру Джону Фастольфу, чье состояние, в значительной степени полученное от разграбления Франции, после его смерти в 1459 г. было направлено на содержание Колледжа Магдалины (Magdalen College)  в Оксфорде. В начале своей карьеры я занимался историей, а затем был младшим стипендиатом колледжа, после чего переключился на то, что Фастольф назвал "ненужным делом" — юриспруденцию. Своим интересом к истории и тягой к этому увлекательному периоду я обязан щедрости колледжа и двум прекрасным ученым, Карлу Лейзеру и Джеральду Харрису, которые были моими наставниками. Совсем недавно у меня появился еще один долг — перед начальником и стипендиатами Колледжа Всех Душ (All Souls College), основанного Генри Чичеле, советником всех трех ланкастерских королей, чтобы почтить память погибших в их войнах во Франции. В плодотворной атмосфере Колледжа Всех Душ, где я был приглашенным стипендиатом в 2019–20 годах, я написал три главы, посвященные осаде Орлеана и Жанне д'Арк. И последнее, но, конечно же, не менее важное: я обязан Терезе, моей бесконечно терпеливой и ободряющей жене, больше, чем можно выразить словами. Наш брак продлился дольше, чем написание этих томов.

J. P. C. S,

Гринвич,

Сентябрь 2022 г.

Глава I.

Кризисы престолонаследия, 1422 г.

11 ноября 1422 года Карл VI Французский был похоронен в бенедиктинском аббатстве Сен-Дени, великой усыпальнице французских королей к северу от Парижа. Король никогда не умирает. Когда гроб опускали в землю, главные чиновники покойного ломали свои служебные жезлы и бросали их в могилу в знак окончания одного царствования, а герольды провозглашали начало другого: "Боже, храни Генриха, милостью Божьей короля Франции и Англии, нашего суверенного господина". Даже в том нищенском состоянии, в котором находилось французское государство, были соблюдены внешние приличия. Траурные одеяния были розданы