Уинстон Черчилль - Вторая мировая война (Том 1-2)
1 Министром снабжения был назначен Э. Данкен.
* * *
Вскоре после перестановки министров изменение в тактике противника оказало влияние на нашу общую политику. До сих пор вражеские самолеты ограничивались сбрасыванием почти исключительно фугасных бомб крупного калибра. Но с наступлением полнолуния, 15 октября, около 480 германских самолетов сбросили 386 тонн бомб большой взрывной силы и, кроме того, 70 тысяч зажигательных бомб. Это был самый ожесточенный налет за весь месяц. До сих пор мы убеждали лондонцев прятаться в убежища, и прилагались все усилия к тому, чтобы их улучшить. Но теперь команду "в подвалы" следовало заменить командой "на крыши". Проведение такой политики выпало на долю нового министра внутренних дел. Быстро была организована система наблюдения и пожарная охрана гигантских размеров, охватывавшая весь город (помимо мер, принятых в провинциальных городах). Сначала наблюдатели вербовались из числа добровольцев, но потребность в них была так велика и так распространено было мнение, что каждый мужчина должен участвовать в этих дежурствах, что служба наблюдателей вскоре стала обязательной. Эта форма службы оказала укрепляющее и ободряющее влияние на все классы. Женщины настаивали на том, чтобы и им разрешили принимать участие. Была разработана широкая система обучения наблюдателей обращению с различного рода зажигательными бомбами, которые применялись против нас. Многие научились этому, и тысячи пожаров были ликвидированы до того, как они разгорались. Те, кто каждую ночь под огнем, без всякой защиты, если не считать металлических касок, дежурил на крышах, вскоре привыкли к своим обязанностям.
* * *
В тот момент Моррисон решил создать из 1400 местных пожарных команд единую государственную пожарную службу и придать ей большой контингент пожарных из гражданского населения, обученных и работающих в свободное от работы время. Сначала пожарные, как и дежурные на крышах, набирались по принципу добровольности, но затем, как и в случае с дежурными на крышах, по общему согласию их стали привлекать в порядке мобилизации. Создание государственной пожарной службы обеспечило нам большую подвижность, стандартизацию обучения и пожарного оборудования. Были введены официально признанные звания. Другие отряды гражданской обороны создали районные колонны, готовые по первому предупреждению отправиться куда угодно. Вместо довоенного названия "служба противовоздушной обороны" было введено название "служба гражданской обороны". Многим участникам этой службы была выдана хорошая форма, и эти люди стали чувствовать себя принадлежащими к четвертому роду войск государства. Женская добровольная служба также играла неоценимую роль.
* * *
Я был рад тому, что если уж на наши города совершаются налеты, то главное бремя ложится на Лондон. Лондон походил на какое-то огромное доисторическое животное, способное переносить страшные раны, изувеченное и кровоточащее и все же сохраняющее способность жить и двигаться. Андерсеновские убежища были широко распространены в рабочих районах, застроенных двухэтажными домами, и принимались все меры к тому, чтобы они были пригодны для жилья и не пропускали влаги в сырую погоду. Позже было создано моррисоновское убежище, которое представляло собой не что иное, как тяжелый кухонный стол, сделанный из стали, со стенками из прочной проволоки, способный выдержать развалины небольшого дома и тем самым создававший какую-то степень безопасности. Многие были обязаны жизнью этим убежищам. А во всем остальном "Лондон мог выдержать". Он выдержал все, что на него обрушилось, и мог выдержать еще больше. В самом деле, в то время мы не видели другого конца, кроме разрушения всей столицы. И все же, как я указывал тогда членам палаты общин, в отношении разрушения больших городов действует закон уменьшающегося ущерба. Скоро многие бомбы стали падать только на уже разрушенные дома и лишь подбрасывали на воздух старые развалины. На обширных пространствах уже нечего было жечь и разрушать, и все же люди устраивали себе там жилища и продолжали работать с необыкновенной изобретательностью и упорством. В это время любой человек был бы горд носить имя лондонца. Вся страна восхищалась Лондоном, и все другие большие города готовились встретить свою судьбу, если им придется это сделать, и не ударить лицом в грязь. И в самом деле, многие как будто завидовали лондонцам и приезжали в город, чтобы провести там одну или две ночи, разделить бремя, своими глазами посмотреть на все это. Нам пришлось прекратить такую практику из административных соображений.
Ночью 3 ноября впервые почти за два месяца в Лондоне не объявлялось тревоги. Тишина многим показалась странной. Люди думали, что что-то случилось. На следующий день противник рассредоточил свои налеты по всему острову. И такие налеты продолжались некоторое время. Произошло очередное изменение тактики германского наступления. Хотя Лондон по-прежнему считался главным объектом нападения, основные усилия были теперь направлены на то, чтобы парализовать промышленные центры Англии. Были обучены специальные эскадрильи, оснащенные новыми навигационными приборами для налета на конкретные ключевые центры. Так, например, одно подразделение было подготовлено исключительно для уничтожения заводов авиационных двигателей "Роллс-Ройс" в Хиллингтоне (Глазго). Все это было импровизацией и представляло собой временный план. Вторжение в Англию было пока отложено, а нападение на Россию еще не готовилось и не ожидалось за пределами кругов, близких к Гитлеру. Оставшиеся зимние месяцы должны были стать для германских военно-воздушных сил периодом накопления опыта как в области технического оснащения для ночных бомбардировок, так и в области налетов на английские морские торговые пути одновременно с попыткой подорвать наше военное и гражданское производство. Немцы достигли бы большего, если бы ставили одновременно одну задачу и добивались ее осуществления до конца. Но они уже были в тупике и на время потеряли в себе уверенность.
Эта новая тактика бомбардировок началась с налета на Ковентри ночью 14 ноября. Лондон казался слишком большой и неясной целью для того, чтобы можно было добиться решающих результатов, но Геринг надеялся на то, что можно успешно стереть с лица земли провинциальные города и центры военного производства. Налет начался вскоре после наступления темноты 14 ноября, и к рассвету почти 500 немецких самолетов сбросили 600 тонн бомб большой взрывной силы и тысячи зажигательных бомб. В целом это был самый опустошительный налет, который нам пришлось пережить. Центральная часть Ковентри была совершенно разрушена, и жизнь в ней была на некоторое время полностью парализована. 400 человек было убито и еще большее количество тяжело ранено. Германское радио объявило, что все наши города будут также "ковентрированы", однако важнейший завод авиационных моторов и инструментальный завод не прекратили работу; не было деморализовано и население, которому до сих пор не приходилось испытать бомбардировку. Менее чем за неделю чрезвычайный комитет по реконструкции проделал замечательную работу по восстановлению жизни в городе.
15 ноября противник снова переключился на Лондон и произвел ожесточенный налет в полнолуние. Особенно большой вред был нанесен церквам и другим памятникам. Следующим объектом был Бирмингем; три последовательных налета с 19 по 22 ноября причинили ему большие разрушения. Около 800 человек было убито и более 2 тысяч ранено. Однако жизнь в Бирмингеме и дух бирмингенцев восторжествовали над этим испытанием. Когда я посетил этот город день или два спустя, чтобы самому посмотреть, что случилось с заводами, произошел инцидент, который меня очаровал. Было время обеда, и к машине подбежала очень хорошенькая девушка и бросила в нее коробку сигар. Я сейчас же остановил машину, и она сказала: "На этой неделе я получила премию за самую большую выработку. Я услыхала о вашем приезде всего час назад". Подарок, должно быть, стоил ей два или три фунта. Я с радостью (как официальное лицо) поцеловал ее. Затем я отправился посмотреть длинную братскую могилу, в которой было только что похоронено так много граждан города и их детей. Бирмингемцы сохраняли превосходную бодрость духа, и миллион жителей города, проявивший высокую организованность, сознательность и понимание, стал выше физических страданий.
В последнюю неделю ноября и в начале декабря противник стал совершать крупные налеты на порты. Бристоль, Саутгемптон и больше всего Ливерпуль подверглись тяжелым бомбардировкам. Позже через огонь бесстрашно прошли Плимут, Шеффилд, Манчестер, Лидс, Глазго и другие центры производства оружия и боевого снаряжения.
Независимо от того, где бы ни наносились удары, нация неизменно сохраняла бодрость духа.
Самый ожесточенный налет за эти недели еще раз был совершен на Лондон; это было в воскресенье, 29 декабря. Весь нелегко приобретенный немцами опыт был использован в этом налете. Это был классический налет с применением зажигательных бомб. Вся сила налета была сосредоточена на Сити. Налет был приурочен к часу отлива. Магистрали водопровода были разрушены в самом начале налета минами крупного калибра, сброшенными на парашютах. Нужно было погасить около 1500 пожаров. Были серьезно повреждены вокзалы и доки. 8 церквей работы архитектора Рена были полностью разрушены или повреждены. Ратуша была уничтожена взрывом и пожаром. Собор св. Павла удалось спасти только героическими усилиями. До сих пор в самом центре Лондона зияют пустыри развалин.
