Блог «Серп и молот» №6 2024 - Петр Григорьевич Балаев
Почему вообще в некоторых головах рождаются такие идеи — идти в воюющую армию с коммунистической пропагандой? Это, разумеется, экстраполяция на нынешнее время событий столетней давности, опасная болезнь аналогий. У некоторых левых даже СВО — аналогия Первой Мировой войны, Рудой даже вякал про то, что он в Париже будет созывать «Циммервальдскую конференцию». Но, кроме того, что эти «марксисты» в качестве аналогий берут то, что не только аналогиями не является, так еще и почти диаметрально противоположно, так они и историю русской революции знают по роликам в ютубе, поэтому у них большевики только и делали с 1914 года, что армию распропагандировали, в результате она перешла на сторону народа. Поэтому нужно и нам идти в войска, заниматься агитацией, чтобы потом распропагандированная армия свергла власть буржуинов. Да и живут эти «марксисты» в каком-то их собственном утопическом мире, ничего общего с реальной действительностью не имеющем. А прописанный им психиатром галоперидол принимать забывают. Вот им как раз стоит пойти в военкомат и подписать контракт, чтобы иметь представление о реальной армейской жизни. Пока у нас напряженная ситуация с пополнением войск личным составом — пусть идут, медицинская комиссия сейчас не очень сильно придирается, могут пропустить и с психической нестабильностью.
В реальности же антиправительственная пропаганда, а коммунистическая пропаганда — она антиправительственная в условиях нашего государства, согласитесь, в армии, тем более в армии воюющей — почти гарантированное самоубийство. У нас сейчас, конечно, не царизм на дворе, но за такую пропаганду можно отхватить неприятностей по горло. И даже никакая конспирация не поможет. Дело в том, что армия даже мирного времени насквозь пропитана агентурой органов контрразведки и осведомителями политических армейских органов. Даже если в армии нет штатных замполитов, их роль есть кому на себя взять, даже не сомневайтесь в этом. И да — борьба с антиправительственной агитацией в армии — это одна из задач контрразведки. И это не какая-то такая негативная особенность армии буржуазной, это нормально для любой армии, даже для Красной, в любой армии в каждом отделении по агенту, как минимум, «смерша». Поэтому, если вдруг вас призовут на службу, то вы поаккуратнее в среде товарищей-сослуживцев насчет начальства выражайтесь, тем более, если вы призвались заработать на ипотеку…
Поэтому и большевики агитацию и пропаганду в армейской среде во время ПМВ практически не вели. Это почти невозможно было делать в условиях воюющей армии. Большевики в армии были, конечно. Немного, но были. Большинство их от призыва, как Ворошилов, например, уклонялись, потому что это вело к тому, что они выпадали из активной политической деятельности. Это у В. Пикуля в каком-то романе написано, как офицеры между собой говорили, что большевики у них в ротах — лучшие солдаты. Но В. Пикуль — тот еще историк. Сочинитель исторических романов-анекдотов. Ага, офицеры царской армии знают, что у них в ротах — большевики! И большевиков никто не трогает! Сами офицеры — не большевики, случайно?
Но, тем не менее, когда начались февральские события в 1917 году, выяснилось, что влияние большевиков в армейской среде довольно значительное, выяснилось, что армия буквально пропитана сочувствовавшими большевикам. Откуда они взялись? Да элементарно, Ватсон! Они попали в армию с мобилизованным пополнением, их разагитировали еще на гражданке, до мобилизации. Это и Семен Михайлович Буденный писал:
«Еще по пути к месту назначения некоторые мобилизованные открыто выражали свое недовольство царской политикой, втянувшей Россию в ненужную ей войну. В запасном дивизионе это недовольство резко усилилось и дошло до открытого возмущения…».
И генерал Брусилов, даже в канун Февральской революции:
«Во всяком случае, в это время войска были еще строго дисциплинированы, и не подлежало сомнению, что в случае перехода в наступление они выполнят свой долг в той же степени, как и в 1916 году. Как и раньше бывало, прибывавшие пополнения, очень плохо обученные, были распропагандированы, но по прибытии на фронт, через некоторое время, после усердной работы, дело с ними налаживалось.»
Внимательно вчитайтесь в слова Брусилова: приходит распропагандированное пополнение, но через некоторое время с ним уже нет никаких проблем. И ничего удивительного в этом нет, это особенность армейской жизни, либо ты встанешь в строй и заткнешься насчет всех твоих претензий к власти, либо с тобой будет короткий разговор. В военное время — весьма короткий.
Хорунжий Бунчук — в «Тихом Доне». Вольноопределяющийся, т. е., сам пошел на фронт. Дослужился до казачьего офицерского чина. Вынужден был дезертировать сразу же, как его командир Листницкий узнал, что Бунчук большевик. А. Гайдар, автобиографическая повесть «Школа», отец главного героя, большевик, из армии дезертировал.
Почему флот, матросы, оказались самой революционной частью вооруженных сил империи? Потому что на флоте необразованному крестьянину, в массе своей даже читать не умеющему, делать почти нечего было, на флот шел призыв из среды заводских рабочих, из самого рассадника большевизма. Царский флот получил большевистскую массу из «гражданки»…
* * *
Решающую роль в свержении царизма, в успехе февральского восстания, сыграл переход на сторону рабочих гвардейских полков. В этом плане интересны воспоминания старого большевика В. Е. Васильева «И дух наш молод». Особенно интересно, как Василий Ефимович оказался в гвардейском Измайловском полку. Отец В. Е. Васильева — рабочий-большевик, активный участник революции 1905 года, сосланный на Урал. Сам Василий Ефимович с юности участвовал в подпольной деятельности. После начала ПМВ Васильев оказался на Путиловском заводе в Петрограде, где в 1916 году принял участие в забастовке, за что с группой товарищей был арестован:
«Причины моего ареста до сих пор, как говорится, покрыты мраком неизвестности. Нас обвиняли в распространении большевистских листовок, прокламаций. За такой „проступок“ можно было тогда пересажать весь Путиловский завод.»
Догадайтесь, что дальше с ним случилось? Думаете — в Сибирь? Нет, он был отправлен в арестантском вагоне в под Старую Руссу в запасной полк. Дальше — действующая армия, во время одного из боев в рукопашной схватке спас своего командира, прапорщика Крылова, был награжден:
«4 августа в госпитале в торжественной обстановке мне за храбрость вручили Георгиевский крест 4-й степени. А через день вместе с прапорщиком Крыловым, называвшим теперь меня не иначе как своим спасителем, отправили в Петроград.
Прибыв в Петроград, я с запиской Крылова отправился в Измайловский полк к капитану Волошину-Петриченко. Меня зачислили в 4-ю роту 2-го батальона. Снова началась солдатская служба, ежедневная муштра. Как ефрейтор,
