Андрей Смирнов - Почему «сталинские соколы» воевали хуже Люфтваффе? «Всё было не так!»
В борьбе против СССР бомбардировочная авиация люфтваффе не раз добивалась и эффекта стратегического масштаба. Так, 4–6 ноября 1941 г., выполнив всего 28 самолето-вылетов на бомбежку Горького, Не111 из 100-й бомбардировочной группы, III группы (1-го формирования) 26-й бомбардировочной эскадры «Лёвен» и I группы 28-й бомбардировочной эскадры полностью разрушили радиотелефонный завод имени Ленина (№ 197) и завод «Двигатель революции» (он же минометный завод № 718) и причинили большие разрушения Горьковскому автомобильному. В результате в Горьком прекратился выпуск 120-мм минометов и 82-мм и 132-мм реактивных снарядов, практически прекратилось производство полевых радиостанций и телефонов и «значительно затормозился» выпуск 82-мм минометов и артиллерийских снарядов на ГАЗе, 76-мм дивизионных пушек ЗИС-3 на артиллерийском заводе № 92 и танков Т-34 на заводе № 112 («Красное Сормово»; два последних предприятия зависели от поставок с «Двигателя революции» и ГАЗа)20. И это в самый напряженный период битвы за Москву!
В июне – июле 1942 г. Ju88 из 30-й бомбардировочной эскадры «Адлер» (совместно, правда, с Ju87) уничтожили «основную часть» Мурманского порта, и последний «оказался не в состоянии принимать крупные транспорты и обрабатывать доставляемые ими грузы». Это обстоятельство прямо повлияло на решение правительства Англии приостановить отправку в СССР арктических конвоев; таким образом, немецкие бомбовозы временно сорвали поставки в СССР военных материалов из-за рубежа21.
Непрерывно бомбя в сентябре – октябре 1942 г. железную дорогу Урбах (восточнее Саратова. – А.С. ) – Астрахань, Ju88 и Не111 существенно замедлили поступление бакинской нефти на нефтеперегонные заводы Поволжья. Кроме того, 8–9 сентября «хейнкели» из I группы 100-й бомбардировочной эскадры «Викинг» и III группы 4-й бомбардировочной эскадры «Генерал Вефер» сожгли нефтехранилища в Камышине и Астрахани (только в последней было подожжено около 400 000 тонн нефтепродуктов), в ночь на 24 сентября Не111 из 55-й и Ju88 из 76-й бомбардировочных эскадр разрушили крекинг-завод в Саратове (прекративший работу до конца года), а 26–31 октября «хейнкели» из I группы 100-й эскадры и «юнкерсы» из 76-й эскадры только на астраханском рейде потопили 15 нефтеналивных судов (уничтожив около 15 000 тонн нефтепродуктов). В итоге немецкие бомбардировщики вызвали в СССР ощутимую нехватку нефтепродуктов (в сентябре на нефтеперерабатывающие заводы поступало 30–40 % необходимого количества нефти, а в октябре, ноябре и первой половине декабря – в среднем всего 25 %, «причем кривая […] шла вниз») и снизили поставки горючего в действующую Красную Армию22.
Минирование волжского фарватера на 800-километровом участке между Астраханью и Саратовом, выполненное в мае 1943 г. Не111 из все той же I группы «Викинга», вынудило проводить суда в составе конвоев, за тралами и опять-таки привело к снижению доставки нефтепродуктов (если за последнюю декаду апреля по участку Астрахань – Саратов их удалось перевезти 445 000 тонн, то за весь май – 765 00023).
На всей Красной Армии сказались и результаты стратегической операции, проведенной люфтваффе 4—27 июня 1943 г. Совершив тогда 20 налетов на Горький, Саратов, Ярославль, Рыбинск и Астрахань, Не111 из 4, 27, 53, 55 и 100-й и Ju88 из 1, 3 и 51-й бомбардировочных эскадр вывели из строя около 30 промышленных предприятий и в том числе почти полностью разрушили Горьковский автомобильный и Ярославский шинный заводы, крекинг-завод (вторично) и авиазавод № 292 в Саратове, завод «Двигатель революции» (вторично) и ремонтную базу № 97 (центр расконсервации и ремонта танков, поставлявшихся из США и Англии) в Горьком. Поскольку часть разрушенных заводов поставляли детали и агрегаты для многих других (так, ГАЗ был единственным производителем колес, которыми оснащалось большинство советских артиллерийских орудий, а Ярославский шинный снабжал шинами все советские самолеты), в СССР снизились «темпы производства всех видов вооружений – от снарядов и автоматов до танков и самолетов». В частности, Красная Армия недополучила порядка 800 истребителей Як-1 и «примерно 2000 танков, кроме того, был значительно замедлен рост их производства во второй половине 1943 г.» и сорвано начало выпуска легких танков Т-8024. Наконец, из-за гибели в Саратове 61 000 (по другим данным – 31 000) тонн нефтепродуктов и прекращения нефтеперегонки действующая армия недополучила накануне Курской битвы 22 000 тонн бензина. Это лишь немногим меньше, чем имелось к 5 июля 1943 г. на целых пяти фронтах – Западном, Брянском, Центральном, Воронежском и Степном (28 491 т, в том числе отечественного – 13 975 т) – и примерно столько, сколько расходовали эти фронты за одну неделю Курской битвы!25 Пришлось урезать фронтам лимиты расхода горючего, а затем и затронуть неприкосновенные запасы…
В мае – июне 1943 г. Не111 из 53-й бомбардировочной эскадры «Легион Кондор» целенаправленными массированными ударами сильно разрушили ладожские порты Кобону, Осиновец, Морье и Новую Ладогу, сорвав в итоге начало навигации на Ладожском озере, разрушили 1 июня станцию Волховстрой (разбомбив на ней все поезда), уничтожили находившийся рядом стратегически важный железнодорожный мост через Волхов (рухнув в воду, тот еще и перекрыл до 1944 г. судоходство на Волхове), серьезно повредили мост-дублер, и, наконец, 17–21 июня новыми ударами по Волховстрою вывели этот транспортный узел из строя надолго. В результате было поставлено под угрозу снабжение Ленинграда и войск Ленинградского фронта, которое можно было тогда осуществлять только через Волховстрой с его мостом через Волхов и Ладожское озеро…
Еще в марте 1943 г. ночные удары немецких бомбардировщиков по Ленинграду в привели к серьезным разрушениям на 1, 2 и 5-й ГЭС и таких важнейших оборонных заводах, как «Большевик» и № 174 имени Ворошилова.
2. ПОЧЕМУ УДАРЫ JU88 И НЕ111 ОКАЗЫВАЛИСЬ ВЫСОКОРЕЗУЛЬТАТИВНЫМИ?
Высокая эффективность действий немецкой бомбардировочной авиации определялась прежде всего высокой результативностью ее бомбовых ударов. Если еще в 1942–1943 гг. потери немцев от ударов советских бомбардировщиков, «за исключением сражения под Сталинградом, были достаточно низкими» и «немецкие войска не испытывали с ними особых проблем», то советская сторона сказать этого никак не могла. Так, в начале приграничного сражения на Юго-Западном фронте Ju88 и Не111 стали «самым страшным противником нашей артиллерии, еще до начала артиллерийской дуэли выбивавшие наши батареи. Еще более страшным противником они были для колонн автомашин на дорогах львовского выступа. […] Толпы людей и автомашин в пробках и узостях выкашивались авиабомбами с устрашающей эффективностью». Нанеся 26 июня 1941 г. удар по 12-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса, Не111 из 55-й бомбардировочной эскадры вывели из строя все трактора ее гаубичного артполка, уничтожили бóльшую часть орудийных расчетов и сожгли большое количество грузовиков с боеприпасами и бензовозов. (Приведший эти факты А.В. Исаев указывал, что действия советских бомбардировщиков тоже оказали тогда «существенное воздействие» на танковые дивизии противника и тоже «внесли свой неоценимый вклад в уменьшение их боевых возможностей». Однако из опубликованной им 8 годами спустя другой работы явствует, что, во-первых, речь может идти только об одной дивизии – 11-й танковой, а во-вторых, нанесение ей больших потерь в автомототранспорте и людях стало результатом не одного, а десятков авиаударов, наносившихся с 24 июня по 6 июля.)26
Ударные возможности бомбардировочной авиации люфтваффе хорошо видны на примере налета 29 августа 1943 г. примерно 100 машин на 6-й гвардейский кавалерийский корпус 33-й армии Западного фронта восточнее Ельни. «За какое-то мгновение», свидетельствует наблюдавший этот ад бывший начальник оперативного отдела штаба армии И.А. Толконюк, «погибло, как помнится, около 4 тысяч лошадей и сотни кавалеристов»27. Или на примере ударов по железной дороге Урбах – Астрахань в сентябре – октябре 1942 г.: «Каждый день на различных участках горели пассажирские и товарные вагоны, платформы с техникой, цистерны с нефтью. На большинстве станций были разбиты заправочные колонки для паровозов, склады с углем, стрелки и разъезды. Линии связи были разрушены почти на всем протяжении. […] Особенно большие разрушения наблюдались на 120-километровом участке Эльтон – Баскунчак». «[…] Все 120 км до Баскунчака, – вспоминал о выполненном в конце октября рейсе машинист С. Веревейкин, – я только и видел сгоревшие поезда, разлитую нефть, горы искореженных рельсов, стертые с лица земли станции»28. «Разрушены все железнодорожные сооружения, разбиты станции, разъезды и даже железнодорожные будки», – констатировал 16 ноября 1942 г. в своем дневнике командующий Сталинградским фронтом генерал-полковник А.И. Еременко29… В начале июля 1943 г. даже советскому Верховному главнокомандованию пришлось обратить внимание командующих фронтами на то, что «войсковые соединения, их штабы, склады, оборонительные рубежи, переправы, аэродромы и др[угие. – А.С. ] объекты» противником «подвергаются эффективному бомбометанию»30.
