Севостьянов Г.Н. - Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936

Другого мнения придерживался посланник в Вене Джордж Мессерсмит. Он был опытным и наблюдательным дипломатом, прекрасным аналитиком, превосходно знавшим экономику Германии. Работая много лет в Берлине, он изучал торгово-экономические аспекты германо-американских отношений, готовил аналитические обзоры и рекомендации для госдепартамента. Рузвельт был высокого мнения о нем и обычно внимательно читал его донесения. Именно Мессерсмит одновременно с послом Доддом своевременно предупреждал официальный Вашингтон о быстро возраставшем опасном военном могуществе Германии, призывал к активным противодействиям. 9 марта Мессерсмит направил меморандум в госдепартамент, в котором обеспокоенно и убежденно писал: "Нацисты, готовящие Германию к агрессивной войне, боятся войны сейчас так же, как и другие правительства Европы и, возможно, даже больше. Германия не готова к войне, даже если Италия выступит на ее стороне, и это фактор, который державы не должны упустить из виду при принятии решения о том, как следует реагировать на германскую акцию 7 марта 1936 г. Решительная позиция держав сейчас наверняка не приведет к войне, но явится в то же время единственным способом положить конец серии свершившихся фактов... Возможно, было бы слишком смело сказать, что это — последний шанс Европы спасти себя от окончательной катастрофы большой войны, однако многие признаки говорят о том, что это — поворотная точка, которая определит дальнейшее направление событий — к войне или миру"33. Разделяя мнение Мессерсмита, президент ассоциации внешней политики Раймонд Лесли Бьюэлл несколько позже заявил, что если великие державы своевременно не предпримут совместных действий в защиту мира, то война неизбежна и она будет угрожать также и Соединенным Штатам, чья политика пассивная, слабая и бесполезная34. Американская пресса по-разному оценила действия Гитлера. 14 марта газета "Нью-Йорк Тайме" призывала остановить пока не поздно военную акцию. Другие газеты констатировали опасность приближения войны в Европе. Некоторые, успокаивая американскую общественность, утверждали, что собственно ничего особенного не произошло. Печать Херста одобряла ввод немецких войск в Рейнскую зону, считая, что великие державы не имеют права возражать Гитлеру. Были и такие заявления35. В январе и феврале в конгрессе шли бурные дебаты о принятии постоянного закона о нейтралитете36. Сенаторы Дж. Най и Б. Кларк требовали введения жестких ограничений на торговлю с воюющими странами. Другие предлагали вести торговлю и получать прибыли. Финансист Бернард Барух, будучи изоляционистом, как и Герберт Гувер, отстаивал принцип "свободы морей", предлагая вести торговлю со всеми странами, за исключением оружия, на основе принципа "плати и вези". Закон о нейтралитете в целом поддерживали сенаторы А. Ванденберг, Л. Лэдлоу, конгрессмены Г. Фиш, М. Маверик. В новом законе предусматривалось запрещение займов и кредитов воюющим государствам, за исключением краткосрочных. Американские республики освобождались от действия закона о нейтралитете, если они оказывались в состоянии войны. В Берлине следили за дебатами в конгрессе и были довольны принятием закона о нейтралитете. Одновременно в Лондоне проходила конференция морских держав — Великобритании, Франции, США, Италии и Японии, открывшаяся еще 9 декабря 1935 г. В первые же дни между делегациями развернулись острые дебаты. Требование японского морского министра адмирала Нагано паритета японского флота с флотами США и Англии решительно отвергли американские и английские представители. Французская делегация их поддержала. Однако Нагано активно защищал свои предложения. В результате дискуссия зашла в тупик. 21 декабря решено было прервать конференцию. Она продолжила свою работу 6 января 1936 г. На первом же заседании адмирал Нагано вновь потребовал равенства сил флотов, но опять не получил поддержки. 15 января он заявил, что Япония не может далее участвовать в конференции и демонстративно покинул ее. В Вашингтоне это вызывало бурю возмущения. Последовало резкое осуждение в конгрессе и в печати поведения официального Токио37. 10 февраля председатель сенатского комитета по внешним сношениям К. Питтмэн выступил в сенате с большой речью, осудив действия Японии по форсированному строительству флота и авиации. Он призвал американских граждан к "созданию превосходящих морских и воздушных сил", которые будут способны выступить против нарушителей мирных договоров38. Речь сенатора была опубликована в "Правде" 12 февраля 1936 г. Госсекретарь Хэлл поспешил отмежеваться от этого выступления, заявив, что у него с сенатором не было никаких предварительных консультаций. Между тем американский посол в Токио Джозеф Грю приветствовал речь сенатора в отношении Дальнего Востока и записал в своем дневнике: "Полезно время от времени напоминать японцам, что огонь есть в вулкане, который они считают потухшим"39. Между тем устроители конференции решили продолжить ее работу без японской делегации. 25 марта США, Англия и Франция подписали договор о соотношении флотов. В нем не говорилось о количественном ограничении морских сил, а лишь о качественных. Италия отказалась его подписать и взять какие-либо обязательства, пока не будет решен в ее пользу конфликт с Эфиопией. Таким образом, ни Япония, ни Италия не подписали договора, что свидетельствовало об остроте и глубине противоречий между морскими державами. В Вашингтоне были недовольны результатами конференции. В сравнении с предыдущими соглашениями 1922 и 1930 г. сенатор Уолш назвал договор "жалким документом", а адмирал Стендли заявил: "Мы добились договора, но это не то, чего мы добивались"40. Конференция показала расстановку сил на море, намерения ее участников и их непримиримость. Морское соперничество побуждало державы к поискам союзников. Эта тенденция и напряженность в международных отношениях имели отражение и в дипломатической информации, получаемой из Европы. 13 марта посол Брекенридж Лонг писал Рузвельту из Рима, что действия Германии в Рейнской зоне привели к кризису в Европе, который не так легко можно будет урегулировать41. Посол Джон Кудахи из Варшавы сообщал президенту, что Германия нарушила договор, французы в панике, Великобритания не готова к войне и не склонна их поддерживать. Она в поисках компромисса. Лига наций и идея коллективной безопасности потерпели неудачу. Если Гитлер не будет свергнут, война в Европе неизбежна через один или два года. Следует это признать и выразить сожаление, что принятый конгрессом закон о нейтралитете не предоставлял президенту свободу действий при решении вопроса о наложении эмбарго на отправку военного снаряжения и материалов42. В государственном департаменте читали и анализировали поступающие донесения и депеши, но не спешили делать прогнозы, тем более предлагать конкретные действия, придерживаясь только что одобренного закона о нейтралитете. Тем не менее информация, поступавшая в Вашингтон, неопровержимо свидетельствовала о приближении еще более опасных событий в Европе, раздираемой противоречиями. В госдепартаменте понимали, что оккупация Рейнской области ободрила Гитлера и вдохно вила его на дальнейшие шаги, направленные к территориальному переделу Европы. 1 апреля посол Додд сообщал в Вашингтон, что после захвата Италией Эфиопии и занятия Рейнской зоны Германия стала настойчивее говорить о возвращении ей колоний. В Берлине не принимали всерьез франко-советский пакт о взаимопомощи, мало верили в возможность принятия конкретных акций со стороны Советской России. Примерно через три года, считал посол, Гитлер может втянуть всю Европу в войну. Большинство немцев ожидают включение Австрии и части Чехословакии в состав рейха. Италия намерена установить контроль над Средиземноморьем, а Германия над Балканами. В целом международная ситуация серьезная. Вырисовывается следующая картина: Германия стремится к установлению контроля над всей Европой, Япония — на Дальнем Востоке, а США в Западном полушарии. Додд, заканчивал свое письмо сомнениями, что вряд ли Рузвельт мог что-либо сделать, учитывая позицию конгресса и сильные изоляционистские настроения43. 11 апреля Додд записал в дневник: "На этой неделе в Женеве состоялись совещания Лиги наций и стран Локарнского договора. Министр Идеи не смог ничего сделать, а Фланден не хотел. Гитлер счастлив". Через пять дней он констатировал: "Лига наций способна лишь на разговоры и проволочки"44. Посол был прав относительно беспомощности Лиги, а также президента, подписавшего в конце февраля закон о нейтралитете, ибо изоляционисты продолжали выступать за невмешательство США в европейские события. 9 марта директор национальной конференции по защите мира Вальтер В. Кирк направил обращение президенту и конгрессу, в котором говорилось о необходимости сокращения вооружений и организации антивоенного движения45. 2 апреля Рузвельт обратился к послу У. Додду с просьбой сугубо доверительно выяснить у Гитлера, каковы границы его внешнеполитических притязаний на ближайшие десять лет. Посол предпринял такой дипломатический шаг. Рейхсканцлер лаконично ответил, что прежде всего необходимо возвращение Германии и Италии их бывших колоний46. Заместитель госсекретаря Самнер Уэллес считал, что умиротворение Германии возможно путем возвращения ей колоний. О притязаниях на колонии нередко официально заявляли лидеры Германии. Среди дипломатов и в прессе высказывалось мнение, что возвращение колоний ей и Италии могло бы способствовать установлению мира в Европе. Находясь под впечатлением обширной информации, поступавшей из Европы, Рузвельт понимал, что на старом континенте наступил политический кризис. 12 марта в беседе с членом комитета по предотвращению войны он пессимистически заметил: бесконечные разговоры о разоружении оказались бесполезными, они не дали никаких результатов. На самом же деле США очень отстали в производстве самолетов — их всего 800, в то время как у Англии 2500, у Франции 4 тыс., Германия производит 5 тыс. самолетов, а Россия 6 тыс.47. Нужно больше внимания уделять вопросам внешней политики и дипломатии США. Рузвельт просил Самуэля Р. Фуллера-младшего поехать в Европу, посетить ряд столиц, встретиться с государственными деятелями и узнать их мнение о выходе из создавшейся ситуации. Фуллер охотно согласился и находился в европейских странах с 19 марта по 21 апреля, побывав в Германии, Англии, Франции, Нидерландах. Он встречался с Гитлером, несколько раз с Шахтом, королем Великобритании Эдуардом VIII, Уорреном Фишером, постоянным заместителем британского министра финансов, Ф.Н. Фентенером ван Виссинденом, президентом международной торговой палаты. У Фуллера была обширная программа, он хотел получить информацию о торгово-экономическом и финансовом положении Европы, особенно Германии. Кроме того, ему было рекомендовано узнать, неизбежна ли в Европе война в ближайший год. Вашингтон интересовало также соотношение между долларом и фунтом стерлингов, переменой в американо-британских торговых отношениях и т. п. В европейских столицах Фуллера, давнего и близкого друга президента, выслушивали с интересом. Пять раз он встречался с Ялмаром Шахтом, который доказывал, что Германия испытывает острую нужду в сырье: для ее промышленности необходимы медь, хлопок и каучук. Решить эту проблему возможно путем возвращения ей колоний в Африке. Она хотела бы получить Камерун, Бельгийское Конго. 1 апреля его принял Гитлер, который говорил о возможности урегулировать назревшие европейские проблемы с участием США48. Германия должна себя защищать. Для этого ей нужно вооружаться. Она готова вести переговоры. По возвращении в Вашингтон Фуллер проинформировал обо всем Рузвельта, государственного секретаря и министра финансов. Его отчет, составленный на двадцати восьми страницах, был тщательно изучен в правительственных ведомствах. В сентябре 1936 г. Фуллер вновь отправился в Европу и собирался посетить Германию, Англию и Голландию49. Президент пожелал ему успеха, мало веря в него. 20 октября Рузвельт вновь беседовал с Фуллером, который высказал ряд предложений, в частности о созыве конференции европейских стран по вопросу возвращения колоний Германии и Италии. Президент понимал, что это невозможно. В Вашингтоне сознавали, что нейтралитет США по отношению к европейским событиям, и в частности внешнеполитическим акциям Берлина, подрывал престиж Америки на международной арене. Характерно, что 30 января при обсуждении ситуации в Европе нарком М.М. Литвинов и министр А. Иден пришли к выводу, что на сотрудничество с Америкой, включая и азиатско-тихоокеанский регион, рассчитывать нельзя в силу действия закона о нейтралитете50. Последовавшие события в Европе это подтвердили. Германия нарушила Версальский и Локарнский договоры и одержала легкую победу. В эти тревожные дни Франция и Англия потерпели крупное дипломатическое поражение. В большей степени в этом повинен был Лондон. Советская дипломатия сделала все, что могла, но тщетно. Ее действия не были поддержаны ни в Лондоне, ни в Париже. В период политического кризиса советское правительство заявило Англии, что для спасения Европы необходимо сближение СССР, Франции и Великобритании и их совместные действия. Политика Великобритании отличалась нерешительностью, стремлением найти компромисс с Германией, уклониться от совместных действий с Францией. Вашингтон молчал. В Москве убеждались, что надежды на политическое сотрудничество с США незначительны. Америка, далекая от Европы, не желала вмешиваться в ее дела. И это не могло не сказываться на характере советско-американских отношений. В неблагоприятно складывавшейся для Советского Союза ситуации 8 марта 1936 г. Литвинов встретился с послом Буллитом и обратил его внимание на опасное для мира развитие событий; он заявил о готовности Советского Союза поддержать Францию. Нарком обратил внимание посла на бездействие западных стран, их нежелание защищать Локарнские соглашения. Литвинов призвал к объединению усилий СССР и США в интересах безопасности народов и всеобщего мира51. Буллит информировал госдепартамент о беседе с наркомом. Однако никаких действий предпринято не было, хотя обстановка требовала объединения усилий двух государств. За два дня до этого Трояновский посетил госдепартамент и беседовал с Хэллом, его заместителем У. Филлипсом и помощником У. Муром. Госсекретарь говорил о желательности улучшения торговых и экономических отношений, ликвидации торговых барьеров, предотвращении войны, но не затронул вопрос о том, что могут США конкретно сделать в этом направлении.