Севостьянов Г.Н. - Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936

Характерно заявление итальянского посла Аттолико: Англия вела себя как адвокат Германии, последняя выиграла дипломатическую игру вследствие нерешительности Франции. Британский посол Э. Фиппс, оправдывал позицию Лондона: для рекомендации санкций против Германии у Лиги не было юридических оснований. К ним отрицательно относятся Италия, соседи Германии, не исключая Чехословакии. Поэтому остается путь компромиссов. Опасность войны устранена. Нужно думать о возможности созыва конференции в мае.

Британские политики видели, что Германия быстро набирала силы, вооружалась, рассчитывая на безнаказанность действий; она целеустремленно стремилась к установлению своего господства в Европе. Ее руководители открыто заявляли о намерении овладеть европейским континентом, захватить и освоить "жизненное пространство" на Востоке. В Лондоне были не против предоставить Гитлеру свободу рук в его продвижении в восточном направлении при условии сохранения Британской империи. В Великобритании многие уверовали в реальность и выгодность такой политики. Она казалась вполне приемлемой и отвечала ее интересам. 18 марта Потемкин выразил решительные возражения в связи с обсуждением в правительственных кругах Франции вопроса о передаче в Гаагу в Международный суд урегулирование спора о советско-французском пакте. Он предупредил о возможности принятия советским правительством радикальных мер в отношении договора. События принимали серьезный оборот. На следующий день глава правительства Сарро доверительно сказал Потемкину: Япония и Германия динамичны и агрессивны, между ними началось сближение и в будущем планируется военный союз. "Японцы хотят устроить кровопускание СССР на Востоке, они собираются отвлечь туда силы СССР. Тогда Германия, уверенная, что Франции никто не придет на помощь, обрушится на нас всей своей тяжестью"17. Такова стратегия Берлина. Исходя из этого, Франции и СССР, возбужденно сказал он, необходимо тесное сотрудничество в интересах обеспечения мира18. Поскольку, как уведомил Потемкина глава французского правительства, группа сенаторов настаивала на перенесении в Гаагу спора между Германией и Францией по поводу советско-французского пакта, Литвинов направил телеграмму лично И.В. Сталину, в которой сообщал о демарше локарнских держав (Англии, Бельгии и Италии). "Идея исходила от французов, поэтому воспрепятствовать этому трудно, но можно попытаться исправить. Если французы и англичане будут спрашивать, чего мы добиваемся конкретно от Гитлера, можно выдвигать идею взаимного гарантирования балтийских государств, либо заключения советско-германского пакта о ненападении. Прошу указаний"19. На свой запрос нарком получил инструкцию, представлявшую решение политбюро. В ней говорилось: "Надо потребовать восстановления Восточноевропейского пакта и присоединения Германии к советско-французскому пакту о взаимопомощи. Если не будет решен вопрос о Восточной Европе, тогда авторитет Лиги наций падет, Советский Союз будет увеличивать армию и авиацию. В качестве компромисса готовы будем пойти на заключение с Германией пакта о ненападении"20. Но это решение было запоздалым и мало реальным. Оно мало учитывало действительное положение дел. В эти же дни заместитель наркома Н.Н. Крестинский встретился в Москве с главным редактором газеты "Тан" Ж. Шастенэ и на его вопрос о позиции СССР в отношении европейской ситуации ответил: "Выступление Германии затрагивает прежде всего интересы Франции, Союз готов ее поддержать". Шастенэ спросил, каким образом Советский Союз может оказать помощь Франции. Этот вопрос, ответил Крестинский, должны решать генеральные штабы обеих стран, но пока переговоров об этом не было. Действия советского правительства необходимо будет согласовывать с другими союзниками Франции в Европе, в частности с Польшей, на которую трудно рассчитывать21. У советского руководства возникли серьезные сомнения в действенности франко-советского пакта о взаимопомощи. Он долго не ратифицировался Национальным собранием — 9 месяцев. Слишком сильны и влиятельны были силы сопротивления. Когда Гитлер в марте спокойно ввел войска в Рейнскую область и Франция не предприняла никаких шагов, тогда еще больше усилилось неверие в действенность и эффективность договора в случае, если Германия предпримет наступление в направлении Восточной Европы. При встрече с главой правительства В.М. Молотовым Шастенэ спросил об отношении советского правительства к военной оккупации Рейнской области. Это, ответил Молотов, — угроза прежде всего Франции и Бельгии. Позиция СССР изложена в речи Литвинова в Лиге наций, и правительство готово выполнить свои обязательства по договору и с учетом европейской ситуации. На вопрос Шастенэ о характере сотрудничества и контактов между генеральными штабами двух стран глава советского правительства ответил, что этим должны заниматься военные специалисты.

В заключение В.М. Молотов сказал, что после интервью Сталина наметились признаки некоторого улучшения советско-японских отношений, появились новые факты о намерении японцев выступить против Внешней Монголии нет22. Беседа показала, что отношения Советского Союза с Францией не получили должного развития. Подписание договора о взаимной помощи затянулось и произошло лишь под давлением общественности Франции, в связи с усилением военной угрозы Германии и благодаря активной деятельности советской дипломатии. Палата депутатов ратифицировала его лишь 27 февраля, а сенат 12 марта. Характерно, что предварительные переговоры о военном сотрудничестве СССР и Франции встретили сопротивление. В Париже не хотели идти на военное сотрудничество с Москвой. В марте в Лондоне состоялось совещание представителей Англии, Франции и Бельгии. Участники договорились о новой встрече локарнских держав, которая должна состояться под эгидой Лиги наций. Но Берлин отклонил это предложение. Тщетными оказались и попытки Франции договориться с Англией23. Гитлер удачно выбрал время для вторжения в Рейнскую зону, воспользовавшись разногласиями между Францией и Англией. Он был уверен, что оно не встретит препятствий со стороны Франции, а тем более Англии и Италии. Гитлер хорошо знал, что у Англии не было желания ему противодействовать. Париж оказался в растерянности. Нерешительность и пассивность парализовали политиков и военных лидеров Франции, возлагавших большие надежды на Англию. Нерешительность и робость Франции в отношении Германии объяснялась не только примиренческой позицией британского правительства и боязнью Парижа лишиться такого союзника, как Великобритания. Главной причиной было положение в самой Франции, раздираемой внутренними противоречиями и разногласиями, политической борьбой между партиями накануне парламентских выборов, а также нежелание и боязнь высшего военного командования вступать в вооруженный конфликт с Германией. Никто из политиков не хотел предстать перед избирателями сторонниками войны. Союзники Франции также не склонны были обострять отношений с Берлином. Упования на поддержку СССР оказывали мало воздействия, ибо противники франко-советского пакта о взаимопомощи преднамеренно подчеркивали отдаленность Советского Союза, отсутствие общих границ, недостаточную подготовленность его армии к наступательной войне, трудности переброски советских вооруженных сил, невысокую скорость советских самолетов. "Если к этому добавить, — отмечал В.П. Потемкин, — инсинуации, что СССР сознательно толкает европейские государства к войне, что он продолжает подготовлять мировую революцию, что он уклонится от помощи Франции в решительный момент, что к тому же ему самому придется отбиваться от Японии, то вполне ясной станет та атмосфера сомнений, страха, недоверия и колебаний, в которой приходится действовать французскому правительству в данный критический момент"24. Какую же позицию занимали США в отношении нарушения Германией договоренностей, достигнутых в Версале и Локарно? Президент Рузвельт, госдепартамент и лично Хэлл получали обширную информацию о положении в Европе, нарастании опасности со стороны Германии и приближении политического кризиса на континенте. Дипломатия США внимательно следила за этим. Из Германии постоянно поступала информация о жизни страны, внутренней и внешней политике, ее военных приготовлениях. Огромным информационным материалом обеспечивали госдепартамент посол У. Додд и советники25. К тому же в Германии было около двадцати корреспондентов американских газет; они являлись опытными сборщиками новостей об экономической и политической жизни государства, дипломатии Берлина. Поэтому вести о вводе немецких войск в Рейнскую зону не были неожиданностью для официального Вашингтона. В частности, речь Гитлера 7 марта о посылке немецких солдат (около 30 тыс.) в демилитаризованную Рейнскую зону, о расторжении Локарнского пакта представителем министерства иностранных дел была вручена американским корреспондентам накануне его выступления. Она продолжалась полтора часа. В течение пятнадцати минут рейхсканцлер критиковал франко-советский договор о взаимопомощи и пытался доказать, будто опасность Германии исходила от Чехословакии26. 26 февраля посланник Э. Гренвилл писал Рузвельту из Гааги о военных приготовлениях в Европе, в том числе о быстром возведении Голландией фортификационных оборонительных сооружений на своих границах. Германия быстро вооружается. Гитлер ведет кампанию против Франции, но главное его внимание сосредоточено на России, Польше и Чехословакии. Эти страны больше привлекают дипломатию Берлина в связи с обсуждением франко-советского пакта о взаимопомощи27. На следующий день американский посланник в Осло А.Д. Биддл сообщал Рузвельту о перегруппировке сил в Европе. С одной стороны, Германия, Япония и Италия, писал он, вооружаются и требуют передела мира. Они затрачивают на это огромные средства. С другой — Англия и Франция действуют нерешительно. Польша, занимая важное стратегическое положение, поддерживает баланс сил между Германией и Россией. Некоторые дипломаты полагают, что она присоединится к итало-германской группировке, но отдельные аналитики склонны думать о включении ее со временем в англо-франко-советскую комбинацию. От этого зависит во многом развитие событий в Европе. Касаясь франко-советского пакта, посланник отмечал, что французы сомневаются в его действенности, а в Берлине обеспокоены им, особенно в военных кругах, так как Германия не готова к войне — по крайней мере в течение двух предстоящих лет. В самом генеральном штабе вермахта, отмечал посланник, идет борьба по вопросу темпов перевооружения и степени готовности страны к войне. Во внешней политике Германии оп ределилось два течения: одни настаивают на экспансии за счет соседних государств, другие выступают за возврат прежних колоний. Во Франции обострилась борьба вокруг франко-советского пакта о взаимопомощи в связи с предстоящей ратификацией его в Национальном собрании28. В связи с вводом Гитлером дивизий в Рейнскую область американский посол в Лондоне Бингхэм был вызван в Вашингтон для консультации. По прибытии он выступил в клубе "Заграничных писателей", где поделился со слушателями своими впечатлениями о положении в Европе. Он заявил об изменении настроения в правительственных кругах Великобритании. Вероятно, ее противником в будущем станет Германия. И тут же многозначительно добавил: "Гитлер в первую очередь нападет на Советский Союз"29. Эта информация была передана Н.Н. Крестинскому. За неделю до вторжения немецких войск в демилитаризованную Рейнскую зону, 29 февраля, президент Рузвельт подписал билль о продлении закона о нейтралитете до 1 мая 1937 г., который США приняли в августе 1935 г. при обозначившейся оси Берлин —Рим и противостоянии им Великобритании и Франции, после заключения договоров о взаимопомощи СССР, Франции и Чехословакии. Т.е. утверждение американским конгрессом политики нейтралитета произошло в ответственный момент, когда происходили серьезные перемены в расстановке сил на европейском континенте. Этим актом Америка ослабила позиции Лиги наций в деле обеспечения всеобщего мира. В тот же день состоялась беседа посла У. Додда с министром иностранных дел Германии Константином фон Нейратом о европейской ситуации. Министр заявил, что Германия могла бы возвратиться в Лигу наций, но при условии, если западные державы вернут ей колонии, разрешат ввести войска в Рейнскую зону и согласятся на уступки в отношении военноморских сил. На вопрос о подготовке союза Германии с Японией Нейрат уклонился от ответа, заметив, что пока такого союза нет, Германия не вступит в войну с Россией в случае японо-советского вооруженного конфликта. С последним посол Додд не согласился, так как многое свидетельствовало о связи Германии с Японией. Собеседники уделили внимание франко-советскому пакту. Министр признал, что этот пакт по своим условиям не агрессивен, ибо России не под силу вести войну за ее пределами, так как ее войска, несмотря на их многочисленность, не способны вести наступательную войну. Посол согласился с этим мнением30. Известия об одностороннем нарушении Германией Локарнских соглашений правительство США восприняло спокойно. Госсекретарь К. Хэлл отметил, что не следует преждевременно бить в барабан31. 9 марта он направил Рузвельту меморандум по поводу ввода немецких войск в Рейнскую зону. Он отмечал, что Германия нарушила Версальский договор и Локарнские пакты. Однако это не касается договора, заключенного США с Германией 25 августа 1921 г. В нем не содержится статьи, гарантирующей обеспечение демилитаризованной Рейнской зоны. Германия не нарушила обязательств в отношении США. Госдепартамент продолжает наблюдать за развитием событий, связанных с оккупацией Рейнской области32.