Сергей Балмасов - Белоэмигранты на военной службе в Китае
Несмотря на то что в целом японцы относились к русским на порядок лучше, чем к китайцам, все же их положение с приходом самураев в Китай ухудшилось. При этом сами русские свидетельствовали, что японцы усиленно распространяли среди китайцев и русских героин и опий[1428]. Очевидно, это делалось для того, чтобы с помощью наркотиков не только держать население Маньчжурии под контролем, но и постепенно уничтожить его и самим занять их место. Характерный пример того, как многие японцы воспринимали русских, не раз приводили эмигранты. Около одного японского учреждения остановилась на минуту русская молодая пара. Молодой человек ждал, пока его невеста, дочь известного генерала, поправит обувь. В это время из здания вышел японец и поинтересовался национальностью молодого человека. Узнав, что он – русский, дал ему пощечину[1429].
Вся история русских под японской оккупацией 1931–1945 гг. наполнена бесконечными издевательствами над беззащитными эмигрантами. И поначалу восторженное отношение к японцам как к «ярым антикоммунистам» быстро сменилось недоумением, страхом и ненавистью. Интересно взглянуть на один пример того, как менялись эти поначалу дружеские взгляды. По данным очевидцев, один русский шофер, посадив японку и довезя ее до места назначения, по-отечески сказал ей: «Вылезай, кума!» За это он был арестован. Японка посчитала, что он специально оскорбил ее, так как по-японски «кума» означает медведь[1430].
Переходы границы и работа в СССР
Русские разведчики-диверсанты из эмигрантов неоднократно опровергали коммунистический миф «о нерушимости советской границы», переходя туда и обратно с секретными заданиями. Так, например, выпускник вышеупомянутых курсов Виноградов неоднократно переходил советскую границу с секретными заданиями от японцев[1431]. Среди многих русских такие переходы границы обретали ореол героизма, и они были возведены в своеобразный культ, так как японцы разжигали у эмигрантов стремление насолить коммунистам[1432].
При японцах многие эмигрантские политические организации были сведены до подсобных разведывательных органов при военных миссиях. Например, глава Бюро по делам российских эмигрантов был обязан выполнять поручения японских властей и ежедневно рапортовать им о положении среди эмигрантов[1433].
Эта организация была создана японцами в декабре 1934 г. вместо закрытого ими РОВСа[1434]. Она была создана для того, чтобы объединить всех русских эмигрантов и держать их под контролем. Во главе ее стояли известный на Дальнем Востоке генерал-лейтенант В. В. Рычков и его заместитель генерал-лейтенант А. П. Бакшеев от Забайкальского казачьего войска, позднее возглавивший ее[1435]. Бюро по делам российских эмигрантов активно занималось разведывательной деятельностью на территории Китая и СССР. Результатом работы и японских разведывательных органов стала подготовка обширного материала под названием «Промышленный и военный потенциал Советского Союза». С этим материалом связана захватывающая история. В конце Второй мировой войны этот материал был похищен русскими эмигрантами при помощи японских служащих Южно-Маньчжурской железной дороги и передан американским властям в Пекине[1436]. Это говорит в пользу того, что некоторые русские эмигранты одновременно были двойными агентами. В свою очередь, во время отправки этого материала по воздуху в Вашингтон и Пентагон он был выкраден Обществом синих рубах и передан правительству Чан Кайши[1437]. Такие «путешествия» данного материала свидетельствуют об его ценности и о том, что русские эмигранты в свое время смогли раздобыть очень ценную разведывательную информацию.
Надо отметить, что 7-й отдел Бюро по делам российских эмигрантов выполнял особые поручения японской военной миссии в подготовке молодых русских людей к разведывательной и подрывной деятельности в Советском Союзе. В ведении этого отдела было военное училище и две учебные команды для унтер-офицерского состава.
Бюро по делам российских эмигрантов посылало русскую молодежь в Монголию, Чахар и Жехэ в помощь японским властям в качестве переводчиков, разведчиков и т. п. Отряды русских эмигрантов нередко использовались для создания пограничных инцидентов, которые затем перед иностранными журналистами приписывались «советскому агрессору»[1438]. Особенно эти инциденты участились со вступлением Японии в 1936 г. в Антикоминтерновский пакт.
По свидетельству самих русских эмигрантов, вся эта широкая и полезная японцам деятельность Бюро им ничего не стоила, так как все расходы окупались сбором взносов при регистрации его членов и устройством национальной лотереи в Маньчжоу-Ди-Го.
Благодаря работе этой и других организаций эмигрантов практически все представители русского мужского населения в Маньчжурии прошли у японцев военную, разведывательную, полицейскую и диверсионную подготовку[1439]. Кроме того, русских эмигрантов, как людей образованных, набирали в таможню Маньчжоу-Ди-Го[1440].
По воспоминаниям самих коммунистов, они панически боялись при проверках вагонов на китайской территории «этих чистеньких русских таможенников», ходивших в сопровождении группы до зубов вооруженных китайских солдат. Одного слова таких «Верещагиных», что в вагоне едет «опасный коминтерновец», было достаточно, чтобы советский гражданин как минимум получил крупные неприятности и был арестован[1441].
Кроме того, люди, входившие в Бюро по делам российских эмигрантов, регулярно делали денежные отчисления для нужд японской армии и устраивали сбор металлолома для японской промышленности[1442].
В Бюро по делам российских эмигрантов входили все казаки, проживавшие в Северном Китае. Вхождение их в эту организацию было инициировано ими самими, а главным атаманом их был Михаил Ефимович Рябович[1443], игравший в данной организации большую роль.
Однако в работе Бюро по делам российских эмигрантов случались проколы, отрицательно сказывавшиеся на его авторитете. Так, данная организация была привлечена к восстановлению Трехречья, сильно пострадавшего во время налетов советских карательных отрядов в 1929 г. Японцам было выгодно организовать здесь хорошую инфраструктуру и надежную пограничную охрану из эмигрантов-казаков в целях подготовки к началу возможной войны против СССР.
Во главе казачьих поселений Трехречья был поставлен бывший сподвижник барона Унгерна по Гражданской войне А. И. Тирбах, командовавший в Забайкалье дивизией, прославившейся бессмысленными расправами, и во многом виновный в том, что забайкальские казаки в большинстве своем в конце концов стали на сторону коммунистов. К сожалению, этот печальный опыт при утверждении не был учтен, и назначенный на столь ответственный пост Тирбах взялся за старое. Современники отмечали, что положение усугублялось тем, что «условия жизни были тяжелыми, обещанная японскими властями помощь не осуществлялась». Злоупотребления Тирбаха, его сподвижников и японцев в управлении краем привели к тому, что местные казаки восстали, убили Тирбаха, его адъютанта и нескольких японских солдат и офицеров[1444]. Сподвижники Тирбаха рисовали картину происшедшего по-другому. С их слов получалось так, будто среди казаков, которые раньше десятилетиями умело трудились на земле, охотились и рыбачили, завелись те, кто якобы не умел этого делать и потому требовал дополнительной денежной помощи. За это они были подвергнуты Тирбахом и японцами репрессиям. По словам одного тирбаховца, Запорожца, «пришлось таких нескольких паршивых овец, чтобы они не перепортили все стадо, выбросить с поселений вон, а нескольких подвергнуть дисциплинарным взысканиям. Отсюда пошли разговоры, умело и настойчиво раздуваемые советскими агентами, о том, что на реке Чоле земля никуда не годится, что кормят там плохо, а распоряжаются еще того хуже. Дело закончили советские провокаторы, убив управляющего поселениями генерала Тирбаха, павшего жертвой своего долга. Убийство совершить было тем легче, что усадьба, где жила администрация, находилась не в поселке, а поодаль от него, на противоположном берегу Чола»[1445].
Одна из крупнейших и влиятельных организаций эмигрантов в Китае, Русская фашистская партия Родзаевского, насчитывавшая до 3 тысяч человек активных членов, также активно сотрудничала с японцами в разведывательных и военных целях[1446]. В ее составе было много известных лиц, в том числе и сын колчаковского генерала Матковского. Как метко сказал бывший товарищ министра в правительстве Колчака по морским делам Ильин, «Родзаевский за гроши продаст кого и что угодно»[1447].
