Московская хроника 1584-1613 - Конрад Буссов
364
Заруцкий с грунт и донских казаков оставался на службе у короля до конца сентября 1610 г. Когда поляки во главе с Жолкевским были в Москве, Заруцкий бежал через Серпухов в Калугу. Верна ли цифра количества казаков, приводимая Буссовым, проверить невозможно. 3000 казаков под начальством князей Трубецкого и Засекина из войска Заруцкого отказались подчиниться последнему и отправились в Калугу. На пути их встретили сам Заруцкий и подоспевший ему на помощь Рожинский. В результате боя желающих попасть в Калугу, как пишет Буссов, осталось около 500 человек, но и из них многие погибли в сражении с ратниками Млоцкого, который хотел беглецов вернуть в Тушино (Д. Бутурлин, ч. III, Приложения, стр. 177).
365
Рассказ Буссова о посылке воеводы Казимира в Тушино подтверждается сведениями из Дневника осады Смоленска. В Дневнике говорится, что Казимирский (Казимир) привез в Тушино письмо Марине Мнишек и другим, в которых Лжедимитрий II писал, что уехал на охоту и согласен возвратиться, если поляки обяжутся новою присягою, а изменившие русские будут казнены. Казимирскому была обещана смертная казнь, если он и впредь посмеет мутить войско (Д. Бутурлин, ч. III, Приложения, стр. 171). События, приведшие к гибели Скотницкого, которому Рожинский предлагал якобы собрать поляков и захватить Лжедимитрия II, в других источниках не упоминаются.
366
Факт посылки Мариной Мнишек своего камер-юнкера Юргена Кребсберга из Дмитрова, по-видимому, ошибочен. Как уже выше указывалось, в Дмитров Марина прибыла не в январе, как пишет Буссов, а 16 февраля. По сведениям дневника Сапеги, на другой день по прибытии Марины Сапега получил донесение о приближении войск Шуйского к Дмитрову и убеждал Марину ввиду опасности уехать либо в Польшу к родителям, либо в Калугу (Д. Бутурлин, ч. III, стр. 105). Вероятнее всего, что если и был посланный от Марины к Лжедимитрию II в Калугу, то не из Дмитрова,, а значительно раньше из Тушина, тем более, что во время пребывания польских послов в Тушине они вели с Мариной частные беседы о возвращении ее в Польшу, что могло стать известным Лжедимитрию. Марина Мнишек прибыла в Калугу в 20-х числах февраля 1610 г.
367
Укрепление Острог, о котором пишет Буссов, было построено в местечке Шапилове войсками Скопина в 8 верстах от Троицкой лавры, куда Скопин прибыл 7 февраля (28 января) 1610 г. Сапега пытался помешать строительству Острога и 15 февраля подступил под Шапилово с 1000 человек польской конницы, но поляки отказались от нападения, и Сапега вернулся в Дмитров (Д. Бутурлин, ч. III, стр. 104). Буссов умалчивает о сражении между войсками Куракина и Сапеги за Дмитров, имевшем место 20 февраля. Сражение окончилось поражением поляков и показало Сапеге бессмысленность дальнейшей борьбы за Дмитров теми силами, которые были в его распоряжении. 27 февраля он поджег крепость, уничтожил тяжелые пушки, которые не мог с собой увезти, и ушел из Дмитрова по направлению к Смоленску, по дороге захватив Иосифов монастырь (юго-западнее Дмитрова), где оставил часть своего войска. Река Угра, в районе которой, по словам Буссова, разбило свой лагерь войско Сапеги, — приток Оки.
368
Захват Дмитрова войсками Скопина усилил разногласия и разброд в Тушинском, лагере. Тушинцы сразу же после побега Лжедимитрия разбились на несколько групп. Выше говорилось о группе русских бояр и дворян, которые решили пригласить на русский престол королевича Владислава и тем самым стали на путь национальной измены. 31 января 1610 г. посольство от русских тушинцев прибыло под Смоленск. Посольство во главе с М. Г. Салтыковым состояло из 42 особ, кроме 212 человек прислуги (Д. Бутурлин, ч. III, стр. 80 — 81). Буссов называет одного члена посольства, Ивана Тарасовича, не указывая фамилии. Это был дьяк Грамотин. Посольство изъявило свое желание иметь царем королевича Владислава, ставя основным условием сохранение православной веры и обрядов, и выражало надежду на расширение “прав и вольностей” русского народа. Согласно договору, заключенному тушинским посольством 4 февраля 1610 г. с польским королем, “права и вольности” русского народа должны были: состоять в том, что важные государственные должности могли занимать представители русского боярства и дворянства. Власть царя ограничивалась Боярской думой. Управление и суд в Русском государстве должны были совершаться в прежнем порядке. Владислав был ограничен в своей воле в случаях понижения лиц “великих станов” и повышения “меньших”. Положение крестьян и холопов оставалось прежним. Таким образом, договор 4 февраля 1610 г. отражал интересы прежде всего средних и низших слоев тушинского дворянства, которое, порвав с самозванцем, сознательно шло на измену родине. Основное значение договора сводилось к тому, что он давал законный повод королю Сигизмунду для продолжения польской интервенции в России и завоевания русских земель. Это тем более очевидно, что Сигизмунд в договоре не выразил определенного согласия на воцарение его сына в Москве и, как будет видно из дальнейших событий, намеревался сам занять русский престол. В этом плане интересно, сообщение Буссова, из которого явствует, что современники рассматривали поездку тушинского посольства под Смоленск как приглашение иностранного царя на русский престол, безразлично — самого короля или его сына, иначе — как факт национальной измены родине.
369
Послы к Сигизмунду от тушинских поляков были приняты в тот же день, что и русское посольство, т. е. 31 января. От имени польских тушинцев короля приветствовал Хруслинский, от имени поляков, служивших в войсках Сапеги, — Страбовский. Требования поляков были более неумеренными, чем русских. Они желали не более и не менее как выдачи королем жалования и наград, обещанных Лжедимитрием II, и того, чтобы плата эта была обеспечена московской казною и теми таможенными сборами, которые могут поступить в казну после занятия престола Сигизмундом или его сыном, королевичем Владиславом. Кроме того, они требовали немедленной выдачи одной четверти жалования не в зачет для снаряжения себя всем необходимым к продолжению похода. Послы не забыли
