Анатолий Фоменко - Методы статистического анализа исторических текстов (часть 2)
В то же время, хронология, как наука, относится скорее к области прикладной математики, чем к исторической науке в ее современном понимании. В наше время история является наукой сугубо гуманитарной. Методология гуманитарных наук недостаточна для разработки хронологических проблем. Тут необходимы методы естественных наук. В частности, современная математика позволяет создавать хорошо работающие, надежные методы датирования. На основе таких методов и был создан костяк новой хронологии. В этом смысле математика и история не являются конкурентами: они дополняют друг друга.
Итак, по нашему мнению, мы лишь в начале плодотворного и интересного пути.
ВОПРОС: Думаете ли Вы, что историки когда-нибудь согласятся с Вами?
ОТВЕТ: Когда-нибудь — да, но когда именно, сказать сложно. Вероятно, не скоро. Сегодня наши сторонники в основном — специалисты естественных и точных наук. Есть также и историки, но среди историков пока противников больше, чем сторонников. Мы отдаем себе отчет в том, насколько психологически сложно для историка склониться к мысли о пересмотре хронологии Скалигера. Безусловно, здоровый консерватизм науке необходим, он защищает ее от невежества. В то же время у любого консерватизма должны быть разумные границы. Из истории науки мы знаем, что ломка устоявшихся ложных представлений в науке иногда бывает очень и очень болезненной, длится целыми десятилетиями. Почти все естественные науки в разное время прошли через такие кризисы. В связи с этим полезно привести хотя бы один пример. Мы далеки от мысли сравнивать себя с людьми, о которых пойдет речь ниже (это было бы по меньшей мере нескромно), однако нам кажется, что этот пример (как и множество ему подобных) имеет некоторое отношение к сложившейся обстановке в исторической хронологии.
«Нам кажется нынче смешным, что в течение полутора тысяч лет господства культа Галена в медицине… люди считали, будто артериальная и венозная кровь — жидкости суть различные и если первая „разносит движение, тепло и жизнь“, то вторая призвана „питать органы“. А смешного здесь куда меньше, чем страшного. Инакомыслящие были нетерпимы. Мигель Сервет, замахнувшийся на догмы Галена, поплатился жизнью, и лишь три экземпляра его книги не попали в протестантский костер, который испепелил в Женеве ее автора. Поистине семь кругов ада прошли те, кто пришел к кругу кровообращения. Их было несколько, этих мужественных первопроходцев, которым люди поставили памятники: в Мадриде — Мигелю Сервету, в Болонье — Карло Руини, в Пизе — Андреа Чезальпино, в Англии — Вильяму Гарвею — тому, кто поставил последнюю точку… В его лаборатории уже двадцать лет тяжело, медленно, но неотвратимо вызревает открытие, которое разорвет на куски тысячелетний догмат и его собственную спокойную благоустроенность. Он обстоятелен и нетороплив, и лишь в 1628 году (Гарвею уже 50 лет) не дома, в Англии, а в далеком Франкфурте выходит его „Анатомическое исследование о движении сердца и крови животных“. Тоненькая книжонка — 72 страницы — сделала его бессмертным. Что тут началось! Сначала налетела мелочь: иезуиты, дураки-схоласты, молоденький француз Примроз, итальянец Паризани, — на их наскоки он даже не считал нужным отвечать… Потом удар нанес „царь анатомов“, личный врач Марии Медичи — Риолан, тот самый Риолан, который здесь, в Лондоне, так мило улыбался и кивал, слушая его! За Риоланом — … Патен (Мольер отомстил ему за Гарвея, высмеяв в своем „Мнимом больном“), за Патеном — Гоффман, Черодини — противников было куда больше, чем страниц в его книге. „Лучше ошибки Галена, чем истины Гарвея!“ — таков был их боевой клич… Торжествуя победу, сторонники Кромвеля грабят и сжигают дом Гарвея. В огне гибнут рукописи и записи опытов последних лет… Радость признания пришла к нему на старости лет. 76-летнего старика избирают президентом Лондонской медицинской академии, но он отказывается от почетного кресла» [469], с. 70.
2. Кто и как оспаривал концепцию Н.А. Морозова
ВОПРОС: Что возражают ваши противники? Что говорили противники И. Ньютона, Н.А. Морозова, Р. Ньютона и других критиков хронологии Скалигера?
ОТВЕТ: Если описать всю историю борьбы вокруг хронологии (борьбы, начавшейся еще в XVI–XVII веках, сразу же после появления хронологии Скалигера), то получилась бы увлекательная книга.
Что касается хронологических исследований И. Ньютона, то волна критики со стороны защитников хронологии Скалигера спала довольно быстро, лет через десять после публикации книги И. Ньютона. Обзор высказываний его критиков дан, в частности, в книгах [158], [471], [112]. Ничего интересного и содержательного они не сказали. Возражения И. Ньютону сводились к филологическим рассуждениям, фактически не касаясь существа вскрытых И. Ньютоном ошибок в хронологии И. Скалигера.
Существенно эмоциональней была реакция на книгу Н.А. Морозова «Христос (история человеческой культуры в естественно-научном освещении)». Появилось довольно много публикаций. Впрочем, из большого числа критических работ внимания заслуживает лишь одна развернутое выступление проф. Н.М. Никольского «Астрономический переворот в исторической науке. (По поводу книги Н.А. Морозова „Христос“, Л., 1924)» (журнал «Новый мир», 1925, № 1).
Н.М. Никольский реагировал лишь на 1-й том «Христа» (остальные тома еще не вышли). Этим обстоятельством объясняется ряд недоуменных вопросов Н.М. Никольского, большинство которых получили ответ в последующих томах книги Н.А. Морозова.
После публикации статьи Н.М. Никольского, журнал «Новый мир» практически мгновенно (уже в № 4 за этот же 1925 год) опубликовал и обширный ответ Н.А. Морозова «Астрономический переворот в исторической науке». Статья Н.А. Морозова полностью снимает все недоумения и возражения Н.М. Никольского.
В итоге никаких серьезных возражений Н.М. Никольский и другие критики хронологических исследований Н.А. Морозова выдвинуть не смогли. Типичные вопросы, которые возникали у критиков Н.А. Морозова и которые сегодня возникают у критиков наших работ, можно разделить на следующие группы.
1) Деловые и спокойные возражения. Их было немного, хотя они были самыми интересными. Все остальные высказывания были скорее выражением чувств негодования, чем возражениями по существу. Вот примеры.
2) На протяжении 400–500 лет целая армия историков честно трудилась, изучая документы. Наивно думать, что они не заметили декларируемых вами ошибок в хронологии. Поэтому скалигеровская хронология верна.
3) Если вы правы и хронологическая сетка ошибочна, следовательно, на протяжении нескольких сотен лет историки обманывали общественность. Это предположение нелепо, поэтому скалигеровская хронология верна.
4) Критики скалигеровской хронологии — самоуверенные люди, одержимые манией величия (оскорблениям такого сорта особенно часто подвергался Н.А. Морозов). Поэтому скалигеровская хронология верна.
5) Чтобы получить право критиковать скалигеровскую хронологию, нужно сначала стать профессиональным историком, окончить исторический факультет, защитить докторскую диссертацию по истории и т. д. Ученые, «пришедшие со стороны», некомпетентны в вопросах истории. Поэтому скалигеровская хронология верна.
6) Никогда в истории научной мысли целая научная теория полностью не перечеркивалась; знания о мире могут лишь уточняться, не отрицая всего прошлого опыта. Поэтому скалигеровская хронология верна.
7) Политические обвинения и навешивание ярлыков. Например, во времена марксизма-ленинизма самым «весомым» ответом на наши научные публикации, посвященные хронологии, было: «эти исследования противоречат марксистско-ленинской периодизации истории, а потому являются антисоветскими». Поэтому скалигеровская хронология безусловно верна. Сегодня эти доводы уже «не работают». Но начинают появляться другие, аналогичные.
Критики Н.А. Морозова и наших работ часто повторяют, что Н.А. Морозов, и будто бы вслед за ним и мы, утверждаем, что «древнего мира вообще не было». Почему усиленно повторяется эта явная нелепость? Вероятно потому, что с ней легко спорить. Любой здравый, но не посвященный в суть дела собеседник согласился: да, действительно, какая-то глупость. В данном случае наши критики применяют весьма распространенный прием псевдонаучной борьбы. Из наших исследований совсем не следует, что «древнего мира не было». Конечно, он был.
Проблема не в этом. А в том — когда и где был этот известный сегодня «древний мир», а также — когда и где написаны известные сегодня древние тексты? Сколько веков той древности, которая отразилась в письменных источниках, «доживших» до наших дней?
Вернемся к обзору откликов на работы Н.А. Морозова.
В 1907 году по поводу книги Н.А. Морозова «Откровение в грозе и буре» в Москве был издан ответ В. Эрна под названием «Откровение в грозе и буре. Разбор книги Н. Морозова». Когда Эрн писал свой ответ, он был знаком только с книгами Н.А. Морозова «Откровение в грозе и буре» и «Пророки», так как книга «Христос» тогда еще не вышла из печати. Большинство вопросов и возражений В. Эрна просто не возникли бы, если бы он был знаком и с этой последней книгой Н.А. Морозова. Мы приведем несколько мыслей В. Эрна для того, чтобы показать — какие чувства возникают в душе историка при знакомстве с нескалигеровской хронологией.
