Брайан Фаган - Археология. В начале

Государственно-организованные сообщества являлись основой древних цивилизаций Юго-Западной Азии, Китая и Америки, они являлись предтечами классических цивилизаций Греции и Рима.

Социальное неравенство стало характерной чертой жизни человека с момента возникновения земледелия приблизительно 10 000 лет назад и стало институтом цивилизации за 3000 лет до н. э. Социальное ранжирование (социальные различия между отдельными людьми, общинами и другими единицами общества) существует в нескольких формах. Одна из форм заключается в социальном различии между отдельными людьми (часто отражается в надгробиях), включая взаимоотношения между отдельными людьми, общинами и более широкими сообществами, что видно при изучении архитектуры, структуры поселений, распределения предметов роскоши, таких как золотые украшения (глава 11). Другая форма заключается в социальном разнообразии (этнической принадлежности), социальном неравенстве, которая отражается между группами внутри сообщества.

Получить представление о социальном ранжировании можно множеством разнообразных путей. Материальные свидетельства о материальном благополучии, такие как горы золотых украшений в усыпальницах или тонкой работы сосуды для пития, заставляют предположить некую форму ранжирования, при котором богатство концентрировалось в руках немногих. Об этом же говорят и изощренные дворцы, и общественные здания, такие как микенские дворцы в Греции или шумерские храмы в Месопотамии, великие ритуальные центры майя в Тикале и Паленке. Такие здания строили как символические декларации о политической, социальной и религиозной власти. Тикаль, например, является символической моделью духовного мира майя, наполненной священными горами, деревьями и пещерами (рис. 15.2). Возможно, что самым искусным примером таких зданий является кхмерский храм Ват в Ангкоре в Камбодже, являющийся удивительным описание буддистского мира и строившийся по повелению божественных царей в течение приблизительно сорока лет в XV веке н. э. (рис. 16.3).

Рис. 16.3. Ангкор Ват, Камбоджа. Храм является символическим описанием буддистского космоса. В храм входят по мощенной дорожке в галерее длиной 150 метров, которая увенчана башней. Вдоль галереи идет балюстрада, украшенная многоголовыми змеями

Многие из таких монументов, например Храм бога Солнца Амуна в Карнаке, Египет, украшались статуями и живописью верховных правителей, в данном случае — фараонов, часто вместе с богами. Иероглифы и детали царских костюмов постоянно напоминают о монаршей власти и данной богами власти.

Выводы о социальном ранжировании иногда можно сделать, исследуя здания и планы поселений. В Теотихуакане имеются все признаки того, что это был тщательно спланированный город, в нем были специальные районы для рынков, для ремесленников, верховные жрецы и аристократия жили в домах по соседству с улицей Мертвых, которая рассекала город на части (рис. 15.12). В таких случаях достаточно легко идентифицировать дома, принадлежащие разным классам общества, как по их архитектуре, так и по отличительных артефактам, находимым в них (рис. 16.4).

Рис. 16.4. Город Хараппа, цивилизация Мохенджо-Даро, 2-е тысячелетие до н. э. Ширина самых широких улиц составляла 9 метров, монотонные дома выгходили на улицы глухими кирпичными стенами

Захоронения являются самым важным источником о доисторическом социальном устройстве и социальном ранжировании (Браун — J. A. Brown, 1971). Захоронение тела в действительности является минимальной частью погребальной практики в каком-либо обществе. Ритуалы похорон обычно отражаются не только в положении тела в могиле, но также и в украшениях и погребальной утвари (в том числе мебели). Содержимое могилы, очень богатой или чрезвычайно бедной, является барометром социального статуса. Египетский фараон Хуфу затратил огромные ресурсы на возведение своей пирамиды и погребального храма в Гизе (рис. 16.5). Тысячи людей переместили 2,3 миллиона известняковых блоков весом от 1,5 до 2,5 тонны только для строительства пирамиды за 23 года правления этого фараона.

Рис. 16.5. Пирамиды в Гизе, Египет

Египетские пирамиды возводились в высокоцентрализованном государстве в течение более века ценой огромных затрат. Затем неожиданно эти же ресурсы были перенаправлены на другие работы и в другие провинции, как если бы в самой природе египетского общества и правительства произошли резкие изменения (Лернер — Lerner, 1997). Археологи до сих пор пытаются разгадать социальный и политический смысл этого сдвига.

Иногда различающийся статус захоронений может указывать на то, что общество было жестко ранжировано. Когда Леонард Вулли проводил раскопки древнединастических царских захоронений в Уре Халдейском в Месопотамии, он обнаружил большое кладбище из 1850 могил (Вулли — Woolley, 1943). Шестнадцать из них сохранились благодаря замечательной погребальной обстановке. Царские гробницы находились в более ранних слоях кургана, а склеп, состоящий из нескольких комнат, был сооружен в середине огромной траншеи. Тела были убраны каскадами золотых украшений и изделиями из полудрагоценных камней; золотые и серебряные украшения находились возле гробов, несколько слуг были принесены в жертву, чтобы они сопровождали умерших. Когда склеп был закрыт, весь двор заполнил могильный ров, люди приняли яд и их тела были уложены в соответствии с протоколом (рис. 16.6). Вулли смог идентифицировать различных по чину придворных по их украшениям. В противоположность всей этой роскоши, людей, имевших обычный статус, хоронили завернутыми в циновки или в скромных гробах.

Рис. 16.6. Гипотетическая реконструкция похорон в Уре. Выполнена Леонардом Вулли

В таких захоронениях — могилах фараонов или даже вождей эпохи железного века в Европе — ясно отражается ранжирование общества. Но что можно узнать об организации социума для менее богатых сообществ, где различие в социальном статусе и ранге выражены в меньшей степени? Для археологов очень важно распознавать подобное неравенство, так как степень социального ранжирования часто является мерой размера и сложности общества. Часто бывает, что ранги появляются тогда, когда веками устанавливавшиеся фамильно-родственные связи заменяются правителями, которые правят намного более развитыми социальными системами. Браун указывал (Браун — Brown, 1981), что такие факторы, как возраст, пол, способности, личность и даже обстоятельства смерти могут оказать влияние на то, как человек похоронен. Свидетельства ранжирования могут быть выявлены не только из погребальной обстановки и знаков отличия, оставленных при покойных, но и из положения могил в селении или на кладбище или даже из символических отличий, которые трудно обнаружить в археологическом материале (О’Ши — O’Shea, 1984). (См. вставку «Открытия».) В целом, однако, чем более могущественной становится власть правителя, тем больше усилий и средств затрачивается на похороны. Подобная же щедрость может также распространяться на его ближайших друзей и родственников (Чэпмэн и другие — R. Chapman and others, 1981).

Выпускник Гарвардского университета Джордж Райснер (1867–1942) изучал археологию у известного британского египтолога Флиндерса Петри перед Первой мировой войной. Как и его наставник, он полагал, что важен даже самый маленький артефакт. Он был одним из первых археологов, проводивших раскопки египетской Нубии, сейчас являющейся частью Судана. В 1913 году он обнаружил серию царских погребальных курганов в Керме, столице когда-то могущественного африканского государства начала 2-го тысячелетия до н. э.

Цари жили в важном государстве и отправлялись в свой последний путь с большой пышностью. Райснер описал царские захоронения, в которых было много небольших помещений с большим количеством жертв обрядовых убийств. Используя пятна на полу, Райснер подсчитал, что в день похорон убивали, по крайней мере, 400 человек, включая членов семьи покойного правителя. Райснер выдвинул предположение, что жертвы входили в помещения, ложились в позах покоя и затем их заживо закапывали. Многие тела лежали так, что передавали ощущение страха, покорности, у многих были такие конвульсии, которые бывают при медленном удушении. Взрослые лежали главным образом в спокойных позах, но некоторые молодые женщины заползали под кровати и другую мебель и там медленно умирали. Некоторые мертвые держали головы руками или клали руки между ног. Некоторые обнимали друг друга. Райснер утверждал, что акт жертвоприношения являлся жестом лояльности, успокоения и целостности, который обеспечивал продолжение царской жизни в вечности.