Тайна сибирских орденов - Александр Антонович Петрушин
Учитывая собранные дополнительные данные, оперативная группа сделала заключение о том, что «экспедиция в составе сотрудников 2-го Спецотдела НКВД СССР... выезжавшая на ст. Тайга, и сотрудники 5-го отдела УКГБ по Кемеровской области... выезжавшие на ст. Тайга в 1954 г., производили розыск золота от ст. Тайга в сторону Новосибирска, а золото, по агентурным донесениям... было зарыто от ст. Тайга в сторону Красноярска», т.е. экспедиции 1941 и 1954 гг. «искали клад в противоположной стороне от предполагаемого места захоронения золота, в силу чего оно, естественно, не могло быть ими обнаружено» (Справка по архивно-следственному делу №0103375 от 31 марта 1958 г.), и, принимая во внимание, что розыском клада активно не занимались, отметила целесообразность возобновления поисковых работ летом 1959 г. с применением соответствующей аппаратуры.
На основании Заключения от 18 июня 1959 г. на имя начальника 3-го Спецотдела МВД СССР Баулина дальнейшие мероприятия по розыску золота в районе ст. Тайга были прекращены.
Из протокола допроса Уженцевой Марфы Андреевны...Когда я работала на монастырском подворье, по Тобольску ходили слухи о том, что в Тобольск привезут царскую семью, и, действительно, в августе 1917 г. царская семья была привезена в Тобольск и помещена в б. генерал-губернаторском доме. Помню, как в день их приезда в монастырское подворье пришел священник местной церкви Алексей Васильев и сказал мне, чтобы я подобрала певчих для царской семьи. Я сейчас же отправилась в монастырь сообщить об этом игуменье. Игуменья подобрала четырех послушниц и вместе с ними поехала в дом, где помещалась царская семья. Дом, как я помню, охранялся большой охраной, во главе которой стоял офицер, как будто полковник Кобылинский.
Священник Алексей Васильев и я через некоторое время стали довольно близко соприкасаться с царской семьей и людьми, которые обслуживали последнюю...
Весной 1918 г., в марте или апреле мес., царя, царицу и одну из дочерей увезли из Тобольска. В мае того же года увезли и остальных членов царской семьи. Перед увозом последних ко мне на монастырское подворье пришел камердинер царя Терентий Иванович Чемодуров и, передав мне большой сверток, попросил, чтобы я отдала его игуменье, в монастырь. Вручая мне сверток, Чемодуров сказал, что в нем находятся ценности царской семьи, о чем я и сама догадывалась. Я немедленно направилась в монастырь к игуменье и передала ей ценности, завернутые в вату и бумагу. Ценности эти хранились у игуменьи до весны 1923 года, когда был закрыт монастырь. При закрытии монастыря игуменья спрятала монастырские ценности и подбила монашек на то, чтобы оказать сопротивление при изъятии властью этих ценностей. Узнав, что за это ей грозит арест, игуменья передала мне ценности царской семьи, попросив сохранить их до тех пор, когда установится «настоящая власть»...
Я взяла сверток, крепко обмотала его полотенцем и спустила в колодец на монастырском огороде. Вскоре я была арестована и просидела в тюрьме 18 суток. Сидя в тюрьме, я очень беспокоилась за ценности, боялась, что они испортятся в колодезной воде. Как только меня освободили, я сразу бросилась в монастырь, на огород, к колодцу, вытащила ценности и зарыла их на монастырском кладбище. Успокоиться я, однако, не могла, все время боялась, как бы их не украли. Измучившись совсем, я решила бросить ценности в Иртыш. Перед тем как исполнить это решение, я обратилась к Василию Михайловичу Корнилову — местному рыбопромышленнику, который был связан с нашим монастырем. Когда я сказала ему о своем решении, то он страшно испугался и замахал на меня руками: «Что ты! Что ты! Ведь установится настоящий порядок, настоящая власть, тогда с тебя отчет спросят, ведь в Иртыш тебя заставят за ценностями лезть». Я совсем растерялась, не знала, что делать. Потом попросила Василия Михайловича взять ценности на хранение себе. Он сначала отказывался, а потом дал согласие временно сохранять их у себя. Через несколько дней я пришла к нему на квартиру, принеся с собой ценности и две стеклянные банки, и два туеска. В эти банки и туески я переложила ценности из свертка, спустилась с Корниловым в подполье, и там вместе и зарыли их.
Через некоторое время Корнилов уехал из Тобольска. В его квартире поселились новые, незнакомые мне жильцы. Одно время в ней жили милиционеры. Я все время беспокоилась за ценности, боялась, как бы они не испортились или не были украдены. Особенно боялась за ценности весной, какого года — не помню, когда Иртыш вышел из берегов, и двор дома, где хранились ценности, был сильно затоплен.
В октябре мес. с. г. я была арестована ОГПУ и доставлена в Свердловск. Здесь я призналась в хранении ценностей царской семьи и вместе с Корниловым указала место, где они были зарыты... Ни я, ни Корнилов, ни кто другой ничего из этих ценностей не брали. Были ли у царской семьи еще какие-либо ценности, кроме тех, которые я хранила, не знаю.
Примечание: Бывшую монахиню Иоанно-Введенского женского монастыря М.А. Уженцеву 1875 г. рождения расстреляли в Тобольске 26 ноября 1937 г. Реабилитирована 30 декабря 1956 г.
Из характеристик Полномочного представительства ОГПУ по Уралу на укрывателей царских ценностей...В 1918 г. во время нахождения царской семьи Романовых в городе Тобольске священником Благовещенской церкви Васильевым Алексеем совершались для царской семьи церковные обряды и молитвы. Благодаря своей ревности к монарху, Васильев в семье Романовых пользовался большим авторитетом и безграничным доверием. В дни эвакуации семьи из г. Тобольска в г. Екатеринбург ему, как надежному человеку, лично царицей А.Ф. Романовой было поручено вынести и скрыть чемодан с бриллиантами и золотом, весом не менее одного пуда.
С первых дней после разгрома белой армии на Урале и установления Советской власти в 1919 г. Васильев, во избежание обнаружения у него скрываемых царских ценностей, чемодан с бриллиантами и золотом передал крестьянину Егорову И.П. из деревни Бардиной. Последний спустя
