Николай Костин - Десять покушений на Ленина. Отравленные пули
Скрыпник боялась, что Ленин может неожиданно выйти из дверей и натолкнуться на студента, который несомненно бросится к нему с рукопожатиями и благодарностью. Она знала, как Владимир Ильич не любил таких сцен и как его раздражали ненужные, пустые встречи… Ведь каждая минута была у него на учете…
Марию Николаевну охватила тревога. Не вступая со студентом в переговоры, она дала знак часовому, который быстро подошел к студенту, взял его под руку и повел к выходу.
"Обыскать нужно было", — запоздало подумала Скрыпник. Но опять вспомнила про письмо, которое он привез от Артема, про рекомендацию в Наркомврод. И все же спокойствие и равновесие не приходило.
Не прошло и получаса после ухода студента, как в приемную буквально влетел Управляющий делами Совнаркома В.Д.Бонч-Бруевич. Взъерошенный, сердитый, он начал упрекать Марию Николаевну за то, что она направо и налево раздает рекомендации неизвестно кому. В частности, дала рекомендацию человеку, который шел к Ленину со взведенным курком револьвера…
Мария Николаевна похолодела. Была близка к обмороку. Какая опасность угрожала жизни Владимира Ильича!
Бонч-Бруевич шел к Ленину с докладом. Через некоторое время он вышел от Владимира Ильича и уже более мягким голосом рассказал Марии Николаевне, в чем дело. Оказывается, этот студент после того, как его выпроводили из Смольного, остановился у подъезда и пристально всматривался в людей, садящихся в автомобили. На это обратил внимание стоящий в карауле латышский стрелок и направился к нему. Студент сунул руку за борт пальто и раздался выстрел. Террорист тот час же был задержан охраной.
Мария Николаевна разъяснила Бонч-Бруевичу, что дала студенту рекомендацию по поручению Ленина. Однако Владимир Дмитриевич упорно продолжал вертеть перед ее глазами злополучный бумажкой, упрекая в неосмотрительности. Что все это значило по сравнению с тем, что студент не был вторично допущен к Ленину и опасность миновала. Упреки Управляющего делами показались Марии Николаевне несправедливыми и она решила рассказать об этом Ленину.
— На меня студент произвел тоже странное впечатление, — сказал Ленин, выслушав Скрыпник. — Когда я говорил с ним, он вдруг встал, побледнел и зашатался. Я подумал, что он голоден, и предложил ему пособие и работу. Он дико на меня посмотрел и вышел. Мне и в голову не могло придти, что тут что-то неладное…
После небольшой паузы, Владимир Ильич добавил:
— По-видимому, он в первый раз не решился в меня стрелять и пришел вторично…
1 января 1918 года В.И.Ленина ждало еще более тяжкое испытание. Он выступал на митинге в Михайловском манеже. Напутствовал первый отряд социалистической армии, отправлявшийся на фронт. После митинга Ленин сказал шоферу, чтобы он отвез его, М.И.Ульянову и Ф.Платтена в Смольный. Тарас Гороховик тронулся в путь не спеша. Опасался гололеда, снежных завалов, а больше всего тумана. Давно такого не наблюдалось в Петрограде. Густой и тягучий, он заполнил собою улицы, окутал дома и мосты, набережные, проспекты. Но шофер уверенно ориентировался в тумане. Подъезжая к мосту через Фонтанку, чуть-чуть сбавил скорость, просигналил: вдруг кто-нибудь из пешеходов замешкался, не успев отойти в сторону? Наехать на человека в таком тумане можно запросто…
Владимир Ильич в машине шутил, был весел. Отметил, что на улице заметно похолодало. Мороз пробрался в кабину. Проник за воротник пальто. Щипал за нос и открытые уши. Фриц Платтен, слушая Владимира Ильича, улыбался, а Мария Ильинична не на шутку испугалась. "Не околеть бы до Смольного, — говорила она и кутала руки в меховую горжетку. — Хорошо когда сено в стогу, а тепло — в дому!"
Слова Марии Ильиничны Ленин перевел Платтену. Тот повернулся к Ульяновой и согласно кивнул головой. Мария Ильинична благодарно прижалась к брату.
Автомобиль въехал на Симеоновский мост через Фонтанку. Внезапно по кузову забарабанили пули.
— Стреляют! — ахнула Мария Ильинична. Платтен мгновенно пригнул голову Ленина к себе.
— Что вы, помилуйте товарищ Фриц! — воскликнул Ленин и, стремясь успокоить спутников, добавил:- Это вовсе не стрельба…
Шофер Тарас Гороховик не растерялся: прибавил газу, съехал с моста, свернул в переулок и остановил машину.
— Все целы? А то я испугался! Думал — вас уже в живых нет. Счастливо отделались. Если бы в шину попали — нам не уехать.
У Смольного автомобиль осмотрели. Кузов оказался продырявленным в нескольких местах. Одна пуля застряла в кронштейне кареты. Две другие — навылет прошили ветровое стекло.
— Что с вами? — заволновался Ленин, заметив, что рука Платтена в крови.
— Вы ранены? — Мария Ильинична шарила в сумке, нащупывая платок.
— Пустое, царапина.
Пуля задела палец, когда Платтен пригнул голову Ленина…
Участников покушения обнаружить не удалось…
На процессе обвиняемый Н.Н.Иванов рассказал, что в Сибири в 1919 году он слышал от одного из офицеров, бывшего в 1918 году в Петрограде, что в январе 1918 года действительно было организовано покушение на В.И.Ленина какой-то военной группой при участии эсера Тягунова.
Коноплева хорошо знала прапорщика Тягунова, тесно связанного с группой эсеров-боевиков Невско-Заставского района. Высокого роста, стройный, он не однажды бывал у них в доме. Пользовался у гимназисток неизменным успехом. Великолепно танцевал мазурки и вальсы. Тягунов — то и пригласил Коноплеву на митинг в Михайловский манеж. Снабдил пропуском. Намекнул на какой-то "новогодний фейерверк" на Симеоновском мосту.
Сохранилось записки одного из участников террористического акта, некоего Г.Решетова. В них он хвастливо указал даже номер нагана, из которого стрелял по автомобилю Ленина и по минутам передал всю динамику трагических событий далекого январского дня 1918 года.
…Руководитель террористов — "Капитан" — явный черносотенец и приверженец старого порядка, готовил свою "партизанскую шайку" к покушению на В.И.Ленина. Месяцем раньше он установил контакт с эсеровским руководством. Для разъяснения позиции ПСР на конспиративную квартиру прибыл "Старый эсер".
Эсеровский представитель был полномочным и само его появление у заговорщиков означало, что отныне шайка становится вовсе не "партизанской", вернее не дикой, а переходит в распоряжение партии социалистов-революционеров и обязана подчиняться дисциплине, выполнять приказы.
Получив соответствующие указания и необходимые советы, шайка приступила к активным действиям.
К "Капитану" явился "Технолог", работавший в Смольном, и сообщил, что в Михайловском манеже на проводах сводного отряда Красной Армии на фронт обещал быть Ленин. Капитан сразу дает указание:
— Убьем, когда будет уезжать с митинга. Стараться из револьвера, чтобы не побить народа. Если не выйдет — бомбу.
"На трибуне, среди каких-то незнакомых людей, стоит человек, — писал Г.Решетов, — Он! Разве я могу не узнать его сразу? Плотный. Городское пальто. Руки в карманах. Шапка…"
На улице терпеливо ждали окончания митинга Капитан и его подручные. Время шло, и роковой миг приближался с неумолимой неизбежностью…
"Туман, ночь, минуты — вечность… Автомобиль свернул к мосту. Сюда!.. Кидаюсь вперед — автомобиль медленно движется. Почти касаюсь крыла. Он в автомобиле. Он смотрит, в темноте я вижу его. Бомбу!.. Но почему автомобиль уходит, а бомба в руках? Вот я вижу и знаю, что бомба в руках и автомобиль уходит и что нужно бомбу кинуть, и чувствую ужас того, что не делаю этого и не могу сделать. Словно кто-то связал по рукам и ногам…
Вдруг выстрел. Стреляет Капитан. Капитан дает сигнал! Капитан не отпустит.
И сразу и ночь, и туман, и уходящий автомобиль… проникли ужасом того, что я сделал.
И снова выстрел Капитана, и я слышу как ударила пуля в кузов. Капитан стреляет.
Что я наделал, я не бросил бомбы! Я выхватываю наган и, стреляя, бегу за автомобилем. Что это!? Автомобиль остановился! Я не верю своим глазам. Нагнать и бросить бомбу! Бегу. Но нет, автомобиль не остановился. Это просто сообразительный шофер свернул машину в переулок…"
Не успели в Смольном затихнуть разговоры о новогоднем покушении на В.И.Ленина, как к В.Д.Бонч-Бруевичу явился в приемную бравый солдат:
— Так что, товарищ управляющий делами Совнаркома, разрешите доложить: Спиридонов, георгиевский кавалер… Мне приказано… как был поскладнее сказать… Ну, словом, я должен выследить и убить Ленина!
— Что-о!?
— Так точно, убить. — Солдат стоял навытяжку. Бонч-Бруевич, овладев собой, предложил посетителю сесть. Позвал помощника и секретаря. Спиридонов осторожно опустился на краешек стула, покашлял:
— Извиняйте, конечно, но я начистоту. Как на исповеди. Затеяно злодейство. Мне двадцать тысяч сулили. Только не будет по-ихнему. Я не продажный.
Я.Н.Спиридонов рассказал, что заговорщики — члены "Петроградского союза георгиевских кавалеров": старший унтер-офицер А.Ф.Осьминин, подпоручик Г.Г.Ушаков /в прошлом адъютант командующего Московским военным округом полковника А.Е.Грузинова/, капитан Зинкевич, военврач М.В.Некрасов /брат бывшего министра Временного правительства Н.В.Некрасова/, вольноопределяющийся Н.И.Мартьянов и другие.
