Елена Проклова - В роли себя самой
Нищета бутафории и пафос игры Искремаса настолько не соответствуют друг другу, а также месту и времени действия, что вдруг производят неожиданный эффект - минус на минус дает плюс. Явление театра до такой степени неуместно, непонятно, бесперспективно, что внезапно догадываешься: истина - именно в нем, в таком неуместном. Если зрители вдруг перебегают к конкуренту Искремаса - герою Леонова, владельцу местного "синема", прокатывающему свою единственную ленту, препошлейшую "Драму на море", то это только подчеркивает превосходство условности над реальностью.
А когда налетает банда, сметая людей с базара и сами базарные ряды со всей их тыквенно-баклажанной пестротой, то это вовсе не значит, что трезвая и грубая реальность уничтожила всякие там тру-ля-ля. Банда волной накатила на городок - и рассыпалась поодиночке, снова ушла в подполье. А оба деятеля искусств тут же возобновили свою кипучую деятельность. Vita brevis, ars longa...- Жизнь коротка, искусство вечно. Ключ к пониманию найден, и впереди для зрителя - море восторга от того, как безотказно этот ключ будет открывать все замки в течение всего фильма.
Вот за бричкой Искремаса увязывается девчонка - ну такая простушка, в грубых ботинках, в бесформенной юбке, в аляповатом платке. (Вспоминаешь ваши роли - и даже не верится! Только Андерсен и помогает: кем в конце концов становится "гадкий утенок"?) Когда появляется ваша героиня? Уже тогда, на площади, когда Искремас в роли Брута витийствовал перед селянами. Она не сводила глаз с артиста, она одна осталась перед сценой-арбой, когда вся толпа повалила смотреть кинопримитив о развратной мадам, заплатившей за свои утехи жизнью родного дитяти. Нет, ее интерес был не творческим, а самым насущным:
- Дядечку! Отдайте Лыска! Это наш Лыско...
Лошадь, запряженная в арбу... Если бы не она - очень нужен был бы Крысе, вашей, Елена Игоревна, героине, этот "малохольный" в цветных тряпках! Она и слова-то такого - "театр!" - пока не знает. Ей бы только выжить, не пропасть в жестоком мире.
Видишь все это, отмечая, насколько образы и ситуация правдоподобны и достоверны, и уже заранее знаешь: сейчас "жизнь взяла свое", но вскоре, и уже вот-вот, настанет очередь искусства.
И верно: с какой легкостью через несколько минут Искремас играет свою следующую роль - человека с мандатом. Так играет, что посрамленный кинопрокатчик и не думает проверить, правда ли есть у него мандат, и покорно убирается из зала, где теперь в театре "Искремас" - искусство революции массам - начнется постановка мистерии о Жанне д'Aрк. Почему о ней? Очень просто: потому что есть исполнительница - вот она, Крыся. Спорную лошадь Лыско-Пегаса украли, а одинокая сирота прибилась к "малохольному" дядечке - стирать, готовить. Сама себя она вовсе не прочила в актрисы: просто деваться ей некуда, вот она и дает напялить на себя венок из бумажных лилий и какую-то мешковину, якобы платье. Да что там напялить она дает поджечь крест, к которому привязана в соответствии с ролью! Но играть - Боже, куда ей играть! (И опять с трудом веришь, только удивляешься: вам надо было сыграть так, как будто вы не умеете играть!)
- Люды! Забудтэ страх...
Такая "коронная" реплика, но Крысе не дано, не дано, не дано!
Хотя что значит "не дано", если искусство требует? Будет дано! Обязательно будет, только до этого еще - ой-ей-ей сколько всего.
Вот никак не изловчусь плавно перейти на роль художника. Немого художника! То есть он не немой, он просто такой молчун. Да еще Олег Ефремов так его играет, что о бессловесности героя вспоминаешь вдруг внезапно, как будто даже насильственно. Зачем слова, когда такая игра! Этот художник раскрасил яблоки на поваленной яблоне. Искремас увидел это - и разразился, как это с ним то и дело происходит, страстным монологом:
- Природа отказала этим плодам в счастье созревания! А художник своей кистью...
Не помню в точности, но снова его стиль такой патетический, торжественный! Так же он потом будет ораторствовать в хате, которую Крыся с Федором, художником, приводят в божеский вид. Они работают - Искремас говорит. Об искусстве, о революции, об идеалах... Смешно! Краснобай он и белоручка. Но куда же без него? Без него тут все развалится и впрямь станет неуместно.
Где-то на середине фильма подумалось: как же "Гори, гори, моя звезда" в чем-то ужасно похожа на "Интервенцию"! Такой же подчеркнуто условный подход к изображению, гротеск, бурлеск. Конечно, фильмы разные, но если бы кто-то из настоящих киноведов попробовал их сопоставить, сколько блестящих мыслей могла бы содержать в себе такая работа! Как интересна, например, разница цветового колорита: "Интервенция" - бело-синяя, иногда с резкими черными штрихами. "Гори, гори, моя звезда" - красно-золотая, малиновая, темно-охристая. Но это только одна подробность, и говорит, то есть пишет, о ней дилетантка, у меня нет ни опыта, ни специального образования. А вот если бы на моем месте оказался специалист! Ну, может, еще кто-нибудь напишет. Ведь это такой фильм, такой фильм!
Это настоящий гимн искусству, а точнее - театру, вот что это такое, в конце концов! Все детали, которые нарочито снижают образы режиссера Искремаса, Крыси, "кинопрокатчика" (жаль не помню, как зовут героя), художника Федора,- все они делают их настолько симпатичными, привлекательными и живыми, что хочется, чтобы картину показывали без конца. Чтобы власть игры над косными правилами реальности чувствовать снова и снова. Уж на что ваша Крыся была резонеркой и трезво, не признавая глупых игрушек смотрела на жизнь! (Правда, она плакала над "Драмой на море", но ведь сейчас миллионы таких, самых реалистически мыслящих женщин, которые изменяют своему здравомыслию, глотая пачками любовные романы или бесконечные сериалы.) Но ведь загорелась в ней раздутая Икремасом искра, способность к лицедейству! К превращению условной маски в живое лицо, более живое, чем мы видим вокруг. Как это хорошо...
Искремас погибает, Крыся остается жива. Влюбленная, она успевает сказать главному герою фильма о своей любви и засыпает в той самой арбе, с которой все началось. Девочку не видно за высокими бортами повозки... И когда последний уцелевший бандит стреляет в Искремаса, она не слышит выстрела. Потом только проснется - где? когда? Пройдет время, она даже будет, может быть, сомневаться: был ли на самом деле Искремас, и его театр, и весь тот городок Крапивницы - вот, вспомнила его название... Все это уже миновало в жизни Крыси. Так уходят в прошлое сыгранные роли. Но они были сыграны! Были! И остались жить в воспоминаниях, то есть там же, где находит себе приют бывшая реальность, наше прошедшее время. Так какая, в сущности, получается разница? Что реальнее? Может быть, именно роли: воспоминания о них могут быть ярче, чем воспоминания о буднях реальной жизни!
Извините, я все это так сумбурно излагаю. Замахнулась на многое, хотелось высказаться о том, что, как мне казалось, я поняла и почувствовала. Но это мне не совсем по силам, и я даже умалчиваю об очень сильных эпизодах, которые составляют середину фильма, когда городок захвачен белым полком. Потому что то и дело у меня получается, что я строю предположения, а доказать их как следует не могу. Весь мой восторг вам довольно смешон, не правда ли? Особенно теперь, когда вы стали намного старше той своей героини. Но интересно было бы знать: может быть, я все-таки в чем-то права? Вот вы ушли из театра... Вы его разлюбили? Разочаровались? Разуверились в том, что он что-то может дать людям? Или вообще относились к нему без особых иллюзий?
Я ничего не знаю о жизни за кулисами, и если немного интересуюсь жизнью актеров и актрис, то в этом нет ничего особенного - все интересуются. Но мне очень хотелось бы верить в то, что артисты играют то, во что верят...
Совсем я заговорилась... Столько сделала поправок, переписала набело и все равно надеюсь теперь только на то, что вы, Елена Игоревна, увидите кое-что за словами, которыми я не сумела все выразить так, как хотела".
Думаю, что я увидела и извинения были напрасными. Еще в письме были наилучшие пожелания - спасибо за них. Было сказано о некоторых других моих ролях - спасибо и за это тоже. Главное, что фильм до сих пор волнует людей, что-то им дает, некий постоянный заряд.
Кстати, заряд может быть непостоянным: сильно действующий сразу потом вдруг слабеет, и наоборот. Например, фильм "Смятение чувств", где я снималась много позже, в прекрасном актерском коллективе (Александр Калягин, Ия Саввина) в свое время не произвел на зрителей слишком сильного впечатления, хотя прошел первым экраном. А теперь, как многие мне говорят, что-то в нем проступает, прежде скрытое, незамеченное. И это хорошо, не правда ли? А мне лично, кстати, напоминает о том, как славно снимался фильм, как целый год его творческая группа жила одной жизнью, не расставаясь даже по выходным дням. Наши разговоры, работа и отдых, поездки на дачу в НИЛ - все это было в тот год так важно, так захватывающе. Не меньше, чем... игра в казаки-разбойники в детстве, когда, казалось, нет на свете ничего важнее этой игры с ее прятками, погонями, тайными знаками, убежищами.
