Джон Армстронг - Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944
Вторым, даже более важным фактором при оценке того, в какой степени действовавшие против партизан силы изымались из немецких людских ресурсов, является качественная характеристика войск охраны. Как правило, входившие в состав этих частей военнослужащие были слишком стары или физически непригодны для службы на фронте. От 20 до 25 процентов охранных частей представляли собой части, дислоцированные на оккупированной территории с тем, чтобы их можно было привлекать для охраны, пока они завершали процесс обычной военной подготовки. Хотя использование этих частей для борьбы с партизанами, возможно, и мешало их подготовке, как правило, они не были предназначены для действий на фронте.
Для борьбы с партизанами немцы использовали значительное количество войск стран-сателлитов (в основном словаков, венгров и румын). Подготовка и вооружение этих войск были такими плохими, а моральный дух столь низким, что на фронте они стали бы обузой. Аналогичным образом, большое количество подразделений вспомогательной полиции, набираемой из населения оккупированных территорий, могло иметь крайне ограниченное применение для действий на фронте. По существу, если во вспомогательной полиции не было необходимости, входившие в нее люди просто становились дополнительным контингентом рабочей силы для отправки в Германию, но там они не играли существенной роли в общем балансе людских ресурсов.
6. Общий итог
В целом можно сделать вывод, что ресурсы, направленные на борьбу с партизанами, хотя и существенные, были значительно меньше выделенных советским режимом партизанам. Поскольку материально ощутимые достижения партизан также были ограниченными, возникает вопрос, оказались ли усилия партизанского движения соразмерны вкладу в него ресурсов с точки зрения достижения победы в войне. Когда приходится иметь дело со столь значительным количеством различных факторов, дать однозначный ответ на подобный вопрос, разумеется, нельзя. Существовали определенные, едва уловимые нюансы, характеризующие вклад партизан в военные усилия для достижения победы, способные компенсировать отсутствие у них материально ощутимых достижений. Их внезапные атаки влияли на боевой дух немецких войск, хотя нет никаких подтверждений, что им удалось отбить у немцев охоту сражаться. Крупнейшим достижением партизан в психологическом плане стал их вклад в превращение населения оккупированных территорий в настроенные против немцев массы. Но немцы и не стремились добиться лояльности местного населения, и, даже если бы им и удалось ее добиться, трудно сказать, как это повлияло бы на окончательный исход войны. Поэтому следует скорее сделать вывод о том, что с точки зрения вклада в победу в войне достижения партизанского движения в целом весьма сомнительны. Но, как будет показано в следующем разделе, партизаны внесли весомый политический и психологический вклад, оказавшийся крайне полезным для советской системы в долгосрочном плане.
Глава 3
Партизаны и тоталитарная система
Сохранение советского присутствия
Каковы бы ни были достижения партизан, они оказали крайне важную услугу советской системе, помогая сохранять присутствие этой системы на оккупированных территориях. Вероятно, больше, чем какая-либо другая политическая система, тоталитарная диктатура нуждается в сохранении жесткого подчинения своим требованиям. Своими первоначальными успехами тоталитарная система может быть обязана применению силы, но привычка подчиняться, коль скоро она является сознательной, опирается на веру во всемогущество режима, а отнюдь не возникнет благодаря использованию насилия. Бок о бок с мифом о всемогуществе имеющихся в распоряжении режима инструментов контроля соседствует миф об их вездесущности. Но стоит лишь военным поражениям поколебать заблуждения о всесилии и вездесущности, как тоталитарный режим оказывается в куда большей опасности, чем тогда, когда он широко опирается на добровольное согласие. Привычка подчиняться исчезает. Положение становится еще более серьезным, если режим утрачивает средства контроля на длительный период времени, а на смену ему приходит чужеродная власть. Даже если в конечном итоге ее удается свергнуть, требуется большое количество времени для воссоздания мифа о всесилии и вездесущности восстановленного тоталитарного режима.
Эта точка зрения находит подтверждение в изменениях в сознании людей, связанных с образом советской власти, на территориях, оккупированных Германией в течение двух-трех лет. Последствия этого стали особо заметными после войны. Суровые меры сталинского режима по проверке благонадежности населения оккупированных территорий и по восстановлению жесткого контроля отражают стремление укрепить оказавшийся поколебленным миф путем использования насилия. Однако задаче восстановления советской власти, несомненно, во многом способствовал и тот факт, что эта власть никогда полностью не исчезала на большинстве оккупированных Германией территорий. В значительной степени сохранению советской власти, прямо или косвенно, способствовали партизаны.
На первый взгляд может показаться, что подобное утверждение противоречит выводу о том, что партизаны оказались не способны действовать на большей части оккупированной территории. В общей сложности население территории, оккупированной на длительное время Германией (без учета таких регионов, как часть Московской области и Северный Кавказ, захваченных всего на несколько недель или месяцев), составляло около 70 миллионов человек – примерно две пятых всего населения Советского Союза до войны. Всего лишь около 1 процента населения оккупированных частей СССР проживало на «партизанских территориях», то есть в районах, находившихся под контролем партизан, за исключением периодов, когда против них проводились операции. Большая часть этого населения проживала в изолированных районах Белоруссии, на северных границах Украины или удаленных к северу областях РСФСР. Более значительное количество населения данных регионов – от 15 до 20 миллионов человек – проживало в так называемой «пограничной» зоне и испытывало давление как со стороны партизан, так и немцев. В отдельных частях этой зоны немцам удавалось поддерживать шаткую власть. В деревнях назначались старосты из числа местных жителей. При отсутствии добровольно желающих занять эту должность на нее назначали произвольно, часто распределяя обязанности среди глав отдельных семей. Иногда в помощь старосте выделялся отряд вспомогательной полиции из местных жителей. Староста нес ответственность за поведение жителей деревни: он был обязан сообщать о всех проявлениях антигерманских настроений, доводить до сведения населения постановления оккупационных властей, содержать в нормальном состоянии дороги и снабжать немцев по разнарядкам продовольствием и людскими ресурсами. Если староста действительно был настроен антисоветски, то вскоре выяснялось, что обременительные обязанности делают его в глазах населения орудием в руках немцев. Для партизан, обычно хорошо осведомленных о настроениях деревенских властей, антисоветски настроенный староста становился мишенью. Сотни старост были убиты; если партизаны не могли добраться до старосты, то их жертвами могли стать члены его семьи. Наоборот, если старосту насильственно принуждали выполнять свои обязанности, то партизаны, в свою очередь, пытались склонить его к тайному сотрудничеству. Не будучи столь хорошо осведомлены, как партизаны, немцы часто не знали об этом, если же это становилось им известно, старосту ждало суровое наказание, и даже лояльные к немцам старосты часто становились жертвами их карательных операций против партизан.
Стоящая перед старостами страшная дилемма касалась любого, кто занимал ответственные посты при немцах в северных сельских регионах, куда могла дотянуться партизанская «длинная рука» советского режима. Начиная с 1942 года партизаны всеми силами старались сделать невозможным продолжение процесса управления и функционирования экономики под властью немцев. Советские авторы находят этому весьма простое объяснение: любое сотрудничество с оккупантами было предательством. Кое-кто из советских авторов видит в кампании против коллаборационизма подтверждение всесилия и вездесущности советской власти. Рассказывается, например, как один из партизанских командиров заявил старосте: «От нас нигде не скроешься. Предателю нет и никогда не будет спасения на советской земле»[53].
Угроза была преувеличенной, но отнюдь не пустой. Бесчисленное количество сотрудничавших с врагом чиновников бежало в занятые немецкими войсками города или в южные степные районы. Там, как отмечалось выше, партизаны не могли широко прибегать к физической расправе. Но почти в каждом городе активно действовали подпольные организации агентов режима. По советским источникам, подпольщики отличались от партизан, исключением было лишь то, что партизаны отчасти тоже подчинялись подпольным комитетам коммунистической партии. Как отмечалось, при проведении операций по сбору разведывательной информации вышеуказанное различие часто стиралось, когда подпольщикам требовалась поддержка партизан. В сентябре 1942 года для руководства пропагандистской работой подпольщиков в Центральном штабе партизанского движения был создан политический отдел[54]. В деле ведения пропаганды и оказания психологического нажима партизаны и подпольщики становились дополнявшими друг друга членами «одной команды». Агенты подпольщиков вели просоветскую пропаганду там, куда не могли добраться партизаны. Часто подпольщики предостерегали коллаборационистов. Иногда вслед за угрозами следовали убийства. Даже если большинство людей на лишенных партизанского движения оккупированных территориях и не подвергались насилию со стороны советских агентов, они знали, что тайные представители режима находятся среди них. Если в тот момент режим и не был способен сохранить иллюзию своего всесилия, простой гражданин степных регионов или городов не сомневался в его всеведении. Не оставался он в неведении и относительно вездесущности находившихся в северных районах партизан, поскольку слухи о действиях партизан, часто специально преувеличенные советскими агентами, распространялись и множились. Даже в крайне отдаленных от их баз районах партизаны помогали поддерживать миф о всесилии советского режима.
