Пол Картледж - История Древней Греции в 11 городах
Реформы приписываются легендарному законодателю, который, как считается, носил имя Ликурга (дословно «волк-труженик»), однако скорее всего он не мог разом провести все те преобразования, творцом которых считается, и нет ничего невероятного в том, если он вообще не существовал как историческая личность. Во всяком случае, позднее его почитали скорее как своего рода божество, нежели как смертного героя. Суть «пакета» Ликурговых реформ составляли три ключевых аспекта – экономический, военно-политический и социальный.
Если говорить об экономике, то произошло известное перераспределение земли, прежде всего захваченной у мессенцев, так что все спартанцы получили доступ к некоему минимальному количеству земли, известному как klaros(клер), или «жребий», наряду с некоторым числом находившихся в общинной собственности порабощенных илотов, которые должны были работать на них. Почва Спарты, ландшафт, климат Лаконики и Мессении были (и остаются до сих пор – речь о снискавшей себе известность восхитительной мессенской каламате [32]) чрезвычайно благоприятны для выращивания оливок, и обилие масла отчасти объясняет изобретение спартанцев, которое оказало такое влияние на мировую культуру: юноши и взрослые мужчины в обнаженном виде занимались атлетикой и другими физическими упражнениями (от греческого слова gymnos, «обнаженный», происходит gymnasion, наш «спортивный зал»), а затем, очистив тело бронзовыми скребками ( strigil), умащали его оливковым маслом. Был изобретен особый сосуд для хранения масла, который назывался арибаллом ( aryballos), и его бронзовые или расписные глиняные экземпляры могли приноситься в качестве посвятительных даров богам и богиням, например Афине и Артемиде в Спарте. Другие греки последовали примеру спартанцев, и в результате упражнения и мужские соревнования по атлетике в обнаженном виде сформировали особую маскулинную склонность к панэллинским играм – таким, как олимпийские, а несколько позднее вдохновили на создание чисто греческого типа статуй, известных под названием куросов – изображений юношей или молодых людей из камня или бронзы. Более того, они стали играть роль отличительного знака культурного превосходства над негреками-варварами, которые стыдились показаться обнаженными на людях.
В военном и политическом отношении все спартанцы становились равноправными участниками низового собрания воинов, однако они выражали свое мнение криком, а не правильной подачей голосов, к тому же выше этого собрания стоял аристократически настроенный сенат, называвшийся герусией [33], из тридцати государственных деятелей почтенного возраста, куда ex officioвходили и оба спартанских царя. Это было совместное наследственное правление, и избирались они только из двух аристократических родов [34]. Божественные близнецы Кастор и Поллукс были особым образом связаны со Спартой – их изображения выносили перед битвой как небесные символы земной диархии. Если не считать царей, остальные двадцать восемь членов сената, также избиравшихся криками на народном собрании, действительно являлись старейшими государственными деятелями, и поскольку, помимо знатного происхождения, они должны были достигнуть шестидесятилетнего возраста, назначали их пожизненно. Все полноправные спартанцы (взрослые мужчины соответствующего рода и воспитания) были экипированы для войны как гоплиты, по-видимому, в седьмом и шестом столетиях число их составляло 8000 или 9000 человек. Во всех других полисах только относительно небольшая часть, возможно, треть или что-то вроде того были гоплитами – так, если средний размер гражданского коллектива типичного греческого полиса имел численность от 500 до 2000 человек, то типичный греческий полис располагал менее чем 1000 гоплитами. Спарта же могла выставить в девять или десять раз больше.
Это был надежный базис, поскольку общественное устройство Спарты обусловливалось военными приоритетами. С семилетнего возраста спартанские мальчики «воспитывались» совместно, централизованно, под неусыпным контролем государства. Новые высшие исполнительные лица в государстве, избиравшиеся ежегодно и называвшиеся эфорами (буквально «надзиратели»), уделяли особое внимание мальчикам в возрасте от семи до восемнадцати лет, проходившим всестороннюю и интенсивную спартанскую выучку – или муштровку. Наиболее знаменитым из спартанцев, занимавших пост эфора, стал Хилон, который действовал в середине VI в. до н.э. и имел благодаря браку родственные связи с обоими царскими домами Спарты. По установленному в Спарте обычаю после кончины Хилон стал почитаться как герой – то есть человек, родившийся смертным, но по отхождении в мир иной, как предполагалось, поднявшийся выше состояния смертного и удостоившийся религиозного почитания. Точно такой же героический культ, естественно, полагался и всем спартанским царям, причем независимо от того, насколько успешно действовали они при жизни.
Спартанское гражданство доставалось нелегко. Не всякий, у кого отец и мать были лакедемонянами, обладал им. Первым «тестом» на его обретение являлось прохождение всех ступеней спартанской системы воспитания. Для представителей элиты существовал дополнительный уровень проверки: в возрасте между 18 и 20 годами, который предполагал, что почти взрослые люди «шли вразнос», переходя всяческие границы, в том числе и собственного разума, живя поодиночке, вне обычного сверхтщательного контроля со стороны общины, и в качестве доказательства своей мужественности убивали всякого илота, какой им только попадался, под покровом темноты, вооруженные только кинжалами, без прочих наступательных средств и какого-либо оборонительного снаряжения. Эти «криптии», или «тайные агенты», осложняли и без того напряженные отношения Спарты с илотами чем-то вроде государственного террора. И ничего удивительного, по-видимому, нет в том, что Аристотель уподобил илотов врагу, постоянно сидящему в засаде и ждущему случая, чтобы воспользоваться несчастьем своих господ.
Уже в конце VIII в. до н.э. Спарта начала отодвигать свои границы на северо-восток за счет земель Аргоса, что с неизбежностью привело ее к столкновению с последним. По большей части война в Древней Греции происходила в форме конфликта между соседями из-за какого-то куска территории. В первой половине VI в. до н.э., когда реформы Ликурга уже достаточно глубоко пустили корни, спартанцы почувствовали себя достаточно сильными, чтобы начать наступление из долины Эврота на север и вторгнуться в Аркадию. Здесь, однако, они неожиданно потерпели неудачу на равнине под Тегеей и решили удовольствоваться скорее символической гегемонией, чем полномасштабной оккупацией. Однако явным признаком их полной уверенности в том, что ни аргивяне, ни аркадяне, ни люди из какого-либо другого полиса не будут настолько сильны, чтобы нанести удар по Лакедемону, было то, что вплоть до II в. до н.э. они фактически не возводили городских стен (хотя к тому времени в город проникали враги – см. девятую главу). По сути, Спарта оставалась лишь квазиурбанизированной, и пять «деревень», которые образовывали город (четыре изначальных плюс Амиклы с середины VIII в. до н.э.), сохраняли определенную обособленность и особую идентичность. Например, четыре изначальных деревни создавали команды, чтобы соревноваться друг с другом во время спортивных состязаний, а жители Амикл совершали особые приношения своему местному божеству Аполлону и ежегодно справляли праздник Гиакинфии, чтобы противопоставить его ежегодному празднику Карнейи, также в честь Аполлона, но общий для всех дорийцев.
Жизнь Спарты, как она сложилась в VIII–VII вв. до н.э., представлявшая собой жизнь суровой воинской общины, занимавшей огромную территорию в 8000 квадратных километров (крупнейшая во всей Греции; Сиракузы, шедшие вторыми, сильно уступали ей с их 4000 квадратных километров). Мощь этой общины основывалась на эксплуатации коренных греков, находившихся фактически на положении рабов, которых спартанцы без обиняков называли илотами («пленниками»), и на жесткой военной дисциплине, предписанной на всех спартанских мужчин с весьма юного возраста (хотя и не с пеленок). В течение всей архаической эпохи (VII–VI вв. до н.э.) в Греции Спарта, несомненно, являлась сильнейшим эллинским государством. C середины VI в. до н.э. она стала укреплять свою гегемонию с помощью формирования политического альянса, включавшего в себя большинство полисов Пелопоннеса (отсюда его современное название – Пелопоннесский союз), весьма важной его задачей среди прочих была защита от возможного восстания илотов внутри самого Лакедемона. Бесспорным лидером союза являлась Спарта, которая возглавила сопротивление греков Персии в 480– 479 гг. до н.э., оказавшееся неожиданно успешным.
