П. Смирнов - Боевые операции Люфтваффе: взлет и падение гитлеровской авиации

Применение торпедоносцев естественным образом входило в планы люфтваффе, однако, несмотря на очевидную важность данного типа вооружений, в разработке торпедоносцев они сильно отставали. Немецкая теория воздушной войны опиралась на совместные атаки бомбардировщиков и торпедоносцев, и теоретически эскадрильи Хе-115 делились на торпедоносные и бомбардировочные отряды, поскольку считалось, что выполненная одновременно комбинированная атака обеспечит наибольшие шансы на успех. Однако немецкую теорию вновь подвела слабость технической базы. Гидросамолеты Хе-59 и Хе-115, которым отводилась почетная миссия выполнить первые торпедно-бомбовые атаки, так и не произвели ни единого совместного налета. В военных условиях принятая в люфтваффе теория воздушно-торпедной войны подверглась полной переработке.

Лучше всего при поддержке действий флота люфтваффе проявили себя в разведке и патрулировании — впервые в этой роли люфтваффе выступили во время войны в Испании. Однако наибольших успехов в ведении разведки добилась не довоенная морская авиация, состоявшая из гидросамолетов малой дальности и летающих лодок дальнего радиуса действия, а разведывательные самолеты берегового базирования, которых на патрулировании сопровождали истребители с близлежащих аэродромов. Что касается корабельной разведки, то немецкие линкоры и крейсеры, выходившие в море, оснащались собственными гидросамолетами «Арадо» и «Хейнкель».

В целом в период с 1935 по 1939 год немецкая теория морской авиации предполагала организацию отдельной морской авиации, оснащенной гидросамолетами, летающими лодками и морскими истребителями, которая призвана была взаимодействовать с флотом в наступлении и в обороне. Война показала, что довоенные немецкие представления были ошибочны. К 1940 году морская авиация была частично перевооружена самолетами берегового базирования и начала постепенно вливаться в основную массу частей люфтваффе. Ни Геринг, ни Мильх, ни Удет до войны не уделяли морской авиации того внимания, которого она заслуживала. Неспособность ввести в строй во время войны авианосец «Граф Цеппелин» стала символом безразличного отношения штаба люфтваффе к взаимодействию с флотом в период 1935–1939 годов. Когда в 1941 году пришло полное осознание значения Битвы за Британию, были приняты самые энергичные меры, было организовано интенсивное обучение бомбометанию по морским целям, и лучшие немецкие бомбардировочные эскадрильи берегового базирования были брошены на решение уникальной задачи по борьбе с судоходством. Как будет видно из главы 4, специально созданные противокорабельные оперативные соединения были лишь запоздалой попыткой исправить ошибки, допущенные в предвоенный период. По мере того как ведение боевых действий на два, а затем и на три фронта ставило перед бомбардировочными частями все более сложные задачи, а также по мере гибели в боях лучших экипажей бомбардировщиков таяли и надежды Германии на создание эффективной силы для борьбы с кораблями противника.

Накануне войны немецкая концепция истребительной авиации еще не была достаточно проработана. Большая часть истребительной авиации должна была развертываться на театрах военных действий, тогда как для защиты Рура и Западной Германии планом выделялось всего 25 эскадрилий, т. е. меньше трети от общего числа истребителей. При поддержке операций наземных войск одной из основных задач одномоторных истребителей было предотвращение или затруднение действий разведывательной авиации противника. Кроме того, предполагалось использовать одномоторные истребители для защиты и сопровождения высотных и пикирующих бомбардировщиков, действующих по наземным целям противника.

С 1938 года люфтваффе вели разработку двухмоторного истребителя Me-110, который получил название «Церштерер» (Zerstoerer) (буквально «Истребитель». — Прим. пер.). Теоретически задача этого истребителя заключалась в преследовании самолетов противника, действующих в небе Рейха или возвращающихся на свою территорию. Фактически в кампаниях раннего этапа войны многие эскадрильи этих самолетов действовали в качестве истребителей-бомбардировщиков. Для предвоенной немецкой теории двухмоторный истребитель был новинкой, и в лекциях командного училища постоянно подчеркивался его экспериментальный характер.

Взаимодействуя с флотом, люфтваффе выделяли для охраны побережья эскадрильи одномоторных и двухмоторных истребителей. Однако на деле выделять такие части на постоянной основе оказалось невозможно. В первые месяцы войны, когда истребители имелись в наличии в достаточных количествах, немецкий флот в Киле и Вильгельмсхафене был обеспечен необходимой защитой с воздуха. Однако, когда истребители потребовались для защиты Рейха и для применения на поле боя, флот иногда оставался под слабым прикрытием или вовсе без него. В особенности это относится к немецкому флоту на якорных стоянках в Норвегии в 1940 году. Провалились не только довоенные немецкие планы защиты флота с воздуха. В 1940 году многие из 25 эскадрилий, выделенных для защиты Рура, были отозваны для несения службы в других местах и, в частности, для охраны европейского побережья на всем протяжении от Тронхейма до Бордо. Блицкриг не только принес сладкие плоды головокружительных и легких побед, но и привел к появлению новых территорий, которые необходимо было патрулировать истребителям, и не позволил люфтваффе воплотить в жизнь многие из своих довоенных теорий традиционного применения немногочисленной истребительной авиации.

Для обороны промышленных районов Германии предполагалось использовать как одномоторные, так и двухмоторные истребители, тесно взаимодействующие с зенитной артиллерией, на которую ложилось основное бремя отражения авианалетов. Следует отметить, что довоенные немецкие зенитные части считались элитными войсками, относились к структуре люфтваффе и, по-видимому, препятствовали воздушным операциям противника и сбивали бомбардировщики, истребители и разведывательные самолеты эффективнее, чем любые другие зенитные части в Европе. Германия была разделена на зоны патрулирования, которые перекрывались между собой таким образом, чтобы обеспечивалась непрерывность действий истребителей против строя бомбардировщиков. Тактика немцев заключалась в ударе максимальными силами истребителей по основному строю бомбардировщиков. Действия мелких групп истребителей допускались только против отставших от строя самолетов. К началу войны в Германии отсутствовала какая бы то ни было система наведения истребителей на цель, не говоря уже о радиолокационных станциях раннего предупреждения. Не было эффективной системы наблюдения за самолетами, которая была бы связана с зенитными и истребительными частями и давала бы им информацию о текущем положении в воздухе. Причиной отсутствия системы перехвата по радионаведению стала не нехватка радиоаппаратуры, а довоенные немецкие представления о том, что летчик-истребитель должен действовать по собственному усмотрению. Позднее, когда завершилась Битва за Британию и Германия сама оказалась в 1942 году под угрозой широкомасштабного дневного воздушного наступления, взгляды на наведение истребителей с земли изменились и появилась продуманная система управления крупными силами истребителей.

В целом люфтваффе придерживались традиционного понимания действий истребительной авиации, однако в штабе люфтваффе возникли значительные противоречия относительно наилучшего способа ее применения. Некоторые считали, что основное внимание следует уделять стратегическому применению истребителей для обороны Германии. Другие придерживались мнения, что люфтваффе следует более активно использовать свои истребители в качестве истребителей-бомбардировщиков для тактической поддержки действий наземных войск. Были также и сторонники ночных истребителей, которые в довоенных люфтваффе находились лишь на стадии экспериментальных разработок. В конечном итоге ход войны направил все эти концепции в единое русло и вынудил люфтваффе действовать в соответствии с постоянно меняющейся обстановкой.

В довоенных планах большое внимание, естественно, уделялось авиаразведке. Некоторые из ведущих генералов люфтваффе доходили даже до утверждений, что в войне победит та сторона, которой удастся лучше всего наладить воздушную разведку. Если вспомнить, что около 20 % довоенных боевых эскадрилий люфтваффе были оснащены разведывательными и патрульными самолетами, то становится ясно, что немецкое министерство авиации поддерживало теории авиаразведки и практическими мерами. Важнейшей задачей считалось наблюдение за авиацией противника, что отражало мнение люфтваффе о том, что первостепенной задачей бомбардировочной и истребительной авиации является завоевание господства в воздухе путем ослабления авиации противника.