Сборник статей - И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
14 Как «визитную карточку» Бенедиктова упоминает, например, это стихотворение в одном из своих фельетонов О.И. Сенковский. См. об этом: Гинзбург Л.Я. Пушкин и Бенедиктов // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1936. [Вып.] 2. С. 180–181.
15 Некрасов Н.А. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. Л., 1981. T. I. С. 652.
16 Белинский В.Г. Стихотворения Владимира Бенедиктова. Вторая книга // Белинский В.Г. Указ. соч. М., 1953. T. II. С. 423.
17 Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. М.; Л., 1963. Т. 5. С. 417. Цитата из стихотворения Бенедиктова «Утес» была использована Тургеневым чуть раньше: «…мы любим природу в отношении к нам; мы глядим на нее, как на пьедестал наш. Оттого, между, прочим, в так называемых описаниях природы то и дело попадаются сравнения с человеческими душевными движениями (“и весь невредимый хохочет утес” и т. п.)…» Но интереснее другое: в примечании Тургенев бегло рисует генеалогию подобного изображения: «Главным образцом поэзии такого рода может служить В. Гюго (см. его «Orientales»). Трудно исчислить, сколько эта манера нашла себе подражателей и поклонников, и между тем ни один его образ не останется: везде видишь автора вместо природы; а человек только и силен тогда, когда он на нее опирается» (с. 415). Впрочем, мысль Тургенева выстраивала и другую линию: непосредственно перед цитатой из «Горных высей» он упоминает такие «блестящие риторические описания», как «знакомое с детства известное описание коня» у Бюффона: «Конь самое благородное завоевание человека…» (с. 417). Тургенев не мог знать заметки Пушкина «О прозе» (1822, опубл. в 1884 году), которая начинается с этой же цитаты, приведенной поэтом (со ссылкой на слова Д’Аламбера в передаче Лагарпа) с той же целью иллюстрации ложной красивости слога, но тем более показательно это совпадение.
В статье «Несколько слов о стихотворениях Ф.И. Тютчева» (1854) Тургенев опять царапнул еще здравствующего Бенедиктова: «…никто теперь не воспоет, скоропостижно повергнувшись в преувеличенный восторг, сверхъестественных кудрей какой-нибудь девы» (с. 425). Набор цитат и аллюзий из Бенедиктова лишний раз свидетельствует о популярности их источников, стихотворений «Горные выси», «Утес» и «Кудри».
18 Критико-биографический словарь русских писателей и ученых. СПб., 1889. T. II. С. 409, 413–414.
19 ИРЛИ. Ф. 607. № 202. Л. 5 об.
20 Там же. Л. 5. Черновики на л. 4 об.
21 И по нему был нами опубликован: Обатнин Г.В. Из материалов Вячеслава Иванова в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела на 1991 год. СПб., 1994. С. 34–35-
22 В черновике было: «Познаньем отравивший мир, / Что жребий лучший – не родиться» (ИРЛИ. Ф. 607. № 202. Л. 6).
23 Ближайшим идейным предшественником Иванова в этом был, конечно, В. Соловьев, и не только в статье «О поэзии Тютчева» (1895), призванной вернуть имя поэта на русский Парнас. Уже ранее в его поэзии Соловьев видел выражение «красоты в природе». В одноименной статье (1889), как раз перед рассуждениями о безобразии половой жизни некоторых червей и важной в метафизическом плане этимологической связью слов «червь»
и «чрево», несколько страниц посвящено восхищению тютчевскими пейзажными описаниями. В плане поэтической практики здесь должен быть назван, кроме всего, К. Случевский («ходит ветер избочась»), который в силу перипетий литературной карьеры также помещался, подобно Тютчеву и Бенедиктову, в разряд поэтов «забытых» или «неудачников».
24 Гинзбург Л.Я. В.Г. Бенедиктов // Бенедиктов В. Стихотворения. Л., 1937. С. 16.
25 ИРЛИ. Ф. 607. № 202. Л. 4. Видимо, это тот же дол, что и в стихотворении «Дол» из того же раздела.
26 Симпатии Иванова к картинам Одилона Редона и позже Чюрлениса объяснимы именно изнутри романтической пейзажной традиции и философии искусства; см. об этом: West]. The Poetic Landscape of the Russian Symbolists // Studies in Twentieth Century Russian Literature: Five Essays / Ed. by Ch. Barnes. Edinburgh; London, 1976. R 3,10–12.
27 Соловьев В. Русские символисты // Соловьев В. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. М., 1990. С. 279.
28 Кузмин М. Дневник 1934 года. СПб., 1998. С. 92.
29 Гинзбург Л.Я. Указ. соч. С. 21.
30 Прийма Ф.Я. В.Г. Бенедиктов // Бенедиктов В.Г. Стихотворения. Л., 1983. С. 22.
31 Айхенвальд Ю. Указ. соч. С. 77.
32 Садовской Б. Указ. соч. С. 78.
33 См. интерпретацию мотива окаменения (например, побиение блудницы камнями) в докладе Иванова «Евангельский смысл слова ‘земля’» (Ежегодник Рукописного отдела на 1991 год. СПб., 1994. С. 150–151).
34 Критико-биографический словарь… С. 414.
35 Соловьев В. Указ. соч. С. 271.
36 Гинзбург Л.Я. Указ. соч. С. 20.
37 Офросимов Ю. Смердяков с гитарой // Руль. 1922.18 (5) июня. № 481. С. 2–3.
38 Зилов Л. Указ. соч. С. 35. Кстати, это замечание свидетельствует о том, что Зилов пользовался первым изданием (Стихотворения В.Бенедиктова/Посмертное издание под редакциею Я.П. Полонского. СПб., М., 1883. С. XLV–XLVII), но не переизданием 1902 года, куда список не вошел. Между прочим, «Горные выси» это собрание открывают.
39 Из списка Полонского мы пытались проверить слово «обезбоженный» («обезбоженнаая природа») (с. XLVI), так как оно несколько раз встречается в лирике Иванова, причем в одном случае – в сочетании с тем же существительным: «Живые облаки неузнанных божеств / Средь обезбоженной природы» (стихотворение «Дриады» из сборника «Прозрачность», 1904). Оказалось, впрочем, что в краткой форме (мир «обезбожен») оно уже использовалось Фетом (1878) в переводе знаменитого стихотворения Шиллера «Боги Греции», процитированного в журнальном варианте статьи В. Соловьева «О поэзии Тютчева» (1895); в оригинале этому соответствует «Keine Gottheit», а меж тем в комментариях нам встречалась цитата из письма Фета к Н. Гербелю, что он перевел стихотворение «буквально». Не было ли это ответом на перевод того же стихотворения Бенедиктовым все для того же Гербеля в 1857 году, особенно если учесть, что ближайший контекст для появления этой цитаты напоминает «Горные выси»: «Рабски лишь закону тяготенья / Обезбожен – служит мир»?
В сочетании с существительным «мир» слово Иванову полюбилось: его можно найти и в стихотворении «Поздний час», и в ряде статей, занимающих центральное положение в его теоретическом наследии, но это все-таки скорее фетовский, нежели бенедиктовский след. Впрочем, возможно, нелишним будет заметить, что в одном из октябрьских писем к Л. Зиновьевой-Аннибал в 1895 году Иванов цитирует «Оду к радости» Шиллера именно в переводе Бенедиктова.
40 Почтальон: Иллюстрированная литературная ежемесячная беседа. 1903. Март. № 3. Стлб. 36.
41 Параллели можно обнаружить уже на уровне заглавий: ср. стихотворение Иванова «Довольно!» и одноименное стихотворение Бенедиктова, любившего экспрессивные заглавия, вроде «Посмотри!», «Прости!», «А мы?» или «Смейтесь!»; его «Жалоба дня» и ивановская «Печаль полдня»…
42 Бенедиктов В.Г. Стихотворения… С. 509.
43 Садовской был возмущен эпизодом, сведения о котором он, видимо, позаимствовал из статьи Полонского (с. VI–VII): как Бенедиктов, служа в Измайловском полку, писал стихи собственной возлюбленной от лица своего счастливого соперника: «Этот поступок выпотрошенного заживо человека неоспоримо свидетельствует о крайней бедности ничтожной и серой души» (Садовской Б. Указ. соч. С. 76). Мне кажется, Розанов мог бы понять это поведение.
44 Прийма Ф.Я. Указ. соч. С. 46.
Любовь Киселева
Об особенностях тартуских путеводителей
ЧЕРЕЗ ЛИВОНСКИЕ Я ПРОЕЗЖАЛ ПОЛЯ…
Статья написана при поддержке гранта № 7021 Эстонского научного фонда.
Путеводитель как жанр или тип текста имеет сложную историю и прагматику. Не останавливаясь сейчас на всех его особенностях1, отметим, что путеводитель – недорогое массовое издание, призванное на ограниченном текстовом пространстве дать читателю, наряду с необходимыми бытовыми, достаточно обширные историко-культурные сведения. Объем и соотношение практической и образовательной информации выступают и маркером аудитории конкретного вадемекума2.
В XIX веке был выработан тип издания, который был признан оптимальным и на который в той или иной мере ориентировались авторы путеводителей в разных странах – это так называемый «бедекер», названный по имени немецкого книгоиздателя Карла Бедекера (Karl Baedeker, 1801–1859). В 1827 году он создал в Кобленце специальное издательство путеводителей, успешно функционирующее и поныне (хотя и под другим названием), а в 1829 году выпустил первый путеводитель.
Аудитория бедекера – это достаточно образованный и, главное, заинтересованный читатель, ожидающий богатой и качественной информации, взвешенного подхода к фактам, научной достоверности. Конечно, путеводитель – не историческое или искусствоведческое исследование, а издание популярное, поэтому чаще всего не имеет сносок и ссылок на научную литературу (хотя нередко имеет список литературы в конце). Однако бедекер пишется специалистом (или группой специалистов), которые проводят ясную грань между сведениями легендарными и достоверными, между фактами и гипотезами и т. д. Тем не менее путеводитель по своей природе – это текст идеологический, призванный определенным образом моделировать реальность, формировать образ страны (или города), их истории и культуры. Вычленение и анализ этого образа, а также средств его моделирования и является, с нашей точки зрения, самой перспективной задачей в исследовании путеводителя как жанра. Далее нас будет интересовать риторическая роль в нем авторской точки зрения3.
