Ричард Пайпс - Русская революция. Книга 2. Большевики в борьбе за власть 1917 — 1918
Как говорил Троцкий, «социалистическая организация экономики начинается с ликвидации рынка». В самом деле, для последовательного марксиста рынок, — эта арена обмена товарами, — является сердцем капитализма, так же как деньги являются его кровью. Капиталистическая экономика не может функционировать без рынка. Поэтому удушение свободного обмена продуктами и услугами стало стержнем экономической политики большевиков. Национализация рынка и централизация распределения вовсе не были, как это нередко ошибочно утверждают, реакцией на нехватку товаров, возникшую в результате революции и гражданской войны. Дефицит был создан системой сознательных действий, направленных против врага-капиталиста.
Чтобы уничтожить свободный обмен товарами, большевики пошли на чрезвычайные меры. Их намерения изложены в партийной программе, принятой в 1919 году. «В области распределения, — говорилось там, — задача Советской власти в настоящее время состоит в том, чтобы неуклонно продолжать замену торговли планомерным, организованным в общегосударственном масштабе распределением продуктов. Целью является организация всего населения в единую сеть потребительских коммун, способных с наибольшей быстротой, планомерностью, экономией и с наименьшей затратой труда распределять все необходимые продукты, строго централизуя весь распределительный аппарат».
Преследуя эту цель, большевики прибегали к различным средствам, включая конфискацию средств производства любых продуктов, кроме продовольственных, принудительные реквизиции продовольствия и других товаров, введение государственной монополии в торговле и, наконец, ликвидацию денег как менового эквивалента. Товары среди населения распределялись по карточкам вначале (в 1918–1919 годы) по номинальным ценам, а затем (в 1920-м) — бесплатно. Жилье, коммунальные услуги, транспорт, образование и увеселения были также изъяты из сферы рыночных отношений и в конце концов стали бесплатными.
В то время как производство промышленных товаров находилось в ведении ВСНХ, ответственность за распределение была возложена на комиссариат по продовольствию — еще одну бюрократическую империю со множеством собственных главков и сетью органов распределения. Возглавлял это ведомство А.Д.Цюрупа. (Его опыт организационной деятельности был невелик: до революции он служил управляющим в частном имении.) Наркомат по продовольствию был весьма дорогостоящим учреждением. Его первой и важнейшей задачей было получение и распределение продовольствия, добытого государством путем закупок, обменных операций или насильственных реквизиций. Предполагалось также, что этот наркомат станет получать для заключения бартерных сделок потребительские товары, изготовленные на национализированных предприятиях или рабочими-надомниками. Решая задачи распределения, наркомпрод опирался отчасти на свою собственную сеть государственных магазинов, но главным образом на потребительские кооперативы, возникшие еще до революции и с некоторой неохотой сохраненные затем большевиками, прогнавшими из их руководства меньшевиков и эсеров104. Весной 1919 года эти кооперативы были национализированы. Декретом от 16 марта 1919 года105 предписывалось создание в городах и сельских центрах потребительских коммун, в которые должны были вступить все без исключения жители данной местности. Предполагалось, что в коммунах они станут получать, предъявляя карточки, продукты и предметы первой необходимости. Карточки эти подразделялись на несколько категорий. Самые щедрые выдавались рабочим, занятым в тяжелой промышленности. Представители «буржуазии» получали примерно одну четвертую часть рациона рабочего, а нередко и вообще ничего106. [Обладание карточкой, дававшей минимальный паек, служило для ЧК признаком, указывавшим на принадлежность к «буржуазии». Владельцы таких карточек становились в первую очередь жертвами грабежа и террора.]. Эта система давала простор для чудовищных злоупотреблений: например, в Петрограде в 1918 году карточек было напечатано на треть больше, чем было в городе жителей, а в 1920-м наркомпрод распределил 21,9 млн. карточек для горожан, в то время как в действительности их насчитывалось всего 12,3 млн.107.
Как сказал Мильтон Фридман, чем более значительной является экономическая теория, тем менее реалистичными допущениями она оперирует. Советский эксперимент с национализацией торговли может служить ярким подтверждением этого правила. Вместо того чтобы ликвидировать рынок, меры, предпринятые в период военного коммунизма, раскололи его надвое: в 1918–1920 годах в советской России существовал государственный сектор, распределявший товары по карточкам — по фиксированным ценам или бесплатно, а параллельно действовал нелегальный частный сектор, где распределение осуществлялось по законам спроса и предложения. И чем шире становился государственный сектор, тем более угрожающие размеры, к удивлению большевистских теоретиков, принимал свободный сектор, названный одним из них «неустранимой тенью». Действительно, частный сектор наживался на государственном, ибо значительная часть потребительских товаров, которые рабочий покупал по номинальной цене или получал бесплатно в государственном магазине или в «потребительской коммуне», продавались затем на черном рынке108. Правительство положило начало бесплатному обслуживанию. Изданный в октябре 1920 года закон освобождал от платы за пользование телеграфом, телефоном и почтой советские учреждения, а в следующем году эти услуги стали бесплатными для всех граждан. Одновременно все государственные служащие были освобождены от платы за коммунальные услуги. В январе 1921 года для жильцов государственных и муниципальных домов была упразднена квартирная плата109. Считалось, что зимой 1920/1921 годов наркомпрод удовлетворял по существу бесплатно основные потребности 38 млн. человек110.
Конечно, такая щедрость режима могла быть только временной. Большевики могли проявлять ее лишь до тех пор, пока они не израсходовали капитал, унаследованный от царизма. Так, новым властям легко было отказаться от взимания квартирной платы, поскольку они не строили жилья и не несли расходов по его содержанию: практически весь городской жилой фонд России, включавший в то время около полумиллиона зданий, был построен до 1917 года. Когда военный коммунизм был уже в самом разгаре, правительство построило и отремонтировало всего 2601 постройку111. Еще одним фактором, открывшим возможность бесплатного распределения благ, было то, что правительство изымало хлеб у крестьян без всякой компенсации или с чисто символической компенсацией в виде потерявших всякую цену денег. Ясно поэтому, что такое положение не могло длиться вечно, ибо здания ветшали, а крестьяне отказывались выращивать лишний хлеб.
В то же время пышным цветом расцвел частный сектор. На свободном рынке можно было найти любой мыслимый товар, прежде всего любые продукты питания. Именно рынок, а не сеть государственных торговых точек, был в период военного коммунизма главным источником продовольствия для городского населения советской России. В сентябре 1918 года власти вынуждены были разрешить крестьянам привозить в города и продавать по рыночным ценам до полутора пудов зерна112. «Полуторапудники» доставляли в города львиную долю хлеба и других потреблявшихся там сельскохозяйственных продуктов. Согласно статистическому обследованию, проведенному зимой 1919/1920 годов, жители городов только 36 % хлеба покупали в магазинах. Остальное, по уклончивой формулировке в отчете, они получали в результате «снабжения другими способами»113. Было также установлено, что из всей пищи, которую потребляли в эту зиму горожане (крупы, овощи, фрукты), если измерять ее ценность в калориях, рынок давал от 66 до 80 %. В сельских районах количество продуктов, которые население получало через «потребительские коммуны», составляло всего 11 %114.
Иностранец, посетивший Россию весной 1920 года, отмечал, что почти все магазины закрыты. Кое-где работали небольшие лавки, распределявшие одежду, мыло и другие потребительские товары. Торговые точки наркомпрода тоже попадались редко. Но вовсю шла нелегальная уличная торговля.
«Москва живет. Но живет не только выданными на карточки продуктами и заработанными деньгами. В огромной степени Москва живет черным рынком — активно и пассивно. Она продает на черном рынке, она покупает на черном рынке, она спекулирует, спекулирует, спекулирует…
В Москве деньги делаются на чем угодно. Все продается на черном рынке — от булавки до коровы. Мебель, бриллианты, пирожные, хлеб, мясо — все это можно купить на черном рынке. Нелегальный рынок и склады этого рынка в Москве — Сухаревка. Время от времени милиция совершает здесь рейды, но она не может уничтожить черного рынка. Это — гидра о тысяче голов, которые вырастают снова и снова.
