Герберт Уэллс - Очерки истории цивилизации
О королевстве вандалов в Африке мы уже рассказывали. Италия же, по своему населению и обычаям все еще римская, попала под власть остготов. В Риме больше не было императора. Теодорих I (454–526) был первым из династии готских королей, его владения простирались вдоль Альп в Паннокию и на юг в Далмацию и Сербию.
К востоку от этого готского королевства безраздельно правили императоры Константинополя. Болгары в это время все еще были монголоидным племенем кочевников в регионе Волги и Дона. Славянские племена только начали осваивать земли к северу от Черного моря, прежде принадлежавшие вестготам. Тюрко-финских венгров еще не было в Европе. Лангобарды жили пока к северу от Дуная.
VI в. отмечен возобновлением сил и экспансии Восточной империи в период правления императора Юстиниана (527–565). Земли королевства вандалов были возвращены в 534 г., готы были изгнаны из Италии в 553 г. Но как только умер Юстиниан (565), лангобарды вторглись в Италию и осели на землях нынешней Ломбардии. Равенна, Рим, Южная Италия и Северная Африка остались все же под контролем Восточной империи.
Таким было политическое положение мира, в котором складывались представления о христианской державе. Повседневная жизнь того времени, конечно же, проходила на очень низком физическом, интеллектуальном и нравственном уровне. Часто говорят, что Европа в VI и VII веках вернулась к варварству, но это не передает всей реальности ситуации. Более правильным будет сказать, что цивилизация Римской империи вошла в стадию крайней деморализации. Варварство — это общественное устройство элементарного типа, упорядоченное в своих пределах. Но Европа в ее политической раздробленности являла собой отсутствие всякого общественного порядка. Ее мораль была не моралью племени, но моралью городских трущоб. В первобытном племени дикарь знал, что он принадлежит к общине, жил и вел себя соответственно. Обитатель трущоб живет и действует, не соизмеряя свою жизнь с чем-то большим, чем собственные желания.
Очень медленно, исподволь христианство начало восстанавливать чувство общины, учить людей тому, как сплотиться вокруг идеи христианского мира. Общественная и экономическая структура Римской империи была в руинах. Ее цивилизация была цивилизацией богатства и политической власти, которая поддерживалась угнетением и порабощением значительных масс людей. Она представляла собой зрелище показного величия и роскошной утонченности, но под этой прекрасной наружностью были жестокость, ограниченность и стагнация. Она должна была распасться, ее место необходимо было освободить, чтобы что-то лучшее могло заменить ее.
«Темные века» были не просто веком войны и грабежа, но и веком голода и эпидемий. Мир не знал еще никакой эффективной санитарной системы, а миграции того времени были способны разрушить любой гигиенический баланс, установившийся в прежние времена. Набеги Атиллы на север Италии привели к вспышке малярии в 452 г. Конец правления Юстиниана отмечен великой эпидемией бубонной чумы (565), которая во многом повлияла и на ослабление защиты Италии от лангобардов. В 543 г. десять тысяч человек умерло в один день в Константинополе. Чума свирепствовала в Риме и в 590 г. VII в. также был веком эпидемий чумы. Английский монах Беда (672–735), один из немногих писателей того времени, пишет о чуме в Англии в 664, 672, 678 и 683 гг. — не меньше чем четыре эпидемии за двадцать лет! Гиббон увязывает юстинианову эпидемию с великой кометой 531 г. и с частыми и сильными землетрясениями в его правление. «Многие города на востоке обезлюдели, а в некоторых областях Италии плоды в садах и урожай на полях остались неубранными». Он утверждает, что «видимым образом пошло на убыль и без того малочисленное население некоторых из лучших стран на земле».
Многим в те темные века казалось, что свет знания и все то, что делает жизнь привлекательной, исчезает навсегда.
Было ли большинству населения в этих условиях запустения и нестабильности хуже, чем при изнурительных порядках имперской системы, сейчас невозможно сказать. Вероятно, в разных местах были свои особенности, правление жестоких самозванцев в одном регионе и относительно терпимые условия в другом, голод в одном году и богатый урожай в следующем. Грабители теперь были на каждом шагу, но исчезли сборщики налогов и кредиторы. Короли, подобные тем, что правили Франкским и Готским королевствами, были поистине королями-призраками для большинства своих так называемых подданных. Жизнь отдельных областей замкнулась в собственных границах, торговля и сообщение между ними почти прекратились. Большие и не очень территории попадали под власть какой-нибудь энергичной личности, которая провозглашала себя графом или герцогом на основании традиции поздней империи либо получала это право от короля. Такая местная знать собирала вокруг себя банды наемников и первым делом строила для себя укрепления. Часто с этой целью перестраивались уже существовавшие здания. Колизей в Риме, арена многих кровопролитных гладиаторских боев, был превращен в крепость, также и амфитеатр в Арле. Подобная участь постигла величественный мавзолей Адриана в Риме.
В пришедших в упадок зловонных городах, больших и малых, ремесленники, согнувшиеся над своей работой, обслуживали нужды окрестных земледельцев, стараясь заручиться поддержкой и защитой кого-либо из местной знати.
10Исключительно важная роль в работе по восстановлению общественной структуры, которая велась в VI и VII вв. после катастрофического упадка IV и V вв., была взята на себя христианскими монашескими орденами, которые начали появляться в Западном мире.
Монастыри существовали в мире и до христианства. Еще до Иисуса из Назарета, в трудный для иудейского народа период, существовала секта ессеев, которые жили своими общинами отдельно от остальных, придерживаясь суровых правил уединения, чистоты и самоотвержения. Буддизм также создал обособленные общины, в которых люди, уйдя от мира с его суетой и торгашеством, могли жить религиозным поклонением.
Сама история Будды, как мы рассказывали ее, говорит о том, что подобные представления были широко распространены в Индии задолго до буддизма и что в конечном итоге Будда отказался от крайностей аскетизма. Довольно рано в истории христианства возникло сходное движение, отказавшееся от мирского соперничества и повседневной жизни людей. Особенно в Египте великое множество мужчин и женщин уходило в пустыню. Там они жили в пещерах или расщелинах скал уединенной жизнью молитвы и созерцания, в полной нищете, питаясь случайным подаянием тех, кого привлекала их святость. Эти жизни так и остались бы незамеченными историками — они по самой своей природе оторваны от истории, если бы не то изменение, которое эта монашеская тенденция претерпела среди более энергичных и практичных европейцев.
Одна из центральных фигур в истории развития монашества в Европе — святой Бенедикт, который жил между 480 и 547 гг.
Он родился в Сполето в Италии и был способным молодым человеком из хорошей семьи. Тень времени лежала на нем, и так же, как когда-то Будда, он обратился к религиозной жизни, поначалу предавшись суровой аскезе. В пятидесяти милях от Рима находится городок Субиако — там, в отрогах Апеннин, среди густой растительности, лежал в развалинах дворец, построенный еще при императоре Нероне. Дворец, выстроенный в дни навсегда ушедшего процветания, возвышался над искусственным озером, образованным запруженными водами реки. Бенедикт решил обосноваться в этом месте. В одной из пещер на высоком утесе, возвышавшемся над потоком, он устроил себе келью — в настолько недоступном месте, что еду для него спускал на веревке преданный последователь. Три года Бенедикт провел в этой пещере. Лишь слава о нем распространялась по округе — так же, как и слава Будды за тысячу лет до него при подобных обстоятельствах.
Как и в случае с Буддой, жизнь св. Бенедикта изобилует историями о его подвигах и чудесах, придуманных недалекими и легковерными учениками. Впоследствии, как мы видим, он больше не занимается самоистязанием, но руководит объединением из двенадцати монастырей, в которых нашло приют множество людей. К св. Бенедикту отправляют молодежь на воспитание, весь характер его жизни изменился.
Из Субиако он перебрался южнее, на Монте-Кассино, одиноко стоящую прекрасную гору в окружении величественных возвышенностей, на полпути между Римом и Неаполем. Интересно отметить, что там, в VI в. н. э. он обнаружил храм Аполлона и священную рощу, а вся округа по-прежнему продолжала совершать обряды в этом святилище. Первыми трудами Бенедикта на новом месте были труды миссионерские: много сил он потратил, чтобы убедить простодушных язычников разрушить свой храм и срубить свою рощу.
Монастырь, который он заложил на Монте-Кассино, стал знаменитым и влиятельным еще при жизни своего основателя. В рассказах о жизни в этом монастыре еще различима подлинная духовность Бенедикта, хотя к ней оказались примешаны домыслы падких на чудеса монахов — об изгнанных демонах, учениках, ходивших по воде, и мертвых детях, воскрешенных к жизни. Особенно интересны те истории, в которых св. Бенедикт осуждает умерщвление плоти и крайности аскетического подвига. Он холодно отнесся к новому способу достижения святости, который придумал для себя один отшельник, приковавшийся цепью к скале в узкой пещере. «Разбей свою цепь, — написал ему Бенедикт, — ибо подлинный служитель Божий прикован не железом к камню, но праведностью к Христу».
