В. Горнъ - Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи
Я узналъ объ арестѣ ген. Юденича послѣднимъ, на другой день, отъ повѣреннаго ген. Юденича г. Агапова. Я немедленно телефонировалъ Геллату и тотъ отвѣтилъ мнѣ, что это дѣло Балаховича, онъ хотѣлъ его арестовать, но тотъ скрылся. Тогда я отправился къ эст. министру иностр. дѣлъ и выразилъ ему изумленіе, какъ могла участвовать въ этомъ дѣлѣ эстонская полиція, и спросилъ, когда будетъ освобожденъ ген. Юденичъ. Министръ отвѣтилъ, что Юденичъ уже свободенъ, эстонскія власти тутъ не при чемъ и виновные въ арестѣ понесутъ наказаніе. По возвращеніи домой, я засталъ у себя сотрудника «Своб. Россіи», которому и передалъ о своемъ визитѣ и разговорѣ съ министромъ ин. дѣлъ. Онъ помѣстилъ интервью въ газетѣ. Ліанозову я телеграфировалъ подробно въ Парижъ немедленно же, но онъ узналъ объ инцидентѣ до полученія моей телеграммы и потому самъ телеграфировалъ мнѣ черезъ французскую миссію, чтобы я немедленно вступился за ген. Юденича. Въ отвѣтъ на это я сообщилъ ему, что генералъ уже свободенъ. И объ этой моей перепискѣ съ Ліанозовымъ появилось сообщеніе въ «Своб. Россіи». Привожу эти подробности исключительно потому, что позже на меня напали въ русской прессѣ и слѣва и справа. Балаховцы упрекали меня въ газетѣ «Жизнь» въ бездѣятельности, что я будто попустительствовалъ ген. Юденичу и даже заступился за него, а генеральскій поклонникъ, бывшій соціалистъ Алексинскій въ длинномъ интервью въ гельсингфорской газетѣ «Новая Русская Жизнь» обвинялъ меня въ томъ, что арестъ Юденича произошелъ по предварительному соглашенію между мной, Ивановымъ и Геллатомъ! Нелѣпѣе и вздорнѣе этого обвиненія придумать было нельзя. Если бы это происходило такъ, то балаховцы не метали бы противъ меня громовъ, а затѣмъ всякій, кто хоть немного былъ знакомъ съ нашимъ отношеніемъ къ г. Иванову, воздержался бы писать подобный вздоръ. Какъ ни желалъ я помочь покинутой арміи, я тѣмъ не менѣе очень возмутился арестомъ ген. Юденича, потому что вмѣшательство балаховцевъ всего менѣе гарантировало въ моихъ глазахъ судьбу имѣвшихся у ген. Юденича денегъ.
Заговоривъ объ Алексинскомъ, упомяну объ его визитѣ въ Ревель и размолвкѣ со мной. Онъ появился вскорѣ послѣ освобожденія ген. Юденича. Читатель помнитъ, что я въ свое время, не зная еще новыхъ взглядовъ этого дѣятеля, сильно поддерживалъ его кандидатуру въ члены сѣв-зап. правительства. Понятно, что какъ только онъ пріѣхалъ въ Ревель и зашелъ ко мнѣ, я встрѣтилъ его съ распростертыми объятіями. Исторія съ арестомъ генерала къ тому времени затихла. Черезъ 10 минутъ короткаго разговора съ Алексинскимъ я сразу почувствовалъ, что передо мной сидитъ чужой мнѣ по духу человѣкъ. Заговорили, естественно, о причинахъ катастрофы арміи, и я сталъ упрекать ген. Юденича въ вѣроломствѣ. Алексинскій вскипѣлъ и сталъ доказывать мнѣ, что Юденичъ — гордость Россіи, какъ Эрзерумскій герой, и что не его въ чемъ либо упрекать. Никакихъ логическихъ доводовъ онъ не слушалъ. Я, подавленный своей ошибкой въ Алексинскомъ, прекратилъ съ нимъ разговоръ. Черезъ сутки онъ снова зашелъ ко мнѣ вечеромъ. Снова возгорѣлся споръ о томъ же. По счастью, при бесѣдѣ присутствовалъ П. А. Богдановъ. Алексинскій просидѣлъ у меня часа четыре, и мы разстались прямо врагами. Весь споръ онъ велъ какъ-то по полицейски, цѣпляясь за отдѣльныя слова и вовсе не слушая сути моихъ доводовъ. Еще дня черезъ три онъ вмѣстѣ съ ген. Юденичемъ и Владиміровымъ укатилъ на автомобилѣ въ Латвію, а оттуда Юденичъ — заграницу. При отъѣздѣ, при участіи Алексинскаго, былъ заключенъ крайне невыгодный для чиновъ арміи договоръ съ эстонцами о леченіи нашихъ солдатъ, по которому эстонцы получили право на все имущество арміи и 50 тысячъ фунт. стерлинговъ, съ обязанностями весьма нетвердо очерченными. Въ Ригѣ, въ газетѣ «Сегодня», Алексинскій описалъ мои разговоры съ нимъ въ крайне тенденціозномъ видѣ и сослался на Богданова, какъ свидѣтеля. Я послалъ опроверженіе, которое письменно тутъ же внизу подтвердилъ и Богдановъ, но газета «Сегодня» не напечатала его. Копія опроверженія появилась лишь въ Ревелѣ, въ газетѣ «Своб. Рос».
Удовлетвореніе арміи ликвидаціонными деньгами происходило чрезвычайно хаотично. Кромѣ главной, въ Ревелѣ, на мѣстахъ существовали мѣстныя ликвидаціонныя комиссіи. Жалобъ отовсюду было видимо-невидимо. Съ одной стороны, нѣкоторые чины ухитрялись получить ликвидаціонныя по нѣскольку разъ, въ то время, какъ другіе вовсе ничего не получили. Съ другой стороны — ходили слухи, что въ самой центральной комиссіи неблагополучно съ деньгами. Однажды въ Ревелѣ, около помѣщенія комиссіи, произошелъ форменный скандалъ, а предсѣдателя комиссіи графа Палена эстонцы даже арестовали на короткое время. Генералъ Глазенаппъ обратился ко мнѣ, предлагая войти въ составъ главной комиссіи. Чувствуя, что одинъ я тамъ буду, какъ въ дремучемъ лѣсу, я поставилъ условіемъ, чтобы былъ приглашенъ рядъ другихъ отвѣтственныхъ дѣятелей, указавъ организаціи, отъ которыхъ слѣдовало бы имѣть представителей въ комиссіи. Но условіе мое не было принято, и я счелъ дальнѣйшіе разговоры излишними. О вхожденіи въ комиссію меня еще разъ просила депутація изъ офицеровъ. Кого они представляли — не помню. Я объяснилъ имъ, почему я не иду въ комиссію, и они больше не настаивали.
Въ гражданской ликвидаціонной комиссіи я былъ предсѣдателемъ, а Евсѣевъ и Пѣшковъ членами, при постоянномъ участіи контроля и представителей отъ служащихъ. Кассою завѣдывалъ чиновникъ финансоваго отдѣла бывшаго министерства финансовъ, а мы писали только ордера. Деньги хранились до конца въ казначействѣ. Наша касса оказалась крайне бѣдна средствами. Юденичъ не далъ ни копейки. Въ то время, какъ военная ликвидаціонная комиссія располагала нѣсколькими сотнями милліоновъ эстонскихъ марокъ, гражданская комиссія имѣла въ продолженіе всего періода едва три милліона, да и то пришлось, въ концѣ концовъ, пустить въ распродажу обстановку моей консульской канцеляріи. Весьма скромно, но удалось разсчитаться почти со всѣми служащими гражданскаго вѣдомства.
16 февраля эстонцы заключили миръ съ совѣтской Россіей. На другой же день эстонское министерство иностранныхъ дѣлъ извѣстило меня, что мои полномочія, какъ дипломатическаго агента при Республикѣ, считаются съ сего числа прекращенными. Вскорѣ послѣ этого я получилъ изъ министерства копію мирнаго договора, по коему существованіе такихъ господъ, какъ я, впредь считалось недопустимымъ въ Эстоніи.
Предстояло озаботиться о дальнѣйшей охранѣ уже чисто эмигрантскихъ русскихъ интересовъ. За эту задачу взялись псковскіе кооператоры, во главѣ съ П. А. Богдановымъ. Образовалось, съ разрѣшенія эстонцевъ, организаціонное бюро по созыву русскаго съѣзда въ Ревелѣ, куда вошелъ и я. Эстонскія власти отнеслись въ высшей степени внимательно къ съѣзду, отвели большое помѣщеніе для него, безпрепятственно выдали делегатамъ съ мѣстъ пропуски въ Ревель[216].
Въ любителяхъ самопроизвольно устраивать эмигрантскую судьбу не было недостатка и въ Эстоніи, но иниціаторы съѣзда рѣшили создать эмигрантскую организацію на болѣе или менѣе демократическихъ началахъ, предоставивъ наряду съ этимъ всѣмъ патентованнымъ общественнымъ работникамъ право участія на съѣздѣ персонально. Такимъ путемъ достигались двѣ задачи: съѣздъ имѣлъ широкое представительство съ мѣстъ и не затерта была общественно-работающая интеллигенція. Остатки арміи участвовали въ выборѣ делегатовъ съ мѣстъ наравнѣ съ прочими бѣженцами.
Приведу нѣсколько выдержекъ изъ постановленія организаціоннаго бюро, ближе иллюстрирующаго конструкцію съѣзда:
П. 4. — Каждая общественная или профессіональная группа русскихъ гражданъ въ Эстіи вправѣ делегировать своихъ представителей на съѣздъ; п. 5 — каждая группа, имѣющая въ своемъ составѣ не менѣе 35 лицъ, посылаетъ одного представителя, избираемаго общимъ собраніемъ группы. Если въ составѣ группы болѣе 200 членовъ, то на каждые 200 членовъ, участвовавшихъ на общемъ собраніи для выбора представителя на съѣздъ, избирается еще по одному делегату; п. 11 — на русскомъ съѣздѣ имѣютъ право участвовать всѣ общественные дѣятели, подъ каковыми слѣдуетъ понимать лицъ, работавшихъ по выборамъ въ земскихъ, городскихъ, кооперативныхъ, профессіональныхъ и другихъ демократическихъ организаціяхъ; п. 13.— повѣрка правъ на участіе въ работахъ съѣзда, какъ выборныхъ отъ организацій и группъ, такъ равно и персонально участвующихъ общественныхъ дѣятелей, производится самимъ съѣздомъ. Программа съѣзда: 1) борьба съ тифомъ, 2) бѣженсккій вопросъ, 3) экономическое положеніе бывшихъ чиновъ с.-з. арміи въ связи съ ея ликвидаціей, 4) правовое положеніе русскихъ въ Эстіи, 5) вопросы культурно-просвѣтительнаго характера, 6) вопросъ о созданіи русскаго комитета, 7) текущія дѣла.
Подъ понятіе общественной или профессіональной группы подходили многочисленныя мѣста разселенія бѣженцевъ и солдатъ, обычно въ чисто хозяйственныхъ цѣляхъ имѣвшихъ всюду элементарную общественную организацію или трудовую артель.
