Вильям Похлебкин - Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Выпуск 1
Давно наукой фарисейской
Двойная правда создалась.
Поскольку в только еще возникающем греческом государстве происходили постоянные столкновения самых разных сил, было решено пригласить короля из "нейтральной" страны. На эту роль избрали Оттона - совсем юного сына баварского короля. Одним из идеологов такого пути восстановления греческой государственности был ректор Мюнхенского университета Фридрих Тирш. Тютчев и Тирш совместно разрабатывали план, по которому новое королевство должно было находиться под покровительством России, которая сделала гораздо больше, чем кто-либо, для освобождения Греции. Однако политика, проводимая министром иностранных дел Нессельроде, привела к тому, что Оттон стал, по сути дела, английской марионеткой. В мае 1850 г Тютчев писал:
Нет, карлик мой! трус беспримерный!
Ты, как ни жмися, как ни трусь,
Своей душою маловерной
Не соблазнишь Святую Русь...
А еще спустя десять лет Федор Иванович с горечью заметит: "Смотрите, с какой безрассудной поспешностью мы хлопочем о примирении держав, которые могут прийти к соглашению лишь для того, чтобы обратиться против нас. А почему такая оплошность? Потому, что до сих пор мы не научились различать наше "я" от нашего "не я".
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.
Долгое время дипломатическая карьера Тютчева складывалась не вполне удачно. 30 июня 1841 года он под предлогом длительного "неприбытия из отпуска" был уволен из министерства иностранных дел и лишен звания камергера. Предлог был чисто формальным, подлинной же причиной стало расхождение Тютчева во взглядах на европейскую политику с руководством министерства, считает доктор исторических наук Виктория Хевролина.
Федор Иванович напишет об этом позднее: "Великие кризисы, великие кары наступают обычно не тогда, когда беззаконие доведено до предела, когда оно царствует и управляет во всеоружии силы и бесстыдства. Нет, взрыв разражается по большей части при первой робкой попытке возврата к добру, при первом искреннем, быть может, но неуверенном и несмелом поползновении к необходимому исправлению".
После своего увольнения от должности старшего секретаря русской миссии в Турине Тютчев еще в течение нескольких лет продолжал оставаться в Мюнхене.
В конце сентября 1844 года, прожив за границей около 22 лет, Тютчев с женой и двумя детьми от второго брака переехал из Мюнхена в Петербург, а через полгода его снова зачислили в ведомство министерства иностранных дел; тогда же было возвращено поэту и звание камергера, напоминает Виктория Хевролина.
Он сумел стать ближайшим сподвижником и главным советником министра иностранных дел России Горчакова. С самого начала вступления Горчакова в эту должность в 1856 году он пригласил к себе Тютчева. Многие историки считают, что основные дипломатические решения, которые принимал Горчаков, в той или иной степени подсказаны Тютчевым. В том числе знаменитая дипломатическая победа после поражения России в Крымской войне в 1856 году. Тогда, согласно Парижскому мирному договору, Россия была сильно урезана в правах в Крыму, а Горчакову удалось восстановить статус-кво, и с этим он вошел в историю, отмечает доктор исторических наук Виктория Хевролина.
Много лет проживший в Западной Европе Тютчев, разумеется, не мог не размышлять о судьбах России и ее отношениях с Западом. Написал об этом несколько статей, работал над трактатом "Россия и Запад". Он высоко ценил успехи западной цивилизации, но не считал, что Россия может идти по этому пути. Выдвигая идею о нравственном смысле истории, нравственности власти, критиковал западный индивидуализм. Советский поэт Яков Хелемский напишет о Тютчеве:
А в жизни были Мюнхен и Париж,
Почтенный Шеллинг, незабвенный Гейне.
Но все влекло в Умысличи и Вщиж,
Десна всегда мерещилась на Рейне.
Коллега по дипломатической службе князь Иван Гагарин писал: "Богатство, почести и самая слава имели мало привлекательности для него. Самым большим, самым глубоким наслаждением для него было присутствовать на зрелище, которое развертывается в мире, с неослабевающим любопытством следить за всеми его изменениями".
Сам же Тютчев в письме Вяземскому заметил: "Есть, я знаю, между нами люди, которые говорят, что в нас нет ничего, что стоило бы познавать, но в таком случае единственное, что следовало бы предпринять, это перестать существовать, а между тем, я думаю, никто не придерживается такого мнения..."
К.Н. Леонтьев
Константин Николаевич Леонтьев, талантливый русский писатель, мыслитель, дипломат, преданный забвению после 1917 года из-за своих религиозно-политических убеждений, родился 13 января 1831 г. В Калужской губернии, в старинной, но небогатой дворянской семье. Окончив в 1849 году калужскую гимназию, в том же году поступил в Московский университет на медицинский факультет.
В 1854 году он отправился на Крымскую войну батальонным лекарем, прошел тяжелую школу военного медика, работая в госпиталях Керчи и Феодосии. 10 августа 1857 г. по собственному прошению уволился со службы и вернулся в Москву. Не найдя там подходящей работы, вынужден был устроиться домашним врачом баронессы Розен в Нижегородской губернии. Уже через два года Леонтьев уезжает в Петербург, где зарабатывает на жизнь уроками и переводами. С той поры он порывает с медициной и посвящает себя литературе, политике, становится крупным религиозным мыслителем, какое-то время входит в круг либерально настроенных литераторов.
В 1861 году Леонтьев женился на дочери феодосийского торговца Елизавете Политовой, с которой познакомился еще в 1855 году в Крыму. Так случилось, что его попутчиком в поездке в Феодосию оказался российский консул на острове Сир Дубницкий. Его живописные рассказы о Востоке вызвали у Константина Николаевича желание попробовать себя на дипломатическом поприще. Это желание было еще больше подогрето встречей со старым знакомым по Калуге Хитрово, назначенным первым российским консулом в Битоли. В 1862 году Леонтьев вернулся в Петербург и в феврале 1863 года был зачислен в Азиатский департамент МИД.
Спустя 8 месяцев его назначают секретарем и драгоманом консульства на Крите. Молодой дипломат хорошо изучил местные обычаи, традиции, разобрался в политической ситуации, много и неформально общался с населением. Однако, не пробыв на Крите и года, он был отозван в Константинополь после ссоры с французским консулом, которого ударил за то, что тот плохо отозвался о России. Впоследствии поведение Леонтьева получило одобрение вице-канцлера Горчакова.
27 августа 1864 г. Леонтьев был назначен секретарем и драгоманом консульства в Адрианополе, где с небольшими перерывами пробыл до апреля 1867 года, а в 1865 году был награжден орденом Св. Анны 3-й степени.
Адрианополь Леонтьеву не понравился. Этот "смрадный город" не пришелся ему по душе, хотя "и в нем много поэзии". А поэзия его прежде всего "заключалась в простом народе, в турецких кварталах, в мечетях, в кладбищах, в банях, в хорошеньких девочках предместий..." Современники так характеризовали Леонтьева: "Он был странно уверен, что от радости люди забываются и забывают о Боге. Потому не любил он, чтобы кто-нибудь радовался. Он точно не знал и не понимал, что "любовь изгоняет страх", - нет, он не хотел, чтобы любовь изгнала страх. Для Леонтьева христианство было только якорем личного спасения, он сам старался сжать всю свою религиозную психологию в рамки "трансцендентного эгоизма..."
Замараев отмечал: "У него было сильно развитое эстетическое чувство. Когда он, например, слушал пение, то весьма редко глядел на поющего: для этого нужно было иметь певцу особенно счастливую, изящную наружность, которая бы не портила впечатления. Константин Николаевич не любил также, когда кто-нибудь услужливо подавал ему зажженную спичку, чтобы закурить папироску: из опасения увидать не совсем чистые ногти он всегда спешил взять спичку в свои пальцы..."
20 октября 1865 г. консул в Адрианополе Золотарев направляет в МИД его "Записку о необходимости литературного влияния во Фракии". В ней Леонтьев проводит мысль о том, что в борьбе России с Западом за влияние на славян "необходимо наряду с политикой и религией использовать литературу и искусство, чтобы греки и славяне видели в России своеобразный государственно-национальный организм". Кроме того, Россия должна оказывать культурное воздействие на народы Балкан через организацию и развитие там школьного дела.
Будучи неудовлетворен службой в Адрианополе и испытывая на занимаемой им должности недостаток в средствах, Леонтьев начал хлопотать о переводе на другое место. 15 апреля 1867 г. он получает назначение вице-консулом в Тульчу с производством в надворные советники, а спустя год награждается орденом Св. Станислава. "Я здесь точно русский помещик. Сижу с утра в чистом белье, усы подкручены, лицо вымыто душистым снадобьем, туфли новые, комната простая, но хорошая, кухарка русская, труд, так сказать, на поприще отчизны", - напишет он в одном из писем.
