Бразилия. Полная история страны - Фернандо Нуньес Корвалью
В середине мая 1685 года из Португалии, во главе крупного военного отряда, прибыл новый губернатор Гомеш Фрейре де Андраде, которому король поручил навести порядок в мятежном капитанстве, к тому времени целиком оказавшемся под правлением хунты. Порядок был наведен быстро, поскольку силы сторон были неравны. Мануэля Бекмана и его ближайшего помощника Хорхе де Сампайо де Карвалью повесили, Томаша Бекмана приговорили к изгнанию (все его имущество, как и имущество казненных, отошло короне), а прочих лидеров восстания – к заключению. Примечательно, что новый губернатор положил конец деятельности Companhia do Comércio do Maranhão, тем самым признав справедливость требований повстанцев. Так или иначе, но жители колонии поняли, что сопротивление может привести их к желаемой цели, пусть и не самым приятным путем.
Какое-то время в Бразилии было тихо, но в октябре 1710 года вспыхнуло восстание в капитанстве Пернамбуку, одном из ведущих производителей сахара, наряду с областями Баия и Рио-де-Жанейро. Экономическая ситуация здесь была хорошей, совсем не такой, как в Мараньяне, но все торговые «вершки» снимали португальские купцы, в то время как местным торговцам доставались условные «корешки». Подобная практика была распространена во всех колониях – метрополия доминировала и забирала все лучшее. Но времена меняются, и настал день, когда бразильские торговцы выступили против засилья «рейноес». Надо сказать, что к началу XVIII века концепция «все мы португальцы» уже не работала. Креолы не ощущали себя португальцами, они были бразильцами, которых португальцы всячески угнетали. Да и португальские чиновники не воспринимали креолов, как своих – для них они были чужаками, беспокойными жителями колоний, которые спят и видят, как бы причинить короне какое-нибудь неудобство. Хороший креол должен был безропотно платить налоги, бремя которых возрастало год от года, и понимать, что португальцы – как чиновники, так и торговцы, являются людьми первого сорта и заслуженно пользуются своими множественными привилегиями. Правда, с течением времени хороших, то есть лояльных, креолов оставалось все меньше и меньше.
Восстание в Пернамбуку вошло в историю под названием «Войны коробейников», поскольку его движущей силой выступили мелкие торговцы, несмотря на то что во главе восстания встали фазендейрос, которые были недовольны политикой португальских купцов не меньше торговцев. Беспорядки в Ресифи вынудили губернатора Себастьяна де Кастро-и-Калдаш бежать в Байю. Один из лидеров повстанцев, сержант-майор Третьего Пальмарисского полка Бернарду Виейра де Мелу, призвал к созданию независимой республики на территории капитанства и то был первый официальный призыв к независимости, провозглашенный на бразильской земле. У повстанцев был и запасной вариант – переход под руку какой-то иной европейской державы, которая будет вести себя более уважительно по отношению к бразильцам (и наиболее вероятным новым сюзереном выглядела Британия, которой очень хотелось закрепиться в Южной Америке).
На сей раз дело закончилось «малой кровью». В октябре 1711 года в Пернамбуку из Португалии прибыл, с военным отрядом, новый губернатор Феликсу Мачадо, но все повстанцы, за исключением Мелу, были амнистированы – корона начала проявлять осторожность в отношениях с колониями. Мелу под стражей отправили в Лиссабон и поместили в тюрьму Лимуэйру,[42] где он и умер в 1718 году.
У всех антипортугальских восстаний, вне зависимости от места и обстоятельств, была одна общая черта – возглавляли их видные представители бразильского общества, чаще всего – крупные помещики, а не какие-нибудь маргиналы или выходцы из низших слоев общества. Фазендейрос, чувствовавшие себя полноценными хозяевами на своей земле, более не желали мириться с диктатом португальской короны – пусть король правит в метрополии, какое ему дело до нас? Надо сказать, что интересы фазендейрос не всегда совпадали с интересами других слоев бразильского общества, порой случалось так, что люди были вынуждены искать у португальских властей защиту от произвола помещиков, которые считали себя королями на своей земле и творили все, что им вздумается. Но дело было не во взаимоотношениях между бразильцами, а в том, что появились новые претенденты на власть в колониях. Королевская власть пока еще была крепка, но тревожные звонки звенели со всех сторон. Настанет день, и эти звонки сольются в громоподобный клич героического бразильского народа[43]. В самом начале борьбы за независимость требования выдвигали только белые бразильцы, индейцам и африканцам, озабоченным борьбой за выживание, было не до «высоких материй». Но со временем они начнут принимать участие в освободительной борьбе, и тогда эта борьба примет воистину всенародный характер.
Часть вторая
От вице-королевства к империи
Глава седьмая
Бразильская золотая лихорадка
Клондайк и Эльдорадо[44] известны всем, но об Ору-Прету[45], в основном, знают только бразильцы, хотя бразильская золотая лихорадка стала самой массовой и наиболее продолжительной в истории человечества. Более четырехсот тысяч старателей с девяностых годов XVII века до двадцатых годов XIX века искали свое счастье на бразильской земле и, что самое удивительное, некоторым из них на самом деле удалось разбогатеть. Некоторым из сотен тысяч. Считается, что во время бразильской золотой лихорадки было намыто около тысячи тонн золота, но можно с уверенностью предположить, что реальная добыча была гораздо больше, ведь старательское дело не любит широкой огласки. Возможно, причина относительно малой известности бразильской золотой лихорадки заключается в том, что у нее не было такого известного «летописца», как Брет Гарт[46]. Но зато легенд о золотоискателях было сложено великое множество.
«Человек не может расстаться с заветной мечтой», сказал Алмейда Гаррет[47]. Первые колонисты прибыли в Бразилию, надеясь найти здесь золото, серебро и алмазные россыпи, и их потомки питали те же надежды. Ну не может же не быть никаких сокровищ на столь огромной территории! Испанцы гребут золото и серебро лопатами, а португальцам остается только завидовать соседям и сетовать на несправедливость высших сил…
Жозе Фрейра. Виды региона Куяба. 1790
Сетования продолжались до тех пор, пока один бандейро не решил выпить воды из ручья Трипуи в горной области, известной в наше время под говорящим названием Минас-Жерайс[48]. На дне бандейро увидел несколько крупных камней желтого цвета, которые оказались золотыми самородками. У безымянного героя легенды не хватило ума скрыть свою находку и продолжать добычу золота тайно. Нет – он поведал миру о своей удаче, и в горы хлынул поток золотоискателей. Даже не поток, а
