Бразилия. Полная история страны - Фернандо Нуньес Корвалью
Бежавшие рабы считались неисправимыми, поэтому при захвате киломбу колонисты казнили всех, за исключением маленьких детей. Даже те, кто находился в рабстве у беглецов, не могли избежать расправы, потому что колонистам недосуг было разбираться, кто тут раб, а кто нет. Можно представить, насколько ожесточенно сражались люди, которым нечего было терять.
В капитанстве Пернамбуку, там, где сейчас находится город Порту-Калву, примерно в 1630 году появилась даже «республика» беглых рабов, получившая название «Пальмарис»[33] из-за своего расположения в пальмовых лесах. Республика образовалась стихийно – к одному киломбу добавился второй, ко второму – третий и так постепенно выросло государство. Разумеется, жители Пальмариса не имели никакого понятия о республиканском правлении. Название «республика» было дано этому квазигосударственному образованию историками по причине некоторого сходства первобытнообщинных порядков, царивших в Пальмарисе, с республиканской демократией. Верховный вождь избирался, многие работы выполнялись сообща, помимо частных участков существовали общинные земли – ну чем не республика? С другой стороны, все важные посты вождь раздавал своим родственникам и приближенным, что совершенно нехарактерно для настоящей республики.
С индейцами пальмарийцы уживались хорошо, многие женились на индианках, поскольку в государстве беглых рабов отмечался дефицит женщин[34], а вот с белыми отношения складывались по принципу «как придется» – меновая торговля сочеталась с нападениями на португальские и голландские поселения. Пленных пальмарийцы обращали в рабов, так что Пальмарис можно считать единственным «государством» в Америке, где были рабы-европейцы.
Памятник Ганга Зумбе. XX век
В период своего наивысшего расцвета Пальмарис занимал территорию площадью около тридцати тысяч квадратных километров, а численность его населения составляла более двадцати тысяч человек. «Пальмарис населен неграми, которые бегут от своих хозяев из всех соседних и различных других капитанств, – писал один из португальцев-современников, – и живут они со своими женами и детьми в таком огромном лесу, который больше всего португальского королевства». Здесь селились и индейцы – многих индейских рабов отправляли далеко от родных мест, и потому им проще было осесть в Пальмарисе, чем пробираться к своему племени. Попадались и белые, бежавшие от долговой кабалы или от наказаний за совершенные преступления, а также не пожелавшие тянуть лямку солдатской службы. В Пальмарисе принимали любого, кто соглашался жить по здешним законам.
«Донесли мне, что у них уже есть кузницы и разные другие мастерские, в которых они могут делать оружие, поскольку хорошо умеют пользоваться огнем, – докладывал в 1671 году генерал-губернатору Афонсо де Мендонсе губернатор капитанства Пернамбуку Жуан де Соуза Коутинью, – а ремесла получили у них распространение благодаря многим опытным беглым, сведущим в механике и прочих делах».
Сельское хозяйство Пальмариса тоже было развитым. Здесь выращивали не только маниок[35] и кукурузу, но и сахарный тростник, и другие культуры, а также выжимали масло из плодов масличной пальмы. В наше время принято относиться к пальмовому маслу скептически – мол, не такое уж оно и вкусное, и не такое уж полезное, но это масло является одним из самых древних масел, известных человечеству еще со времен Древнего Египта. Добывается оно относительно просто, а масличная пальма невероятно продуктивна. Короче говоря, пальмовое масло сильно выручало пальмарийцев. Потребность в мясе частично покрывалась за счет охоты, а частично за счет разводимых животных. Добавьте к этому рыбу, которую в бразильских реках того времени можно было ловить буквально руками, а также те плоды, которые сами по себе росли в лесах, и вы поймете, что рацион пальмарийцев был весьма разнообразным. Ну а то, чего нельзя было добыть на месте (в первую очередь – порох и свинец для пуль), выменивали у колонистов. Те колонисты, которым судьба определила жить по соседству с Пальмарисом, старались поддерживать с его жителями хорошие отношения, надеясь, что это поможет избежать набегов «лесных людей». Пальмарийцам же контакты с колонистами были нужны для обмена товарами. Биологи могли бы назвать сложившие отношения «взаимовыгодным симбиозом». С колониальными властями и крупными помещиками дело обстояло иначе – для них Пальмарис был проблемой, которую хотелось ликвидировать как можно скорее, но воевать с «лесной республикой» было сложно, опять же, до середины XVII века рядом имелся гораздо более опасный враг – голландцы.
После изгнания голландцев губернаторы начали снаряжать экспедиции против Пальмариса. Пальмарийцы, у которых имелась регулярная армия (а также другие атрибуты цивилизации, например – суды), отбивали атаки одну за другой. В 1674 году генерал-губернатор Афонсо де Мендонса сместил Жуана де Соуза Коутинью с должности губернатора капитанства Пернамбуку за неспособность ликвидировать «гнездо смутьянов». Новый губернатор Педро де Альмейда повел дело решительнее, и в 1676 году верховному вождю Пальмариса Ганга Зумбе пришлось просить мира. Пальмарийцам пообещали прощение в случае их переселения в места, доступные для контроля колониальных властей, а также потребовали выдать всех беглецов, то есть тех, кто был рожден не в Пальмарисе. Зная повадки португальцев, вряд ли можно было рассчитывать на то, что после переселения пальмарийцев оставили бы в покое, но Ганга Зумба принял поставленные условия, после чего против него восстал некий Зумби, предположительно являвшийся племянником верховного вождя.
Судьба Зумби сложилась затейливо – он родился в Пальмарисе в 1655 году и в шестилетнем возрасте был захвачен португальцами. Малыша передали на воспитание священнику по имени Антониу Мелу, который окрестил его под именем Франциск, обучил португальскому и латыни, а также арифметике. В пятнадцатилетнем возрасте Зумби сбежал от португальцев в Пальмарис, где, благодаря своим лидерским качествам, стал вождем одного из племен. Став верховным вождем вместо Ганга Зумбы, Зумби призвал своих подданных к сопротивлению. Большинство пальмарийцев пошли за ними, но нашлись и такие, которые переселились поближе к португальцам и предсказуемо были порабощены – фазендейрос не могли позволить потомкам беглых рабов жить на свободе, ведь это противоречило основам их общества.
Пальмарис успешно противостоял атакам португальцев до 1694 (!) года. Поняв, что в одиночку им с пальмарийцами не справиться, португальцы стали привлекать на свою сторону коренное население районов, окружавших государство беглых рабов. Значительная часть той силы, которой обладал Пальмарис, происходила из хороших отношений с индейцами. Случалось так, что во время
