Дети гарнизона - Седов Сергей Юрьевич
казны?! — он довольно заулыбался. — Так и рождаются сенсации, Хелен, — нежно одел на шею
девушки воссоединившийся семейный символ. — Пользуйся!
И было совершенно неясно, шутил ли так великий Маэстро, или взаправду говорил, а может,
работает в фирменном «денизовском» стиле: если сенсации нет, ее стоит выдумать.
— Это правда? — изумился Октай.
А Барбаросс застыл с бокалом в руке:
— Миллиарды накопились!
— Вот, вы клюнули. Вот вам сенсация! — радовался Тарик Дениз. — Одного жаль: того
древнего банка нет уже давно.
Хелен закраснелась восторженно, трепетно разглядывая сложившийся целиком медальон.
Никогда прежде не общалась на равных с такими значительными людьми. Кто они на самом деле?
Колдуны, волшебники? Кто еще может вознести так простого человека? Боялась вздохнуть,
вспугнуть сказку!
— Это ведь хорошо, когда такая древняя вещь приобрела единство? Оригинальный
эзотерический символ, несущий энергетику событий и судеб, — вдохновенно продолжал Тарик.
— Так и рождаются мифологемы!
— Откуда он у тебя? — удивленный Октай внимательно заглядывал в глаза другу.
— По наследству достался, от пиратского адмирала, — воодушевленно то ли выдумывал, то
ли откровенничал Дениз. — Общая с адмиралом тем фамилия — Дениз. Теперь, по закону жанра,
следует проследить путь медальона к прекрасной девичьей шейке. Итак, поведайте нам, гюзель-
ханум, свою родовую историю, — заинтересованно щурился Тарик, посматривая на Хелен
блестящими глазами.
— Вроде бытует семейная легенда, в которой упоминается Мангуп и Росафор, —
откликнулась она, польщенная вниманием.
— Вполне возможно! Известно, что Росафоров было несколько. Так генуэзцы называли
маяки. В общем, понятно: красный огонь. Так что очень может быть. Если все это правда, то мы с
тобой можем состоять в неком дальнем родстве? — Тарик интриговал, а слушатели раздумывали,
серьезно говорит или шутит. — В самом деле, какой смысл был врать Таракташ-паше? Тем более
в оставленных им вечности бумагах,— приводил правдивые доводы Тарик.
— …А я знаю, где Росафор находится, — прервала паузу Хелена. — На самом краю
Крымского полуострова.
— Ты для меня находка, — обрадовался Тарик. — Сам я уже не надеялся задействовать этот
материал. Но теперь из этого может получиться блестящий сценарий! Получишь файлы с
материалами. Включайся в серьезную работу. Это будет твой первый сценарий. «Тернистый путь
Таракташ-паши» — звучит неплохо, для начала!
— Она — сокровище! Что я тебе говорил? — прятал улыбку в уголках губ довольный Октай.
— Обязательно надо отправиться туда за сюжетами, — глаза Тарика возбужденно сверкали.
— Ты, Хелена, станешь нашим проводником! Выпьем за его величество Счастливый случай! —
поднял бокал с вином. — Шерефе!
Счастливое ли воссоединение медальонов, стечение ли обстоятельств или просто фарт, но
коловорот нового поприща захлестнул динамикой съемок, поездок, сюжетов. Фисташечка
уверенно вошла в состав группы: ответственная, фотогеничная, типажная красавица-пионерка из
холодной Гипербореи. Сначала было тяжело. Просить что-то объяснить или показать было не у
кого. Все имели свои планы и загружены были работой по жердочку! Помогла Нилу. Сначала не
приняла, заревновала, относилась к стройной красавице-славянке критически. Но за проявленные
находчивость и настырность зауважала. К тому же Нилу оказалась дальней родственницей Октая,
это ускорило процесс привыкания и притирки друг к другу. Скоро девчонки сдружились. На
Ленкиной «Хонде» мотались по Стамбулу, подбирая места съемок, антураж и массовку, отбирали
заявки, общались с трезвонившими менеджерами популярных дискотек.
На исходе месяца на ее банковскую карточку поступила сумма, на которую можно было
позволить себе многое. Окрыленная, поехала в праздничный и яркий «Ак-Меркез», набитый
бутиками с фирменными вещами супермаркет, хотелось порадовать себя чем-нибудь «от
Версаче», «от Мочино». Примеряла долго, с удовлетворением заметила, что продавщицы
узнавали, шептались между собой: «Фисташечка, ведущая «Топ-тен»!» Подобострастно
подносили коробки с «эксклюзивом». Хотелось скупить все! Но после второй потраченной
тысячи сдержалась, сказала себе: «Поскромнее, денежки свои, не подарочные!»
Спустилась, сверкая фирменными пакетами, в уютное бистро торгового центра, заказала
фруктовый десерт, задумалась. В самый раз пришла шальная идея: а что если выкупить у Октая
долю акций нового канала? Вот было бы здорово! Хотя...
Заехала к нему в офис на Этилере. Октай обрадовался, провел ее, отечески опекая за
плечики, в свой кабинет, распорядился принести чая со сладостями. Не знала, с чего начать.
Октай первый заговорил о деле:
— У нашего «Топ-тен» отличные рейтинги. Ты молодчина, все мужчины по обе стороны
пролива сохнут по Фисташечке. Рекламные агентства с ума сходят! Масса предложений, такие
толстосумы Стамбульские хотят поучаствовать — не поверишь! — радостно потирал руки. — Вот
что значит прайм-тайм!
— Есть небольшие накопления, готова оплатить небольшой пакет акций, — осторожно
вставила она.
— Да-да, тебе не мешало бы вложить деньги в свой же проект! Так нам с Тариком будет
спокойнее, и ты никуда не денешься от нас.
Удивлялась: к месту завел разговор. Как догадался?
Ольдунер продолжил свой спич:
— Не знаю почему, но всегда был в тебе уверен. И рад, что не ошибся. Небольшой пакет
акций канала подарить не могу — это бизнес, но со своих гонораров рассчитаешься. В тему
пообщался с мистером Донгреем. — Он подтолкнул мизинцем к ней по столешнице испещренные
цифрами бумаги. — В его банке депозит на твое имя. Довольно крупный. Банк задолжал
проценты за несколько лет. Говорит, искали тебя долго, я удивлен: не знаю ничего из твоего
прошлого.
— От Виктора... — прошептала уверенно. — На Тарханкуте тогда говорил что-то про счета.
Неужели всплыла любовь через годы добром?
— Теперь об акциях. Изучи контракт. Звать для оформления нотариуса?..
Ленка ликовала! Ощущение владелицы пусть маленькой, но своей части отлично идущего
медиабизнеса окрыляло, ох как прибавляло внутренней уверенности. Очень кстати проценты по
депозиту. Додумалась, решилась продать бабушкино наследство — старенькую шляпную
мастерскую в Каракое. Верила в себя, подкрепленная благородной семейной и человеческой
памятью, и ничему уже не удивлялась. Просто махала крылышками Хелена-Аргимпаса и
созидала, партнерам и себе во благо.
— Знакомьтесь, региональный представитель журнала «Плейбой» — «Плейбей», — Тарик
легким хлопком ладони по плечу представил ей заджинсованного старичка. — Предлагает
фотосессию для мартовского номера. А статью напишешь ты, Хелен Фистикли, новое лицо
молодежного канала. Мужчины просят!
Стушевалась, покраснела, но набралась смелости и сострила:
— Плейбей, плейбей… Это для «беев» — хозяев стамбульской жизни? Все хотят увидеть
Фисташку без скорлупки?
— Фисташка без скорлупки? Супер! Гениальная идея для подзаголовка! — схватился сразу
представитель. — Небольшая фотосессия ню.
— Не знаю, — задумалась. Опять только тело? Не будет ли это напоминать о печальном
прошлом наложницы? Где подвох? Но сама мысль поучаствовать в фотосессии знаменитого на
весь мир журнала уже заводила. Неужели Жень-Шень оказался прав? «Плейбой», «Плейбой»,
тьфу, «Плейбей» так «Плейбей», когда-то мечта и фишка гарнизонной молодежи!
— Для наших рейтингов это не помешало бы, — уговаривал ее Тарик, — хотя решение за
тобой. Просто подумал, было бы логичным, если популярная ведущая молодежного телеканала
станет «Мисс март». Тем более, что все это не бесплатно. Я просмотрел контракт — все в
