Евгений Кукаркин - Все для будущей войны (Полигон - II)
- Хорошо. Я, Андрей Иванович.
Растрепанная личность по хозяйски разместилась за столом, подвинула к себе стопку чистой бумаги и, взяв первую папку, сказала:
- Начнем...
Еще один чокнутый.
Днем и ночью идет бешенная работа. Стучат топоры, роют экскаваторы, сотни солдат строителей приводят в порядок "цель".
В моем кабинете с расчетами новый математик.
- Андрей Иванович, я все рассчитал.
Он раскладывает на столе листы бумаги.
- Давайте.
- Учитывая толщину бетонных перекрытий, могу с достоверностью сказать. Первое, в деревянном доме, блиндажах, расположенный на расстоянии двести метров от взрыва, а также в бетонном колпаке живых не будет. Если в ДОТе закрыть люки этажей, то с большей вероятностью люди начиная с третьего этажа могут спокойно существовать...
- А с меньшей вероятностью?
- Могу быть и на втором.
- Так можно размещать людей на втором, скажите мне твердо, да или нет?
- Да.
- Так, теперь вернемся к дому, в подвале можно?
- Нет. Дерево очень тонкое...
- Блиндажи, на двести метров от взрыва, значит можно поставить дальше этого расстояния будки с операторами.
- Можно, На всякий случай желательно предохранится наушниками.
- Прошу мне все ваши расчеты, представить в письменном виде.
- Это я, пожалуйста.
Он подсовывает мне папку
- Э..., нет. Утвердите сначала у Мирон Ивановича.
Вырви Глаз на сборке психует.
- Ты чего это?
- Сволочи, прислали начинку, а она на пятьсот грамм тяжелее, чем указана в документации.
- Это не так страшно. Укажем вес вычислителям, они введут поправку.
- Андрей, у меня такое ощущение, что они нам прислали не то... Дело в том, что перед самой поверхностью, корпус головки ракеты отделяется от начинки и тут же над изделием раскрывается зонтик, который позволяет спуститься на землю с меньшей скоростью. Если вес начинки увеличен, значит скорость тоже будет увеличена.
- Ты прав. Это значит, что по времени излучатель тоже работает меньше...
- Андрюша, что то здесь не так.
- У тебя есть еще какие-нибудь факты?
- Даже маркировка на начинке не такая. Смотри, по документации мы должны иметь здесь буквы И-113, здесь же на корпусе И-113М.
- Странно. Похоже, что нам по ходу работы ввели изменения. Пойду к Мирону узнаю у него, получал ли он по этому поводу какую-нибудь информацию.
- Андрюша, ты не забыл мне месяц остался до конца работы.
Я киваю головой. На самом деле, я действительно забыл, что он увольняется.
Мирон Ивановича я застал на строительной площадке.
- Андрей, очень хорошо что ты здесь. Я только что просмотрел документацию нашего теоретика Поплавского. На основании его выводов, хочу разместить людей в убежищах. Как ты на это смотришь?
- Отрицательно.
- Но это уже наука, ты же сам все время кричал, что против непродуманных экспериментов, чего вдруг опять выпендриваешься.
- Я против таких игр с живыми людьми. Пусть это даже будет безопасно и теоретически гарантирована эта безопасность, но в нашей работе все непредсказуемо. Мы испытываем такие вещи, которые не опробовались еще нигде и несчастный случай, еще никто не мог предугадать.
- Так что же, по твоему и науку на этом можно остановить. В будущей войне мы должны знать границу безопасности наших воинов и дать ее может только наши испытания. Я уже внушал тебе, сегодня погибнет несколько человек, в будущей войне мы сохраним больше жизней.
- Это теория людоедов. Опробовать можно на жабах, зайцах, других животных, здесь не ахти какие нужны параметры, будут живы, значит и мы будем живы.
Мирон Иванович качает головой.
- Ничего ты не понял. С людоедами еще нас сравнил. Значит подписывать эту рекомендацию не будешь?
- Нет.
- Как хочешь. Ты мне уже действительно надоел. Я буду очень рад если тебя от меня уберут.
- Покончим пока с этим. У меня к вам дело. Нам прислали начинку к головке, она не соответствует маркировке и весу, указанным в документации.
- Ну и что. Мне неделю назад прислали из института письмо с просьбой внести исправления в чертежи.
- Почему же мы не знали об этом? Где это письмо?
- Оно у меня в сейфе.
- Я могу получить эту бумагу.
- Конечно. Но из-за твоей прихоти я не понесусь к себе в кабинет сейчас, кончу все дела и отдам. Приходи завтра.
- Но завтра пуск.
- Тогда после завтра...
Я понял, что разговор окончен, а письмо он мне не отдаст.
В первом отделе, я запросил документацию по изделию И-113.
- Изменения документации на это изделие приходило?
- Нет, - ответила женщина, за окошком.
- Тогда посмотрите за последние две недели, была ли переписка с главным из этого института.
Она смотрит журналы.
- Да, неделю назад пришло письмо на имя главного. Мирон Иванович расписался за него и взял.
- Письмо секретно?
- Нет, для служебного пользования и главный его обещал вернуть...
- Хорошо. Я тогда посмотрю эту документацию и через десять минут верну вам.
На следующий день к нам прикатили гости. Все идет как и в предыдущие пуски, мелькают генеральские лампасы, отменные гражданские костюмы. Несколько человек мне знакомы, они здороваются или кивают головами. Вездесущий Митрофан Иванович похлопывает меня по плечу.
- Все воюешь...
- Я уже не в силах доказывать простые вещи.
- Понятно. Поэтому и решил уйти?
- И из-за этого тоже. Больше всего меня доконали с Машей.
- Это с вашей невестой?
- Да. Издан приказ, ради не разглашения тайны, производить отбор всех заболевших неведомыми болезнями на этом полигоне и отправлять их в спец изоляторы.
- Я знаю о нем, сам визировал.
- Так вот, из-за этого приказа пришлось Машу украсть из больницы.
- Вон оно как. И вы узнали, кто готовил документы?
- Узнал.
- Может ради этого не стоит рвать с работами, имеющими государственную важность, очень существенных для обороноспособности нашей страны.
- А кто вам сказал, что только возник конфликт из-за Маши. У нас с лишком разные подходы к делу с Мирон Ивановичем.
- Ладно. После этого запуска, я с вами еще поговорю. Решим все здесь на месте.
Я последний раз обхожу цель. ДОТ ощетинился пушкой, установленной на запад. У входа несколько солдат курят сигареты.
- Вы на каком этаже разместились? - спрашиваю их.
- На втором.
- А ниже народ есть?
- А как же. Все как по норме.
Дом пуст, везде установлена специальная аппаратура улавливающая виброшумы. В дальних блиндажах хохочут, заводилы травят анекдоты. Еще дальше разместилось несколько стальных колпаков для кинооператоров. Пока они пусты. Завтра здесь будет испытана никем еще не опробованная система "Сирена".
Командный пункт, как всегда заполнен. Вырви Глаз стоит перед пультом управления, я, одев наушники, стою рядом. Где то прижался к шкафам Виктор Сергеевич, а активный Мирон Иванович, что то рассказывает своим знакомым. Как всегда, за Вырви Глазом разместился капитан Самсонов и раскинул свои локаторы-уши. Гул гостей прерывает Вырви Глаз.
- Внимание, десяти минутная готовность.
Затикал метроном. На экранах мониторов показалась установка, вокруг нее бегает расчет, устанавливая ствол в направлении цели. Кто то сзади хлопает меня по плечу. Я оглядываюсь. За спиной Митрофан Иванович и какой то мужик. Оттягиваю наушник.
- Здесь гости интересуются почему "Луна" почти в вертикальном положении, - зам министра кивает на незнакомого мужчину.
- Цель от нас почти в десяти километрах и чтобы наводить ракету точнее лучше иметь набор высоты.
Мужик кивает. Я опять опускаю наушники и пытаюсь уловить команды и ответы операторов. Все таки немного подстраховываю Вырви Глаза.
Пошли последние секунды старта. Ракета сорвалась с направляющей и пошла в небо. Мы внимательно наблюдаем за мониторами. На центральном показался крест и тут же Вырви Глаз и операторы совмещают перекрестия ракеты и цели. Стремительно растет карта и вдруг встряхивается, потом наплывает земля и все пропадает...
- Отделился корпус головки. Сейчас изделие на зонтике медленно опускается на землю и вот-вот начнут работать излучатели.
Другие мониторы фиксируют облачко пыли над ДОТом и тут... На мои уши начал довить резкий, тонкий звук пилы. Он увеличивается и я вижу, как заметались гости. Звук врывается в мой мозг и я начинаю корчиться и орать, прижимая к ушам наушники, потом теряю равновесие и падаю на пол. Чье то тело сваливается на меня и придавливает... голову. Жуткий звук парализовал каждую клеточку. Когда он прервался, я еще долго неподвижно лежал и ждал пока звон из головы медленно исчезнет, потом стал отталкивать лежащего на мне человека. Это Вырви Глаз. Его лицо неузнаваемо. Поврежденный глаз лопнул, по искаженному лицу из под глазниц, из ушей, из носа и губ текут струйки крови.
- Валера, Валерка, ты меня слышишь?
Он неподвижен и я не прощупываю у него пульса. Оглядываюсь и ужас наполняет всего меня. Все гости, операторы неподвижно лежат и нелепых позах.
