К Победоносцев - Письма к Александру III
С такими приятными впечатлениями в прошлый понедельник оставил я Казань. В Нижнем Новгороде пробыл несколько часов в самом начале ярмарки, успел осмотреть только что открытую и интересную выставку кустарной и заводской промышленности, и не избег общей участи претерпевать великое кормление от купцов. За завтраком почтенный старик И. Н. Волков, подойдя ко мне, сказал: "Все мы просим доложить Его Императорскому Величеству, что когда потребуется, как было при Минине, так и теперь будет,- все мы готовы все отдать на защиту царя и отечества от врагов".
Затем меня ожидали еще новые впечатления во Владимире, где я не бывал еще до сих пор. Я пробыл там день и видел великую красоту в храмах. Вот когда бы Вашему Величеству выпало удобное время съездить во Владимир из Москвы на несколько часов,- великая честь и радость была бы для города, ныне позабытого и служащего лишь проезжею станцией железной дороги; а для Вас, я уверен в том, было бы делом самого живого интереса посмотреть на этот срединный пункт земли русской,- на гнездо Москвы и русского государства,- и видеть эти храмы, единственные по своему значению. Особливо с прошлого года, когда открыт возобновленный Успенский собор со стенною живописью XII века. Особенное чувство теснится в душу, когда вступаешь в этот величественный храм, единственный памятник, уцелевший в России от погромов древнего времени; когда подумаешь, что здесь, на этих самых хорах, великокняжеское семейство задушено было огнем и дымом при нашествии Батыя. Усердием здешнего достопочтенного "архиепископа Феогноста восстановлено здесь много скрытого от древности. В стенах найдены заложенными великокняжеские гробницы, очищены, оправлены, украшены - и все какие имена! Это храм несравненный, а возле - Дмитровский собор великой красоты, и еще возле - собор Александра Невского, откуда вынуто и перевезено в Петербург тело усопшего князя,- собор, восстановленный при Николае I во всей первоначальной красоте своей архитектуры. Я был и в Боголюбове монастыре, в старом соборе, у того самого слухового окна, в той самой комнате, где убийцы задушили Андрея Боголюбского. Все это в высшей степени любопытно, и все, вместе с окрестными полями, лугами и селами и церквами, преисполнено той красоты, которую так любит и на которую так отзывается душа северного русского человека. Но тут и переход от юга на север, потому что с юга до Киева прошел сюда Андрей Боголюбский и здесь поставил по образу киевскому золотые ворота, окрестил киевскими именами многие урочища и заложил, так сказать, на южно-русских именах и костях великорусскую господственную силу.
Константин Победоносцев
Ораниенбаум, 19 июня 1885
34
Может быть Вашему Императорскому Величеству любопытно будет взглянуть на группу собиравшихся в Казани архиереев,- все они уже разъехались, окончив свое дело.
А между тем 22 июля на Дальнем Востоке, в Иркутске, открылся другой съезд из семи сибирских архиереев, туда собравшихся. В числе их прибыл из Благовещенска преосв. Мартиниан, на пути в Симферополь, куда он переведен, и привез с собой архим. Гурия, своего преемника, коего хиротония состоялась тут же, в Иркутске, 22 июля. К этому времени прибыл туда же и граф Игнатьев. Корф, к сожалению, не мог подъехать к этому дню, как предполагал вначале, но прислал за себя забайкальского губернатора. От 1 августа преосв. Вениамин иркутский телеграфирует, что у них кончены совещания по церковно-гражданским вопросам и продолжатся еще с неделю совещания по церковным делам.
Известное Вашему Величеству дело о предбрачных подписках получает, слава Богу, достойный исход в тишине! Завтра, надеюсь, будут разосланы от синода указы, образец коих буду иметь честь представить Вашему Величеству. Вместе с тем и в министерстве внутренних дел приступлено к отмене инструкции 1865 года, развязавшей руки лютеранским пасторам. Когда узнают об этом, - ропота и раздражения будет много. Не сомневаюсь, к сожалению, что и здесь многие из так называемого высшего круга будут негодовать, со своей точки зрения, на то, что им представляется нарушением веротерпимости и цивилизации. Негодование это обратится, конечно, на меня, но я спокойно подвергаюсь ему, ибо чувствую и сознаю, что исполнил свой долг, обратив внимание Вашего Величества на это дело. Что касается до веротерпимости, то я не могу причислить к ней несчастную склонность нашу отдавать себя со связанными руками и церковь, и народность в руки иноверцам и иноземцам, смотрящим с презрением на нас и на нашу церковь.
Уезжаю сегодня в Смоленск и оттуда в Зальцбург через неделю. Стану следить с сердечною заботой за путем Вашего Величества в Немиров и в Киев: дай Боже, чтобы все совершилось благополучно! В Киеве смею обратить внимание Вашего Величества на 80-летнего, но еще бодрого старика Юзефовича, который, без сомнения, будет представляться; он радуется, что еще Бог дает ему встретить еще одного Государя в Киеве. Это самый старый и самый почтенный из киевских борцов за русское дело с полонизмом и украинофильством, был когда-то помощником попечителя в университете.
И в Немирове и в Киеве, конечно, многие польские графы и князья будут всеми силами стараться обратить в свою пользу присутствие Вашего Величества и прием у двора. Дай Бог, чтобы все, кому ведать надлежит, умели различить достоинство от хитрого происка.
Константин Победоносцев
Петербург, 6 августа 1885
35
Вернувшись из заграничной поездки 24 сентября и вступив в должность, долгом почитаю довести о сем Вашему Императорскому Величеству.
Приятно было отдыхать в Зальцбурге, но мир наш был возмущен вестью о безумной и возмутительной фантазии князя болгарского. Нетрудно было догадываться, что за спиною его тайно действуют силы, враждебные России. К несчастью, мы окружены врагами тайными и явными, и всякая комбинация событий, предосудительная или вредная для России, повсюду встречается с радостью и находит усердных поджигателей и пособников. Боже нас избави от нового пролития русской крови за такое дело, за которое, в конце концов, мы сами должны будем платиться; а в этом болгарском движении ничего до сих пор не видно, кроме интриги с ловушкою, расставленною русскому благодушию. Пронеси, Боже, эту темную тучу!
По приезде сюда сразу встретило нас горе, и мы переживаем самые тяжкие ощущения при виде страдалицы баронессы Раден, которая так плачевно доканчивает жизнь свою. Трудно представить себе, до чего она жалка и как она страдает. В несколько дней болезнь ее приняла ужасающие размеры. Все тело ее покрыто опухолями,- она уже едва движется, и трудно разобрать, что говорит она, но смотрит таким болезненным взглядом, который невозможно видеть без слез. К ней уже никого почти не пускают; надежды нет никакой, и только одного желать надобно, - чтобы скорее кончились ее страдания. Кто знал ее высокую душу и высокие качества ума ее и сердца, в совершенстве развитые, на того ужас нападает при мысли, до какого жалкого состояния может дойти человеческое существо, создание Божие, так богато одаренное. Без сомнения, Государыня Императрица глубоко пожалеет об этой потере, ибо некем заменить ее,- она была одна такая. Для меня и для жены моей - это великая потеря: мы имели в ней друга единственного, верную и твердую душу. Но ее кончина будет великою утратой для всего петербургского общества, даже для тех, кто не будет ее оплакивать. В ней была нравственная сила, которая многих сдерживала и на многих действовала бессознательно. Все ее знали и все были неравнодушны к тому, что думает и как судит баронесса Раден,- для многих она была живою совестью. В маленькие тесные комнаты, где жила она, кто ни приезжал к ней с утра до вечера, за советом, за одобрением, с горем, с радостью, с сомнением; многие люди с нечистою совестью боялись ее и все-таки искали ее. Она хранила в себе лучшие предания минувшего поколения, и кто подходил к ней, тот старался быть приличным и умственно, и нравственно. И она - последняя в этом роде! Видеть теперь ее разрушение невыразимо больно.
Будем ждать теперь благополучного возвращения Вашего Величества. Пошли Вам Боже благополучное плавание и полное ощущение мира при возвращении Вашем.
Вашего Императорского Величества вернопреданный
Константин Победоносцев
Петербург, 26 сентября 1885
36
Слава Богу, что дождались благополучного возвращения Вашего Императорского Величества. Дай Бог, чтобы все были в добром здравьи и чтобы пребывание Ваше в Гатчине началось и продолжалось мирно и счастливо.
По уговору с Даниловичем, я предполагаю приехать завтра к ночи в Гатчину, чтобы поспеть в пятницу рано поутру к в. князю цесаревичу. В пятницу же, около 2 часов, попрошу позволения представиться Вашему Величеству.
Между тем, вот сегодня ночью Бог прекратил страдание Эдиты Раден. Она скончалась, и скорбь об утрате ее глубоко отзовется не только здесь, но и между всеми знавшими ее в целой России. Умирая, она молилась за Вас и за Императрицу,- немного не дождалась она приезда Ее Величества. Бедная много мучилась и умирала, можно сказать, каждый день в течение целой недели, но до конца сохранила взгляд и мысль, хотя не могла уже говорить. Заранее написала она в нескольких строках к Императрице последнее прощание и последнюю просьбу. Письмо ее вместе с сим отправляю.
