Виктор Кондрашин - Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма
Думается, что все же права Н.Н. Кабытова, поскольку события 1918–1921 гг. подтверждают это. Именно прочность традиционных общинных устоев позволила выстоять крестьянству в его борьбе с большевиками в годы «военного коммунизма». Деревня выступила единым организмом против ее грабежа со стороны советского государства. Архаизация деревни в результате «черного передела» предопределила в дальнейшем, несмотря на НЭП, сталинскую коллективизацию, проблемы советского сельского хозяйства. Кроме того, она продемонстрировала и обратную сторону медали — уровень дореволюционного вовлечения в рыночную экономику крестьянства, реальные итоги столыпинской реформы в Поволжье.
В контексте проблемы «демократической альтернативы большевизму» историки Поволжья разделились в оценке позиции крестьянства по отношению к Самарскому Комучу Одни из них считают, что у Комитета отношения с крестьянами «складывались куда удачнее, нежели у большевиков». Другие убеждают читателя, что крестьяне так и не стали «социальной опорой созданной эсерами власти, постепенно перейдя на позиции острой к ней враждебности»{164}.
Данная тема оказалась затронута в работах ульяновского историка В.Г. Медведева, освещающего историю Самарского Комуча. Мы думаем, автор ошибочно причисляет Комуч к белому движению. Это был режим «революционной демократии», противостоящий как белым, так и красным. В то же время, Медведев, основываясь на результатах мобилизации в Народную армию Комуча, делает аргументированный вывод о «прохладном отношении» крестьян Средней Волги «к идее вооруженной борьбы» с большевиками. В Поволжскую Народную армию, по его данным, удалось привлечь не более 2,5% трудоспособных мужчин{165}.
Некоторые исследователи полагают, что на примере Самарского Комуча доказана правомерность краха «демократической альтернативы» большевизму в революции и Гражданской войне, поскольку он оказался не способен организовать крестьян на выполнение основных государственных повинностей, в отличие от советской власти. Причина этого коренилась в политике Комуча, не сумевшем оградить крестьян от насилия военщины и реваншистских поползновений бывших помещиков, вследствие чего они не захотели его защищать. Кроме того, здесь сказался фактор общей усталости деревни от войны, ее наивной веры в возможность не участвовать в противоборстве сторон и обеспечении нужд государства{166}.
Данный вопрос остается, на наш взгляд, открытым.
В опубликованных в последние десятилетия работах поволжских историков определены количественные и качественные показатели крестьянских выступлений в Поволжье на почве недовольства «военно-коммунистической политикой». Они единодушны в том, что крестьянское движение в Поволжье в рассматриваемый период было закономерным и исторически обусловленным явлением. Оно было вызвано крайне жестким давлением на деревню советской власти в силу сложившейся в стране тяжелейшей общественно-политической и социально-экономической ситуации, обусловленной Гражданской войной. По своему характеру крестьянское движение носило антигосударственную направленность, поскольку проводимая в деревне «военно-коммунистическая политика» власти разоряла крестьянские хозяйства и обрекала крестьян на нищету. Крестьянские восстания в рассматриваемый период были естественной защитной реакцией крестьянства против государственного насилия{167}.
Определенный вклад в изучение истории крестьянского движения в Поволжье в годы Гражданской войны внес и автор настоящей монографии. В решающей степени это стало возможным из-за его участия в международных проектах «Крестьянская революция в России» и «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД».
В своих публикациях автор настоящей книги развивает сформулированную в рамках проектов идею о том, что большевики победили белых благодаря полученной ими поддержке со стороны крестьянства в самые тяжелые моменты Гражданской войны. На наш взгляд, страх крестьян перед угрозой реставрации помещичьего землевладения оказывался сильнее их ненависти к большевистским порядкам.
Изученные нами документы свидетельствуют, что, как правило, крестьяне прифронтовых губерний Европейской России, бывших ранее цитаделью помещичьего землевладения, прекращали свое сопротивление большевикам, когда к их селениям подступали белые армии: в Поволжье — осенью 1918 г. во время наступления казачьей армии Краснова и летом — осенью 1919 г. во время наступления на Москву армии Деникина. Ситуация возвращалась на круги свои после отражения Красной армией наступления белых. С этого момента борьба крестьян против «военно-коммунистической политики» большевиков возобновлялась с новой силой{168}. Подобная ситуация сложилась и на Украине во время наступления белых летом 1919 г. Об этом говорят материалы подготовленного автором этой книги совместно с Т. Шаниным и Н.С. Тарховой последнего тома серии «Крестьянская революция в России», посвященного крестьянскому движению на Украине под предводительством Н.И. Махно{169}. Повстанческая армия Махно, несмотря на враждебное отношение к большевикам, героически сражалась с захватившими Украину деникинцами{170}.
Среди работ историков Поволжья, в которых затрагивается исследуемая тема, следует выделить публикации С.В. Старикова. Главной причиной крестьянских восстаний в Поволжье в годы Гражданской войны он считает продовольственную политику советской власти и указывает, что на крестьянских съездах летом 1918 г. крестьяне категорически отвергали продовольственную диктатуру и в качестве меры спасения от голода предлагали монопольную закупку хлеба продовольственными и кооперативными организациями по рыночным ценам. Но большевики с помощью комбедов раскололи деревню, сделав тем самым реальностью «призрак гражданской войны». Продовольственная диктатура, методы, которыми она проводилась, по мнению автора, вызвали массовый протест крестьянства в регионе{171}.
О негативном влиянии продовольственной политики советской власти на крестьянское хозяйство Ставропольского уезда Самарской губернии в 1919–1921 гг. аргументированно говорится в статье О.Н. Вещевой{172}.
Взвешенную оценку восстания «Черного орла» в Среднем Поволжье дали авторы учебника «История Башкортостана (1917–1990 гг.)», вышедшего в свет в 1997 г.: «Если повстанческие движения начала 20-х гг. были связаны с национально-государственным строительством в Башкирской АССР, то вспыхнувшее в феврале 1920 г. крестьянское восстание, вошедшее в историю под названием движение “Черного орла”… было прежде всего результатом острого недовольства сельского населения политикой продразверстки, бесчинством продотрядов. Крестьянское движение, которое возглавили бывшие белогвардейские офицеры, представители духовенства, а также крестьянства, по своим движущим силам было пестрым: в нем участвовали крестьяне всех национальностей и вероисповеданий, притом не только состоятельные, но и середняки и бедняки»{173}.
Представляют интерес публикации Д.С. Сайсанова о крестьянских восстаниях в Царевококшайском уезде Казанской губернии в 1918 г. Они основываются на записанных автором свидетельствах старожилов, а также анализе неопубликованного дневника командира летучего карательного отряда И.С. Максимова. Автор заключает, что уже в 1918 г. «обнаружилось глубокое расхождение между идеями революции и практикой строительства нового общества», крестьяне испытали на себе «все проявления военно-коммунистической системы». Деятельность продорганов и комбедов вела к развалу сельского хозяйства и разорению крестьянства. Большевики не останавливались ни перед чем ради удержания власти. Результаты этой политики в деревне не заставили себя долго ждать — по всем российским губерниям вспыхнули крестьянские восстания против диктатуры большевиков, крестьяне «начали открытую вооруженную борьбу против грабежа, террора и репрессий»{174}.
Тема крестьянского движения была затронута и на уровне диссертационных работ. Среди них следует назвать диссертации и публикации А.В. Посадского, Ю.Ю. Аншаковой, М.В. Кузнецова, А.А. Коханец и др.{175}
Одним из самых активных исследователей истории крестьянского движения в России в первой половине XX века является саратовский историк А.В. Посадский. Он видит причины крестьянского недовольства советской властью в проводимой ею земельной политике «вкупе с налоговой системой и продовольственной разверсткой». Данная политика не устраивала основную массу крестьян «с самого начала (с весны 1918 г.)». Именно поэтому они «самоуправствовали, противодействовали проводимому аграрному курсу, открыто конфликтовали с советским государством до весны 1921 г.». Подобный вывод, думается, не совсем корректен: вряд ли стоит говорить о недовольстве крестьян результатами произведенного ими в 1918 г. «черного передела» и фактом законодательного оформления советской властью их права на землю{176}. Тем не менее, в работах А.В. Посадского присутствует всесторонний анализ форм крестьянского движения в рассматриваемый период, в том числе в годы Гражданской войны, доказывается его самостоятельный характер, обусловленный антикрестьянской политикой государства{177}.
