Елена Васильева - 100 знаменитых памятников архитектуры
О таком подходе к жилищу Корбюзье говорил: «Это мост, переброшенный в наше время из Средневековья. Это не архитектура для королей или князей, это архитектура для простых людей».
Пластические качества «Жилой единицы» делают здание уникальным с архитектурной точки зрения. В руках Ле Корбюзье аморфный грубый бетон приобрел признаки естественного камня. Глубокая бетонная поверхность применена везде, где с ее помощью можно было усилить пластику отдельных элементов сооружения. Любое изменение средиземноморского освещения особенно зримо отражается на грубых поверхностях вентиляционных шахт и башнях лифта, расположенных на крыше, что превращает эти утилитарные конструкции во впечатляющие скульптурные монументы.
В «Жилой единице» использованы только интенсивные чистые краски. Правда, Корбюзье воздержался от окраски фасада, расписав только боковые стенки балконов в красный, зеленый и желтый цвета. Так же ярко и нарядно выглядят искусственно освещенные длинные переходы «внутренней улицы».
Кстати, на одной из бетонных стен помещен рельеф, изображающий человека с поднятой левой рукой рядом со шкалой размеров Модулора. Эта эмблема с полным правом занимает свое место у подножия дома, который с начала до конца спроектирован в пропорциях на основе Модулора.
Некоторые детали комплекса безгранично обогащают прелесть и поэтичность сооружения. Это отдельные железобетонные колонны и балки, а также металлические конструкции из стальных или гнутых алюминиевых профилей, перфорированные ограждения лоджий из вибробетона. Здание поставлено и построено так, что летом в средиземноморскую жару в квартирах прохладно. С одной стороны окна выходят на море, а с противоположной видны горы.
Казалось бы, строительство привлекательного во всех отношениях жилого здания должно было осуществляться без особых осложнений. Но все вышло как раз наоборот. Как признавался сам Корбюзье: «Строительство жилого дома в Марселе было полем битвы. Какое жестокое испытание. Надо было обладать огромной выдержкой!.. Марсель – это шесть лет борьбы. Но это и награда за сорок лет исканий: это итог труда всей жизни и бескорыстной помощи армии преданных, полных энтузиазма молодых архитекторов, французов и прибывших со всего света. Терпение, упорство и скромность в исканиях и поступках. Труд без громких слов. То был эксперимент. Семь последовательно сменивших друг друга министров разрешали это строительство, некоторые только мирились с ним, другие ему активно помогали».
Именно в силу эксперимента даже после открытия этого здания в 1952 г. французское правительство отнеслось к нему скептически и, не решившись сдавать в аренду квартиры и магазины, потребовало их продажи, чтобы переложить риск на плечи жильцов и владельцев магазинов.
Но десятилетия шли за десятилетиями, и уже в 1970-х годах то, что казалось необычным и даже вызывающим в творчестве Корбюзье, стало классикой архитектуры. Уже ни у кого больше не вызывает сомнений, что «Жилая единица» оказала огромное влияние на формирование умов последующего поколения архитекторов. Она помогла освободить архитектора и планировщика от представления о доме как о простой сумме отдельных квартир и расширить его до более широких рамок коллективного человеческого жилища, в котором «социальное воображение получило свое трехмерное воплощение». Лучшим доказательством признания мастерства великого зодчего XX в. служит тот факт, что марсельцы давно уже перестали называть строение сухим термином «Жилая единица», они именуют его просто «Дом Ле Корбюзье». И сегодня по числу посещений туристами это здание уступает лишь знаменитым замкам в долине Луары.
Дворец Рассвета в Бразилиа
Город Бразилиа, одну из самых молодых столиц мира, нередко называют «первой столицей современной цивилизации», чья архитектура объявлена достоянием всего человечества.
Решение возвести новую столицу среди дебрей южно-американской сельвы (так здесь называют тропические леса) было принято в 1956 г. президентом Бразилии Жуселином Кубичеком ди Оливейра. В следующем году ее строительство развернулось по всем направлениям, а уже 21 апреля 1960 г., то есть в 460 годовщину открытия Бразилии португальским мореплавателем Педру Алваришем Кабралом, правительство страны торжественно переехало в новую столицу. Участок территории, на котором она находилась, был провозглашен особой территориальной единицей Бразилии – Федеральным столичным округом. Обладавший тем же статусом округ Рио-де-Жанейро был упразднен, а сам город стал столицей одноименного штата.
Сооружение Бразилиа связано с именами двух выдающихся архитекторов XX в. – главного проектировщика города Лусио Коста и, конечно, Оскара Нимейера. Надо сказать, что уже в своих первых крупных самостоятельных работах Нимейер противопоставил аскетизму стереотипов функциональной архитектуры богатство пластики, экспрессию форм, свободу композиции. С наибольшей полнотой это новаторство проявилось в проектировании зданий правительственного комплекса и других сооружений новой столицы Бразилии.
Жемчужина архитектурных находок мастера – это, безусловно, площадь Трех Властей – символ Бразилиа, такой же известный, как Эйфелева башня в Париже, Вестминстерское аббатство в Лондоне или Бранденбургские ворота в Берлине.
Площадь имеет форму равностороннего треугольника, символизируя таким образом равенство и единение трех ветвей власти – законодательной, исполнительной и судебной. Своеобразно спроектированы небоскребы-близнецы секретариата Национального конгресса (верховного законодательного органа страны), возведенные в одном из углов площади. По обе стороны от них симметрично сооружены залы заседаний обеих палат парламента. Зал заседаний верхней палаты (федерального сената) имеет форму чаши, которая символизирует связь с Космосом. Залу заседаний нижней палаты (палаты депутатов), наоборот, придана форма перевернутой чаши, которая символизирует связь с Землей. Во втором углу площади согласно концепции Нимейера расположен Дворец правительства (верховный исполнительный орган), в третьем – Дворец юстиции (верховный судебный орган). В центре площади установлена мачта высотой 100 м, на вершине которой постоянно развевается полотнище национального флага.
Рядом с площадью Трех Властей находится здание Министерства иностранных дел. В его строительстве применены знаменитые нимейеровские колонны. Вынесенные за стену здания, они создают легкую воздушную галерею, за которой высятся стены из затемненного стекла, что немаловажно в условиях тропиков.
В десяти минутах езды от МИДа расположен главный штаб армии. Основной архитектурной приметой этого здания является огромная арка. Она одновременно служит навесом над трибуной для генералитета в тех случаях, когда на площади проходят военные парады. Здесь Нимейер дал свободу не только фантазии, но и игре инженерной мысли. Арка сделана таким образом, что голос говорящего под ее сводом человека слышен без микрофона в любой точке огромной площади. Если же зайти под нее глубже – она повторит сказанное 24 раза, два шага вперед – и эхо будет уже двенадцатикратным. В архитектурном смысле подобный эффект представляет собой настоящее чудо акустики.
К числу новомодных архитектурных шедевров можно отнести также находящиеся все на том же проспекте Министерств Национальный театр и Кафедральный собор.
Невдалеке от комплекса правительственных зданий на берегу искусственного водохранилища Парануа сооружен Президентский дворец, или дворец Рассвета. Своим вторым названием он обязан положению в крайней восточной точке города, там, где восходит солнце.
Дворец расположен на просторной платформе с прямоугольниками зелени и воды. Перед дворцом установлена скульптурная группа – бронзовые фигуры двух женщин, плещущихся в голубой воде бассейна. Местные шутники острят: «Это дочери президента рвут на себе волосы из-за того, что им пришлось переехать из веселого Рио в скучную пустыню».
Протяженность и строгость, парадность и легкость невысокого прямоугольного объема, четкий ритм, точно найденный масштаб обеспечивают эффектное восприятие здания как издали, так и вблизи, соединяя впечатление монументальности официальной резиденции с раскрытостью и уютом индивидуального жилища.
В период проектирования дворца Нимейер писал: «Мы стремились руководствоваться принципами простоты и чистоты, которые в прошлом отличали выдающиеся произведения архитектуры. С этой целью мы избегали вычурных решений, перегруженных формами и конструктивными элементами (навесами, балконами, солнцезащитными устройствами, цветом, материалом и т. п.), приняв решение компактное и простое, в котором красота является результатом пропорциональности самой конструкции. Для этого мы уделили большое внимание колоннам, тщательно разработав их расположение, форму и пропорции в соответствии с техническими возможностями и пластическим эффектом, которого мы стремились достигнуть».
