Всеволод Волин - Неизвестная революция 1917-1921

ст. Гяйчур, 9 июня 1919 г.

Батько Махно».[215]

Тем временем отряды повстанцев, находившиеся в районе Мариуполя, были вынуждены отступить на Пологи и Александровск.

Получив заявление Махно, большевики, предполагавшие, что он до сих пор находится в Гяйчуре, направили туда своих людей, не для того, чтобы занять его должность, а чтобы схватить его. Одновременно они предательски захватили начальника штаба повстанческой армии Озерова, членов штаба Михалева-Павленко и Бурбыгу и нескольких членов Военно-революционного Совета. Все они были немедленно казнены. Это послужило сигналом ко многочисленным казням махновцев, арестованных большевиками.

Но Махно от них ускользнул.

Ловко избежав ловушек, которые большевики расставили ему в Гяйчуре, буквально вырвавшись из их рук, Махно, скача во весь опор, неожиданно явился к своим отрядам в Александровск. От надежных друзей он узнал, что большевики, рассчитывая, что он находится в Гяйчуре, назначили ему приемника в Александровске.

Там, не теряя ни минуты, он официально передал дела и командование новому начальнику, который, будучи только что назначен, еще не получил никакого особого приказа, касавшегося Махно.

«Передачу дел Махно совершил для того, — пишет Аршинов, — чтобы прямо, открыто и спокойно уйти с поста командира, и чтобы большевики не имели никакого основания обвинить его в чем бы то ни было, касавшемся дел дивизии. Во всем этом было много тонкой игры, которую Махно вынужден был вести и из которой вышел с честью».[216]

Затем он выполнил последнее нелегкое дело.

Он обратился к Повстанческой Армии с прокламацией, в которой разъяснял новую ситуацию. Он заявил, что временно покидает свой пост командующего, и призвал повстанцев с прежней энергией сражаться против войск Деникина, не придавая значение тому, что некоторое время они будут находится под командованием большевистского штаба.

Почти все их части остались на своих местах, объявили, что признают красное командование и согласны на вступление в Красную Армию.

Большевики торжествовали победу.

Но они не знали, что в то же время — по соглашению с Махно — многие наиболее преданные ему командиры повстанческих отрядов тайно совещались между собой и приняли окончательное решение ждать благоприятного момента, чтобы вновь объединиться под руководством Махно, при условии, что это не создаст угрозу внешнему фронту.

Решение это осталось в тайне.

Затем Махно исчез, сопровождаемый небольшим конным отрядом.

Части повстанцев, превращенные в полки Красной Армии и подчинявшиеся своим прежним командирам — Калашникову, Куриленко, Буданову, Клейну, Дерменджи и другим, — продолжали сопротивляться деникинским войскам, не подпуская их к Александровску и Екатеринославу.

Как мы говорили, большевистские комитеты не осознавали подлинных масштабов действий Деникина.

Всего за несколько дней до падения Екатеринослава и Харькова Троцкий заявлял, что Деникин не представляет серьезной угрозы, и никакая опасность Украине не грозит. На другой день он вынужден был изменить свое мнение, признав, что Харьков все же находится под серьезной угрозой.

И вовремя: в конце июня пал Екатеринослав. Харьков Деникин захватил две недели спустя.

Большевистские власти и не помышляли о том, чтобы перейти в контрнаступление или даже организовать оборону: их заботило лишь бегство с Украины. Почти все красноармейские части отступали на север, увозя с собой всю возможную амуницию. Большевики откровенно предоставили Украину своей судьбе — отдали ее на растерзание реакции.

Именно тогда Махно решил, что настал момент взять инициативу в свои руки и вновь принять на себя командование независимыми революционными силами. Но на этот раз он был вынужден бороться и против Деникина, и против большевиков.

Отряды повстанцев, временно остававшиеся под большевистским командованием, получили давно ожидаемый приказ: сместить своих командиров-большевиков, оставить Красную Армию и перейти под начало Махно.

Так начался второй акт великой драмы украинского народа. Он продолжался до января 1920 года.

Попытаемся кратко обрисовать его.

Еще до того, как отряды Махно получили приказ объединиться под его командованием, у него уже была новая повстанческая армия.

Сложившаяся ситуация странным образом напоминала ту, которая последовала за австро-германским вторжением.

Деникинцы и их хозяева — бывшие собственники, возвратившиеся вместе с войсками — вели себя по отношению к трудовому населению, как мы уже говорили, крайне грубо и бесцеремонно. Тотчас по возвращении эти господа начали восстанавливать самодержавные и феодальные порядки. На города и села Украины обрушились жестокие репрессии, беспощадный «белый» террор.

Ответ не заставил себя ждать.

Массы трудящихся, в основном крестьян, спасаясь от реакции, присоединялись к Махно. Они совершенно естественно считали его человеком, способным возобновить борьбу против новых угнетателей.

Менее чем за две недели под руководством Махно сформировалась новая армия. Но у нее недоставало оружия. И в это время начали прибывать «основные» части, покидавшие Красную Армию ради объединения всех повстанцев. Они прибывали одна за другой, не только исполненные сил и высокого боевого духа, но и привозили с собой оружие. Ибо, уходя из Красной Армии, они взяли с собой все оружие, какое только смогли. Большевистское командование, застигнутое врасплох и опасаясь в разгар наступления волнений в своих собственных частях, не могло противиться этому дерзкому предприятию.

Отметим, что уже тогда несколько полков красноармейцев присоединились к махновцам и существенно пополнили ряды Повстанческой Армии.

Имея в распоряжении эти новые войска, Махно прежде всего попытался сдержать наступление Деникина. Он медленно отступал, пытаясь сориентироваться в новой обстановке и воспользоваться благоприятным случаем, чтобы перейти в контрнаступление.

Но деникинцы были начеку. Они не забыли потери и поражения, которые махновцы нанесли им предыдущей зимой. Деникинское командование выделило целый армейский корпус — несколько кавалерийских, пехотных и артиллерийских полков — для борьбы с повстанцами.

Медленно отступая перед превосходящими силами противника, Повстанческая Армия постепенно обретала особый характер, который следует отметить.

Взбешенный ожесточенным сопротивлением махновцев — которое сильно затрудняло продвижение вперед, — Деникин вел войну не только против армии Махно как таковой, но и против всего крестьянства: он не только притеснял население захваченных сел, но и предавал их огню и мечу; большинство домов разграблялись и уничтожались. Сотни крестьян были расстреляны. Деникинцы дурно обращались с женщинами, а евреек, которых было довольно много в украинских селах, насиловали почти поголовно — в частности, в Гуляй-Поле.

Подобная «война» вынуждала жителей деревень, которым угрожали деникинцы, оставлять свои жилища и «пускаться наутек».

В итоге за махновской армией последовали тысячи крестьянских семей, бежавших из своих сел вместе со скотиной.

Это была настоящая миграция крестьян. Огромная масса мужчин, женщин и детей следовала за армией в ее отступлении на запад, растягиваясь порой на сотни километров.

Прибыв в армию Махно в начале ее отступления, я мог видеть это живописное «царство кибиток», как его окрестили позднее. И последовал за ним.

Лето 1919 года на Украине было исключительно засушливым. По пыльным дорогам и полям медленно двигалось людское море вперемешку со скотом (главным образом, волами), на разнообразных повозках, со своими продовольственными и медицинскими службами. Вся эта масса являла собой армейский обоз.

Сама армия не смешивалась с этим кочевым царством. Она шла своей дорогой, за исключением частей, с боями прикрывавших основные силы; конница, в частности, воевала почти непрерывно.

Когда боев не было, впереди двигалась пехота. Она передвигалась на тачанках. В каждую тачанку были впряжены две лошади, имелся кучер, сидевший на переднем сиденье, и два бойца позади. Иногда сзади располагался пулемет. За ними шла артиллерия.

Над первой повозкой развевалось большое черное знамя. «Свобода или Смерть», «Земля крестьянам, фабрики рабочим» — можно было прочесть на двух сторонах полотнища. Эти лозунги были написаны серебряными буквами.