Алексей Степанов - Развитие советской авиации в предвоенный период (1938 год — первая половина 1941 года)
В начавшейся войне с Финляндией советское военное руководство использовало не только советские аэродромы, но и базы, расположенные на территории Эстонии, тем самым нарушив Статью 1 Пакта о взаимопомощи, которая разрешала активное использование советских военных баз только при военном конфликте с великой державой[1662]. Представление о силах так называемой ОАГ (Особой авиационной группы), насчитывавшей около 400 самолетов, дает Таблица 67.
Во время войны с Финляндией произошло множество инцидентов над территорией Эстонии, в основном с участием советских, а иногда и эстонских самолетов. С декабря 1939 года по 11 марта 1940 года было всего зарегистрировано 11 бомбардировок эстонской территории и сброшено не менее 71 бомбы. Так, 1 декабря советский самолет сбросил бомбы на позиции батареи эстонских морских крепостей на острове Найссаар, 29 января 1940 года восемь самолетов сбросили на деревню Коновере 34 бомбы. Советские военные самолеты 2 марта и 10–11 марта 1940 года совершили 15 одиночных и групповых полетов над закрытым для полетов районом эстонских морских крепостей. Всего в этих полетах участвовало 93 самолета, причем 8 раз зенитные орудия Эстонии открывали по ним огонь. Три советских корабля 2 февраля обстреляли над Коплинским заливом эстонский истребитель. При этом пять снарядов разорвались в Таллине. Был ранен один человек и пострадало три дома[1663].
Сложные метеоусловия затрудняли боевое применение советской авиации (см. Таблицу 68). Несмотря на плохую погоду, интенсивность применения военной авиации армии и флота постоянно возрастала, достигнув пика к марту 1940 года (см. Таблицу 69).
Значительное количество задействованных в войне самолетов, высокая интенсивность применения авиации, тяжелые метеоусловия и недостаточная подготовка личного состава привели к весомым безвозвратным потерям в личном составе и боевой технике. Так, даже по неполным данным, потери частей ВВС Красной армии составили убитыми и пропавшими без вести 785 человек[1664].
Можно проследить некоторые тенденции корректировки в оценках потерь самолетов ВВС РККА в войне с Финляндией советскими и российскими историками. Так, по данным В.С. Шумихина от 1986 года, советские потери составляли 261 самолет[1665]. А.М. Носков сообщил в 1990 году, что было потеряно 422 самолета, из них 203 потерпели аварию или катастрофу[1666]. М.И. Семиряга указал, что военно-воздушные силы фронта потеряли 540 самолетов, причем собственно боевые потери составили менее 50 %, а остальные «были следствием аварий и катастроф»[1667].
В 1992 году П.А. Аптекарь опубликовал данные о потерях, значительно отличавшиеся от предшествующих. Он вывел итоговую цифру в 579 машин (без ненайденных данных о потерях шести полков, большинство которых воевало с самого начала войны). С учетом потерь в эскадрильях при управлениях бригад и в отдельных эскадрильях, предположительно общее количество потерь в самолетах составляло 640–650 единиц[1668].
Сведения о боевых и небоевых потерях по ВВС действующих армий 1940 года представлены в Таблицах 71–72.
Согласно другим архивным данным, приведенные выше цифры потерь всех видов являются явно заниженными. Так, только по ВВС 9-й А из 169 отремонтированных самолетов на долю заводских бригад пришлось 84 (а не восемь). По категории же «текущий ремонт» прошли в том числе 43 самолета типа СБ, а «средний» — 5 самолетов[1669]. Это значит, что число реальных ремонтов, а может быть, число и списанных, и отремонтированных самолетов, итоги по которым могли не отражаться, было выше, чем заявлено.
Согласно приводимым в Таблицах 73 и 74 данным, общие цифры по количеству отремонтированных самолетов Северо-Западного фронта (СЗФ) на 136 % превышают данные сводного отчета всех потерь — 1615 и 1188 соответственно. Уже только это обстоятельство может означать, что категория «общие потери» сводного отчета — явно неполная. Аварий в отчете СЗФ числится больше чем в сводном — соответственно, 239 случаев против 200.
Таким образом, можно сделать вывод, что наиболее точный результат по потерям содержится в документах управления материально-технического снабжения. К сожалению, акты на списание техники сохранились лишь частично, так же как и ведомости ремонтников. Последние можно считать самым достоверным источником, так как ремонт каждого самолета оформлялся ведомостью с расчетом затраченных денег, особенно если чинили не ВВС, а заводская бригада, которая отнюдь не ставила целью представить ситуацию в выгодном для руководства ВВС свете. Поэтому вопрос о потерях не является закрытым, а требует дальнейшего изучения.
Значительные потери требовали соответствующего количества самолетов взамен убывших. Так, только ВВС Северо-Западного фронта получили за время боевых действий около 400 машин всех типов (см. Таблицу 75).
Необходимо учесть, что потери советская авиация несла не только непосредственно на театре военных действий, но и в процессе сосредоточения, а также при возвращении соединений на прежние места дислокации. Так, уже после окончания военных действий при убытии 1221 машины из состава 23 авиаполков и 10 отдельных эскадрилий и отрядов (групп), которое началось 17 марта 1940 года, произошло 3 катастрофы, 3 аварии и 4 вынужденные посадки[1670]. Впрочем, учитывая огромное количество передислоцируемых самолетов, это были незначительные величины.
Потери несли не только ВВС РККА По данным авторов монографии о действиях авиации КБФ, «число погибших членов экипажей самолетов по разным документам составляло от 104 до 111 человек»[1671]. Согласно П.В. Петрову, потери самолетов ВВС Балтийского и Северного флотов, по неполным данным, составили 110 машин[1672].
Понесли потери и летчики гражданского воздушного флота. Согласно рапорту комдива Молокова и полкового комиссара Семенова от 7 апреля 1940 года в ЦК ВКП(б) — Сталину, в СНК — Молотову, в НКО — Ворошилову, во время боевых действий в Финляндии «пропало без вести 3 человека (пилот т. Эмерик, техник т. Волокитин, пилот т. Моисеенко)»[1673].
Таким образом, даже по неполным данным, война с Финляндией унесла жизни почти 900 советских авиаторов.
В современных исследованиях зачастую допускаются неверные сведения о действиях отечественной авиации в ходе советско-финляндской войны. Это можно рассмотреть на примере пятой главы «История участия советских ВВС в советско-финляндской войне 1939–1940 годов» диссертационного исследования В.В. Гагина, непосредственно посвященного теме боевого применения советской авиации в 1936–1940 годах, о котором подробно говорилось выше.
Предложенная автором периодизация конфликта ничего, кроме недоумения, вызвать не может. Начнем с того, что автор совершенно необоснованно объединил действия ВВС Краснознаменного Балтийского флота, 7-й, 13-й, 8-й, 15-й, 9-й и 14-й армий в одно целое. Судя по его тексту, все эти объединения действовали по одному плану, и только ВВС Северного флота выполняли задачи самостоятельно, по индивидуальной программе[1674]. Между тем порочность такого подхода совершенно очевидна, поскольку ВВС 7-й армии решали свои задачи, а ВВС, например, 9-й армии — свои, никак друг с другом не связанные. Например, ВВС 9-й армии до четверти боевых вылетов выполнили для снабжения окруженных финнами частей 54 сд[1675], а ВВС 7-й и 13-й армий такие задачи вообще не ставились. Тогда как в январе войска Северо-западного фронта вели подготовку к решительному штурму линии Маннергейма, 8-я армия пыталась деблокировать окруженные 168-ю и 18-ю стрелковые дивизии. Естественно, что и ВВС этих объединений решали совершенно разные задачи, и их действия не могли подчиняться одному плану. Иными словами, периодизация боевых действий ВВС на Карельском перешейке (ВВС 7-й, ВВС 13-й армий, ВВС Северо-западного фронта, а с 18 февраля частично ВВС КБФ) никак не может совпадать с таковой у ВВС 8-й, 15-й, 9-й и 14-й армий.
Однако даже если представить, что автором допущена неточность в выражении мысли (что тоже не является плюсом) и в действительности он имел в виду периодизацию боевых действий именно на Карельском перешейке, то и здесь мотивы выделения автором тех или иных дат в качестве рубежных совершенно непонятны.
Например, согласно автору, первый этап боевых действий советских ВВС определяется с 30 ноября по 5 декабря 1939 года[1676]. Но ответ на вопрос, почему первый период ограничен именно 5 декабря 1939 года, ничем не обосновывается. И это несмотря на то, что со 2-го по 18 декабря 1939 года советские ВВС на Карельском перешейке боевых действий фактически не вели по причине плохих погодных условий (см., например, Таблицу 68). Совершенно ничем не выделяется и 20 декабря 1939 года, зато от внимания автора ускользнуло 17 января 1940 года, когда ВВС фронта и армий получили приказ начать интенсивные бомбардировки линии Маннергейма в рамках подготовки к штурму.
