Состояние Российской Империи - Жак Маржерет
339
Указание официального текста на «Купецкий двор» как учреждение, встроенное в систему финансовых (и судебно-административных?) приказов, едва ли не уникально. Из последующего текста видно, что здесь аккумулировались ценности, связанные прежде всего с торговлей мехами, что располагался он, скорее всего, в Китай-городе. — В. Н.
340
Имеются в виду дворы кн. Д. И. и И. И. Шуйских, младших братьев царя Василия Шуйского. — В. Н.
341
Публикуемые документы (№ 2–4), наряду с отрывками дел Поместного приказа (они вскоре после 1613 г. были переданы в Посольский приказ и уцелели с частью его архива в печально знаменитый пожар 1626 г.), — уникальные остатки делопроизводства правительства московских бояр, командования гарнизона Речи Посполитой, правивших от имени «царя» Владислава. Особенность публикуемых текстов в том, что перед нами документы внутреннего использования и одновременно итоговые. Все попытки обнаружить подлинники в фонде Оружейной палаты (РГАДА), прежде всего, а также в собрании П. М. Строева (в архиве СПб ИИ РАН), в ряде собраний отдела рукописей РНБ результата не дали (впрочем, некоторые рукописи и документы, прошедшие через Строева, имели затем весьма причудливую историю). Отсюда одно полутехническое замечание: расхождения между итогами и составляющими их суммами могут быть следствием невнимательности приказных начала XVII в. и публикаторов середины XIX в. Кроме того, вряд ли верно полагаться на точность замечаний публикаторов, особенно учитывая неполноту их издания. Несмотря на эти оговорки, печатаемые тексты дают ценнейшую информацию и о деятельности, и о составе московских учреждений в 1610–1612 гг., и о фактах служебной биографии более чем тридцати лиц, включая Маржерета. В документах № 2–3 четко прослеживаются четыре хронологические грани: отъезд из Москвы С. Жолкевского, восстание москвичей 19(29)–20(30) марта 1611 г. (оно именуется здесь «московской разрухой» и не датировано, так как было у всех на памяти), отъезд в начале октября 1611 г. П. Борковского (и, почти наверняка, части наемников), отъезд в середине июня 1612 г. коменданта гарнизона А. Корвин Госевского (в XVII в. в русских документах и в отечественной историографии XIX–XX вв. он именуется, как правило, Гонсевским).
Дьяк Семен (Семейка) Ефимьев (Еуфимьев) был дьяком приказа Большого дворца в 1604–1605 гг., летом 1606 г. был дьяком в Смоленске, в январе 1608 г. получил назначение «с розрядом» в войско кн. Д. И. Шуйского, направленное против отрядов Лжедмитрия II. С этим фактом (несмотря на полную неудачу этого похода) предположительно следует связывать появление Ефимьева в приказе Казанского дворца (который кн. Дмитрий возглавил вскоре после избрания брата царем в июне 1606 г.) не позднее лета 1609 г., а возможно, и ранее. Свержение царя Василия Шуйского и арест его братьев 17(27) июля 1610 г. на службе Ефимьева как будто не сказался: он оставался в этом приказе дьяком и летом 1610 г., и еще в начале марта 1611 г. Позднее его службы и назначения неизвестны. Отвоз денег в лагерь («обоз») Жолкевского 23 сентября (3 октября) 1610 г. следует полагать разовым поручением, а не свидетельством перехода в другое ведомство. Показательно, что Жолкевский даже после ввода польско-литовских отрядов в Москву в ночь на 21 сентября (1 октября) 1610 г. не сразу сменил свое местопребывание под Москвой на двор Б. Годунова в Кремле (Богоявленский. Судьи. С. 60; Сухотин. Пожалования. С. 23–24; Веселовский. Дьяки. С. 179; Павлов. Приказы. С. 189; Тюменцев. Смута. С. 114-116, 147-150). — В. Н.
342
Лундыш — высококачественное сукно тонкой выделки, разных цветов, английского производства, как правило, высокого ценового диапазона (за вычетом остатков). — В. Н.
343
Настрафиль — фландрское сукно разных цветов среднего ценового диапазона. — В. Н.
344
Евдоким Витовтов — из известной дьяческой семьи. Его отец, Яков Андреев сын Витовтов, дьяк в Поместном приказе в 1578–1593 гг., его дядя, Тимофей Андреев сын, в 1599–1600 гг. дьяк в Тобольске, с 1601 г. и до воцарения Лжедмитрия I первый (не думный) дьяк в Разряде, вновь (?) получает это место при Василии Шуйском (июнь 1606–1607 гг.), не позднее 1609 г. дьяк в Свияжске (что было явной опалой); затем дьяк в Первом и Втором земском ополчениях. Сведения о Евдокиме начинаются с 7112 г.: он упомянут в кормленой книге Галицкой чети, росписи русского войска 1604 г., где он числится жильцом с поместным окладом в 400 ч. и выставляет вместе с тремя братьями четырех конных воинских людей. Далее службы его неизвестны до 1609 г., когда, по данным И. О. Тюменцева, он стал дьяком в Тушинском лагере (впрочем, его конкретное назначение остается неясным). Входил в состав русских тушинцев, отправившихся под Смоленск в королевский лагерь ранее других (в конце января 1610 г.) и заключивших с Сигизмундом ІII февральский договор о признании русским царем его сына Владислава. Получил в числе этих лиц жалованную грамоту короля на свои владения в России от 30(20) марта 1610 г. (позднее ему были даны и иные пожалования). Неизвестно, участвовал ли Евдоким Витовтов в кампании Жолкевского в группе лиц при И. М. Салтыкове, но в любом случае не позднее сентября 1610 г. королевским листом он был назначен думным дьяком в Новгородский разряд (он выделился из Московского, или Большого, Разряда не позднее 1603 г.). Именно в этом качестве он фигурирует в данном месте: вопреки мнению Н. П. Лихачева, он не служит в Новгородской чети, а получает из нее суммы для распределения среди наемников через их командиров (в соответствии с представленными документами и фиксируя факт передачи денег). Большой разряд продолжал возглавлять думный дьяк В. О. Янов, и именно он назван первым в перечне думных дьяков из четырех лиц, подписавших в феврале 1611 г. среди других членов Думы грамоты в адрес «сидельцев» в Смоленске и на имя «великих послов». Е. Витовтов, в соответствии
