Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

Из штабов военных округов и флотов шли в Кремль, в МО и ГШ, в правительство и парламент тревожные письма командующих: отсутствие министра серьезно ухудшает положение дел на местах.

Чтобы как-то сбить этот опасный накал, Ельцин направил закрытое письмо на имя исполняющего обязанности министра обороны генерала армии Михаила Колесникова (конец июня 1996 года). Президент особо подчеркнул, что военное ведомство вскоре возглавит человек, способный реформировать Вооруженные Силы и обеспечить социальную защиту личного состава. Но время шло, а место пустовало. Ельцин «тянул резину».

Мало кто из людей, следящих за возней вокруг вакансии главы военного ведомства России летом 1996 года, не понимал, что для Ельцина было принципиально важным усадить в кресло министра обороны «своего» человека. Тут все шло по извечной традиции: глава военного ведомства должен быть одной из самых надежных опор первого лица в государстве. И особенно — в условиях нестабильности общества.

Ельцин — не тот политический игрок, который мог бы пренебрегать этой аксиомой. Он знал: новый министр обороны, как и бывший фаворит, при любых обстоятельствах должен быть на все сто процентов «человеком президента». Но вряд ли президент не понимал, что Родионов — не Грачев, день и ночь клясться в преданности не будет…

Чем дольше держал паузу президент, тем больше в прессе раскручивались гадания по поводу того, на какого именно генерала укажет монарший перст. Чаще других называли Родионова. Хотя иногда «рекомендации» были взаимоисключающими. «Генерал Родионов — один из самых авторитетных и опытных военачальников в нашей армии». «Генерал Родионов скомпрометировал себя в апреле 1989 года в Тбилиси. Назначение его на столь высокий пост может ухудшить отношения между Россией и Грузией». «С назначением Родионова будет упущен шанс назначить фажданского министра обороны и усилить гражданский контроль над армией».

Газеты и политики различных политических направлений в те дни занимались активным лоббированием своих кандидатур на пост министра обороны — генералов Константина Кобеца, Андрея Николаева, Бориса Громова, Валерия Миронова. Председатель Комитета Госдумы по обороне генерал Лев Рохлин поддерживал выдвинутую Лебедем кандидатуру Родионова.

Яростная политическая схватка за назначение нового министра обороны происходила на фоне сенсационных разоблачений коррупции в высших военных эшелонах. Тон задавал тот же Рохлин. Он выступил в парламенте с докладом, который одна из газет назвала «первым публичным признанием властью страшной коррупции, которая поразила Вооруженные Силы».

Члену Комитета по обороне Госдумы, генерал-полковнику в отставке Эдуарду Воробьеву одной из наиболее достойных кандидатур тоже представлялся Родионов. Однако обычно тактичный Воробьев не удержался от того, чтобы напомнить: возраст генерала Родионова, которому идет шестидесятый год, «может сыграть не в пользу его кандидатуры на пост министра обороны».

В те дни мало кто у нас в Минобороны не говорил о том, что именно Лебедь будет играть существенную роль в назначении нового министра обороны. Но Ельцин вряд ли мог не понимать, что устранение Грачева по требованию Лебедя, а затем еще и большой группы других высших генералов возбуждает непомерный «кадровый аппетит» у нового секретаря СБ. Между Лебедем и Ельциным шла «подковерная схватка» за влияние на первого человека в армии. Только исход этой схватки мог показать, «чья взяла»…

Лебедь стоял на своем:

— От назначения Родионова выиграет вся Россия.

Многие аналитики МО и ГШ считали, что после появления Лебедя в Кремле Ельцин вынужден будет ориентироваться на мнение секретаря СБ, который помог ему выиграть выборы и не скрывал, что хотел бы видеть в кресле министра обороны именно Родионова.

Но у оппонентов такой точки зрения был и весомый контраргумент: «фактор Лебедя», при всей кажущейся его весомости, президент мог запросто проигнорировать, используя свое закрепленное в Конституции право лично производить кадровые назначения высшего руководства силовых министерств.

Однако нынешняя российская политика далеко не всегда поддается законам формальной логики. Ельцин не раз доказывал, что руководствуется исключительно правилами собственной «кремлевской политической арифметики», что позволяет ему иногда крепко удерживать в руках рычаги власти, даже лежа на больничной койке. Матерый политический волк, он по-прежнему обладает феноменальным нюхом на опасности собственному трону. Подчас тактическими уступками своим оппонентам обыгрывает их в стратегии. Яркое тому доказательство — искусная игра Ельцина с Лебедем: сначала — безжалостные и лишенные элементарного такта атаки в прессе на опального генерала по команде из Кремля, затем резкая смена гнева на милость накануне президентских выборов.

И вот уже Лебедь на белом коне въезжает в Кремль и сам Ельцин услужливо открывал ему ворота. А затем, когда «мавр сделал свое дело», — унизительное выдворение…

Но это было потом. А когда на Арбате пустовало главное кресло, именно Лебедь стал первым публично лоббировать кандидатуру начальника Военной академии Генерального штаба. Лебедь назвал его «блестящим элитным генералом».

Кремлевские наушники убеждали президента, что на поводу у нового секретаря СБ идти опасно. В одном аналитическом материале говорилось:

«В последние годы Игорь Родионов, как и Александр Лебедь, принадлежал к той группе российского генералитета, которая выражала свое несогласие с методами и формами проведения военной реформы, военного сотрудничества в рамках Содружества, с кадровой политикой в армии, особенно остро критикуя непродуманную попытку разрешить чеченский конфликт силовыми методами. Не случайно Родионов оказался в Конгрессе русских общин, возглавляемом Лебедем. Там он состоял в группе, занимавшейся выработкой проекта военной реформы…»

Взгляды Лебедя и Родионова по многим военным вопросам действительно в ту пору былй очень близки.

Еще во времена откровенной травли Лебедя Грачевым и изгнания его с поста командарма-14 Родионов стал единственным действующим генералом Российской армии, который открыто поддержал Лебедя. Родионов тогда же публично дал прекрасную характеристику его профессиональным и моральным качествам.

Министерство обороны с огромным любопытством следило за перипетиями явной и скрытой возни вокруг кандидатуры нового министра. Главная интрига заключалась в том, в какой степени станет президент обращать внимание на пожелания Лебедя при подготовке указа о назначении главы военного ведомства. Нельзя было исключать того, что секретарь СБ своими настойчивыми рекомендациями может вынудить Ельцина показать ему, «кто в доме хозяин», и махнуть рукой на его советы. Имя нового министра обороны должно было показать, насколько готов Ельцин отступать под напором «раскручивающегося» Лебедя.

Борьба за кресло министра обороны России приобретала форму партизанской войны компроматов. Один из летописцев этой лихорадки оставил потомкам такое впечатление в популярной московской газете:

«С каждым днем все труднее становится ответить на вопрос, кто станет новым главой российского военного ведомства. Как только один из претендентов становится хоть чуточку ближе к заветной цели, остальные соискатели, а точнее, те, кто стоит за ними, быстренько достают очередной чемодан с компроматом. Не успел секретарь Совета безопасности Александр Лебедь назвать кандидатуру генерал-полковника Игоря Родионова, тут же с подачи Главного военного инспектора Константина Кобеца общественности напомнили, что Игорь Родионов командовал Закавказским военным округом во время трагических событий в Тбилиси в 1989 году. Кроме того, злые языки утверждают, что именно в тот год, когда 40-й армией в Афганистане командовал генерал Родионов, наши войска понесли самые тяжелые потери.

Впрочем, вскоре и генералу Кобецу, также вполне реальному кандидату в министры обороны, пришлось публично оправдываться после скандального обвинения председателя думского Комитета по обороне. Лев Рохлин обвинил замминистра обороны в финансовых махинациях… Рохлин не скрывал, что своими разоблачениями он ставил целью «отсечь» от поста руководителя военного ведомства претендующего на него генерала К. Кобеца»…

Опять пошла яростная перебранка. Кобец отверг обвинения, но сделал это хитро. Претензии, адресованные лично ему, он распространил на весь высший генералитет, заявив, в частности, об отсутствии коррупции среди руководства военного ведомства РФ. По его мнению, Рохлин использовал непроверенную информацию. Кроме того, он заявил, что считает неэтичным обсуждать вопрос о том, кто станет новым министром обороны, так как это входит в компетенцию президента, однако если ему предложат возглавить МО, то он не будет отказываться.